Глотка - Страуб Питер (библиотека электронных книг txt) 📗
– Джон? Джон? Что происходит? Я собираюсь в путешествие, я не понимаю – я не понимаю, где моя дочь. Ты ничего не можешь мне сказать. Позвони или приезжай сюда как можно скорее. Где же, черт побери, Эйприл??? – Дальше на пленку записалось хриплое дыхание старика, словно он ждал, что ему все-таки ответят. – Черт бы вас всех побрал! – сказал он. Еще секунд десять в трубке слышалось дыхание, затем, судя по звукам, звонившему в течение пяти минут не удавалось положить ее на рычаг.
– О, Боже! – воскликнул Рэнсом. – Этого только не хватало. Отец Эйприл. Я говорил тебе о нем – Алан Брукнер. Можешь ты в это поверить – на следующий год он по-прежнему будет читать свой курс истории восточных религий, еще курс концепции святости, который мы ведем с ним вместе. – Он обхватил голову руками, словно надеясь помешать ей взорваться, и снова прошел под арку.
Я положил книгу обратно на журнальный столик. Все еще держась за голову, Рэнсом снова тяжело вздохнул.
– Думаю, мне лучше позвонить ему. Нам, наверное, придется поехать туда вместе.
Я сказал, что обо мне он может не беспокоиться.
Джон набрал номер и стал нервно ходить у телефона, в котором раздавались один за другим гудки.
– О'кей, – сказал он наконец, обращаясь ко мне и тут же повернулся к стене, откинув голову назад. – Алан, это Джон. Я только что прослушал твое сообщение. Да, я слышу. Эйприл здесь нет, Алан, ей пришлось уехать. Хочешь, я приеду к тебе? Конечно, нет проблем. Скоро буду. Успокойся, Алан, я выхожу через несколько минут. Пройдусь пешком.
Рэнсом повесил трубку и вернулся в гостиную с таким убитым видом, что мне захотелось дать ему что-нибудь выпить и отправить в постель. Он даже не позавтракал, а ведь было уже почти два часа.
– Мне очень жаль, но придется ехать, – сказал он.
– Ты не хочешь поехать на машине? – спросил я Джона, видя, как, миновав «понтиак», он направился к северу от Эли-плейс.
– Алан живет всего в двух кварталах отсюда, и нам ни за что не найти рядом с его домом место для стоянки. Здесь люди готовы убить друг друга за место для стоянки. – Джон оглянулся, и я прибавил шагу, чтобы идти с ним вровень.
– Парень, который живет напротив больницы, сегодня чуть не убил меня за то, что я поставил машину возле его дома, – сказал я. – Думаю, мне повезло, что он не стал стрелять.
Рэнсом хмыкнул что-то неразборчивое и, когда мы дошли до следующего угла, ткнул пальцем вправо. Воротник его белой рубашки был темным от влаги, на груди расплывались амебовидные пятна пота.
– Он был особенно зол, – продолжал я, – потому что до этого какой-то парень посидел немного на его лужайке, прежде чем отправиться в больницу.
Рэнсом посмотрел на меня испуганным взглядом оленя, заметившего в лесной чаще охотника.
– Мне очень жаль, что я втянул тебя в этот кошмар, – сказал он.
– Я думал, Алан Брукнер был твоим героем.
– В последнее время у него серьезные проблемы.
– Он не знает даже, что на Эйприл напали?
Кивнув, Джон засунул руки в карманы.
– Буду очень рад, если ты мне подыграешь. Я просто не могу сказать Алану, что Эйприл нет в живых.
– А он не прочитает об этом в газетах?
– Маловероятно, – твердо произнес Рэнсом.
На углу следующего квартала стоял большой трехэтажный дом из красного кирпича с окном-фонарем над дверью и рядом симметричных окон с декоративными углублениями по обе стороны от нее. На лужайке росли огромные дубы, траву между ними заглушили доходившие до колен сорняки.
– Никак не соберусь сделать что-нибудь с газоном, – пожаловался Рэнсом.
Из травы торчали то здесь, то там свернутые в трубочки пожелтевшие старые газеты, некоторые лежали здесь так долго, что напоминали декоративные бревна из папье-маше, которые лежат иногда в электрокаминах.
– Здесь не слишком чисто, – продолжал оправдываться Джон. – В прошлом году мы наняли Алану экономку, но она уволилась незадолго до того, как Эйприл попала в больницу. А я не мог... – Он пожал плечами.
– Он никогда не выходит на улицу? – спросил я.
Рэнсом покачал головой, затем, взглянув на дверь, закрыл лицо руками. После этого он достал большую связку ключей и долго гремел ими, прежде чем нашел тот, который был ему нужен. Повернув его в замочной скважине, Рэнсом открыл дверь и громко сказал.
– Алан? Алан, я здесь, и я привел с собой друга.
Войдя внутрь, он сделал мне знак следовать за ним.
Я прошел по толстому серому персидскому ковру, забросанному нераспечатанными письмами. Неаккуратные стопки книг и журналов лежали в прихожей повсюду, между ними была расчищена узкая тропинка, ведущая к подножию лестницы. Нагнувшись, Джон подобрал с ковра несколько писем и пошел дальше.
– Алан? – покачав головой, Джон бросил письма на кожаный диванчик в гостиной.
На длинной стене напротив меня висели картины маслом с изображением английских семейств перед уютными сельскими домиками. Остальные три стены занимали стеллажи с книгами, книги лежали также на большом розовом индийском ковре, занимавшем центр комнаты. На камине и на столике с кожаной крышкой, стоявшем возле дивана, валялись разорванные пополам книги, страницы машинописных работ, а также стояло множество тарелок с засохшей яичницей, зачерствевшим хлебом и заветрившимися сосисками. Везде горел свет. В этой комнате было что-то такое, от чего у меня защипало глаза, словно я плыл в хлорированной воде.
– Ну и бардак, – сокрушался Джон. – Все было бы нормально, если бы не уволилась экономка. Посмотри-ка, он опять рвет рукописи.
На ботинках Рэнсома клочьями висела серая пыль.
Я уловил слабый, но отчетливый запах экскрементов.
И тут откуда-то сверху раздался хрипловатый мужской голос.
– Джон? Это ты, Джон?
Рэнсом устало посмотрел на меня и крикнул в ответ:
– Я здесь, внизу.
– Внизу? – Голос Алана Брукнера звучал так, словно внутри у него был встроенный мегафон. – А я что – звонил тебе?
– Да, звонил, – лицо Рэнсома вдруг как-то словно обвисло.
– Ты привез с собой Эйприл? Мы должны отправляться в путешествие.
На лестнице послышались шаги.
– Не знаю, готов ли я к этому, – в отчаянии прошептал Рэнсом.
– С кем ты там разговариваешь? – спросил Алан. – С Грантом? Грант Хоффман здесь, с тобой?
В комнату вошел высокий старик с, длинными седыми волосами, одетый в одни лишь трусы с подозрительными желтыми пятнами на них. Его локти и колени выглядели почему-то слишком большими для этого тощего тела, словно узлы на сучьях огромных деревьев. Грудь его также покрывали курчавые седые волосы, а на щеках виднелась щетина. Если бы он не был сгорблен, то был бы примерно моего роста. От старика исходил неприятный кисловатый запах. У него были ясные глаза, немного напоминавшие обезьяньи.
– А где Грант? – прогромыхал старик. – Я слышал, как ты говоришь с ним. – Глаза Алана остановились на мне, и лицо его вдруг закрылось, словно раковина моллюска. – Кто это? Он пришел от Эйприл?
– Нет, Алан. Это мой друг, Тим Андерхилл. А Эйприл нет в городе.
– Но это же просто смешно! – теперь на Рэнсома скалилась злобная физиономия разъяренного шимпанзе. – Эйприл сказала бы мне, если бы собралась уезжать из города. А ты разве говорил мне раньше, что она уехала?
– Несколько раз.
Старик подошел к нам на своих узловатых птичьих ножках. Волосы словно плыли за его головой.
– Что ж, значит, я ничего не помню, – признал он. – Вы – друг Джона, да? Вы знаете мою дочь?
Когда он подошел поближе, неприятный запах усилился.
– Нет, не знаю, – сказал я.
– Очень плохо. Она сбила бы с вас спесь. Хотите выпить? Вам необходимо выпить, если вы собираетесь бороться с Эйприл.
– Он не пьет, – перебил профессора Джон. – И тебе тоже уже хватит.
– Пойдемте со мной в кухню, там есть все, что вам нужно.
– Алан, я должен подняться с тобой наверх, – сказал Джон. – Тебе необходимо помыться и переодеться.
– Я принимал душ сегодня утром, – старик махнул головой на дверь в правой части комнаты, заговорщически улыбнувшись мне, словно давая понять, что мы сможем наконец попасть на кухню, как только избавимся от этого долдона. Затем лицо его снова закрылось, и он недружелюбно посмотрел на Джона. – Ты тоже можешь пойти с нами в кухню, если расскажешь мне, где Эйприл. Если, конечно, знаешь, в чем я лично сомневаюсь.
