Полярная звезда - Смит Мартин Круз (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Спасательная шлюпка была похожа на поднявшуюся на поверхность подводную лодку. Она была рассчитана на сорок пассажиров, спасающихся с тонущего судна, и выкрашена в какой-то пастельный тон, почему-то называвшийся «международный оранжевый». Ради праздничного случая люки были открыты, так что и пассажиры, и рулевой могли наслаждаться свежим воздухом. Прежде чем превратиться в собранную и строгую советскую женщину, Наташа еще раз помахала ему рукой. Они отплыли, и уже с небольшого расстояния нельзя было понять, куда направляется эта компания в мрачных и скучных одеждах: то ли на похороны, то ли на пикник.
К «Полярной звезде» приближалась «Веселая Джейн» — помочь перевезти людей на берег, и тут же вдоль поручней выстроилась новая очередь. Среди стоявших в ней людей Аркадий увидел Павла из бригады Коробца. Глядя на Аркадия, Павел резким движением пальца чиркнул себя по горлу.
А пахнет землей, подумал Аркадий. Уналашка пахла садом, Аркадию очень хотелось пройтись по сухой земле, хотелось оставить эту посудину, где он прожил уже десять месяцев, хоть на несколько часов, хоть на час.
Пока он еще никому не рассказал про нападение. Да и что он мог бы сказать? Ни Карпа, ни кого-либо другого он не видел. Получится так, что он будет выступать один против шестерых политически надежных, социально здоровых матросов первого класса.
Над тем местом, где на островке должен был быть город, в небо тянулся дымок. Интересно — город большой? Клочья тумана свисали кое-где с горных круч. Вот, оказывается, где они находились, эти горы, возвышавшиеся прямо из морской пучины! Аркадий представил себе, как он взбирается на них, как спускается в зеленую долину, видит вокруг себя драгоценные болотные орхидеи, которыми бредит Коля Мер, наклоняется, чтобы коснуться рукой земли.
Нос шлюпки уже резал воду напротив домиков алеутского поселка, картинка была красивой: оранжевая шлюпка на фоне белого зданьица церкви. На мгновение Аркадию показалось, что Зина вместе со всеми направляется к берегу.
— В этом есть какая-то насмешка, — произнес Гесс, подходя к Аркадию.
Инженер-электрик их небольшой флотилии был одет в черную блестящую парку, джинсы и сибирские бурки. Аркадий не встречал его со вчерашнего утра. Гесс был невелик ростом, настолько невелик, что мог, наверное, незамеченным пробираться по вентиляционным шахтам.
— В чем? — спросил Аркадий.
— В том, что единственный член команды, у которого уже была прекрасная возможность стать перебежчиком, лояльность которого действительно подвергалась испытаниям, этот единственный на судне человек так и не получил разрешения сойти на берег.
— Насмешка правит миром.
Гесс улыбнулся. Волосы его трепал ветер, а он стоял, широко, как и подобает матросу, расставив ноги и глядя по сторонам.
— Приятная гавань. Во время войны у американцев здесь было около пятидесяти тысяч человек. Если бы Датч-Харбор был нашим, то здесь и сейчас было бы не меньше, а не только рыбаки и аборигены. Ну что ж, у американцев есть право выбора. Тихий океан стал их внутренним озером: Аляска, Сан-Франциско, Пёрл-Харбор, Мидуэй, Маршалловы острова, Фиджи, Самоа, Марианские. Всем этим владеют они.
— Идете на берег?
— Нужно размять ноги. Может, увижу что-нибудь интересное.
Не столько для инженера-электрика, сколько для сотрудника военно-морской разведки, подумал Аркадий. Да, для разведчика прогулка по главному порту Алеутских островов могла представлять определенный интерес.
— Позвольте мне поздравить вас с окончанием дела этой бедной девушки.
— Ваши поздравления должны быть адресованы не кому иному, как Славе Буковскому, это он обнаружил записку. Я осматривал место до него и ровным счетом ничего не нашел.
Когда восторги Славы по поводу находки улеглись, Аркадий внимательно рассмотрел записку. Она была написана на половинке листочка в линейку, вырванного, по всей видимости, из Зининой тетради. Почерк принадлежал Зине, отпечатки пальцев — Зине и Славе.
— Но это было самоубийство?
— Предсмертная записка явно указывает на самоубийство. Хотя, конечно, удар в затылочную часть головы и ножевые раны, нанесенные после смерти, свидетельствуют о чем-то совершенно ином.
Гесс делал вид, что увлеченно рассматривает швартующийся к «Полярной звезде» траулер американцев. Интересно, он кадровый офицер? — подумал Аркадий. Судя по тому, как неспешно немцам присваиваются у нас очередные звания, он, скорее всего, был капитаном второго ранга. А если бы оставался где-нибудь под Ленинградом, поближе к штабу флота, то мог преподавать в одной из академий, мог быть и профессором. Вид у него был достаточно профессорский.
— Капитан был рад услышать, что вы согласились с выводами Буковского. Вы были больны и лежали в постели, в противном случае он сам бы пришел поговорить с вами. Сейчас вы уже выглядите лучше.
Нездоровье, действительно, опять заставило Аркадия провести некоторое время в койке, но теперь он собрался с силами настолько, что смог вновь начать травить себя «Беломором». Он отбросил погасшую спичку в сторону.
— Вы тоже были этому рады, товарищ Гесс? — спросил он.
Тот позволил себе еще раз улыбнуться.
— Вам это было только на руку. Но, конечно же, вы могли поправить Буковского, подойти к капитану.
— И не допустить всего этого? — Аркадий кивнул головой в сторону «мамаши» Мальцевой, которой боцман-португалец помогал перебраться по сходням на палубу его траулера. Она робко ступила на настил, повиснув на плечах мужчины, будто бы садилась в венецианскую гондолу. — Ведь ради этого они все сюда и стремились. Мне бы не хотелось испортить те два дня, что они проведут здесь. Воловой на берегу?
— Нет, там капитан. Вам же известны правила: на судне постоянно должен находиться капитан или комиссар. Марчук отправился на лоцманском ботике увериться лично, что торговцы Датч-Харбора приготовились к нашему нашествию. Я слышал, что они не только приготовились, они ждут нас с нетерпением. — Он взглянул на Аркадия. — Значит, убийство? И когда мы выйдем в море, вы вновь начнете задавать свои вопросы? Расследование официально закончено. Поддержки капитана вы уже не получите, даже Буковский не будет вам помогать. Вы окажетесь в полном одиночестве. По-моему, это опасно. Если бы вы даже и знали, кто несет ответственность за ее смерть, лучше было бы забыть.
