Дальтоник - Сантлоуфер Джонатан (мир книг .TXT) 📗

Фримен считал, что убийца изменил ритуал. В мастерской Уэртера он ничего не убрал. На кистях осталась слюна, которую легко проверить на ДНК. Правда, пока не с чем сравнивать. Но в чем причина небрежности? Он хочет, чтобы его поймали? И что означает переход от проституток к таким людям, как Уэртер и его помощница?

Грейндж уехал в Вашингтон, чтобы подобрать группу агентов. Тейпелл мобилизовала на охоту за маньяком почти все подразделения нью-йоркской полиции.

Кейт покосилась на Блэр Самнер: та внимательно слушала выступление молодой женщины, едва сдерживающей слезы.

— Последние два года я была помощницей Бойда.

«Тебе повезло», — подумала Кейт.

— Бойд Уэртер научил меня очень многому. Прежде всего, одержимости работой. Еще он убеждал обращать внимание на мельчайшие детали.

Одержимый. Неужели убийца зациклился на Уэртере?

— Едва ли убийца был одержим охотой на Уэртера, — сказал Фримен на совещании.

— На ком же в таком случае? — спросил Перлмуттер.

Фримен посмотрел на Кейт:

— Мне неприятно говорить это, но вероятнее всего он нацелился на вас. Об этом свидетельствуют ваши имя и фамилия, включенные убийцей в обрамление картин. А Уэртера он выбрал потому, что увидел по телевизору ваше интервью с ним. Таким ребятам для возникновения навязчивой идеи много не нужно. Иногда это может быть просто случайный прохожий, а иногда Джоди Фостер. Вы же у нас хоть и небольшая, но тоже знаменитость.

Кейт поежилась. Блэр погладила ее руку.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Прекрасно.

Это была неправда. Ее всю трясло. Перед глазами то и дело вспыхивали фрагменты фотографий, сделанных в мастерской Уэртера. Его раскромсанное тело, порезанные картины, названия цветов, написанных на них убийцей. Одни были названы правильно, большая часть неверно.

Кейт объявила на совещании, что уверена: убийца — дальтоник. Она даже представила себе, какую игру он затеял с Уэртером. Названия цветов. Возможно, художник сделал какое-то опрометчивое замечание. Маньяк пришел в ярость и убил его. Его, а затем и помощницу.

Помощница, которой посчастливилось остаться в живых, наконец заплакала, прикрыв ладонью рот, и Кейт вспомнила еще одну деталь, появившуюся на краях картин маньяка. Небольшие карандашные рисунки. Лица со ртами, заклеенными пленкой. Фримен предположил, что это автопортреты.

Он что, не только дальтоник, но и немой?

— Кейт. — Блэр похлопала ее по плечу. — Кейт.

— Что?

— Панихида закончилась. Пошли?

— Извини, дорогая, но я хотела бы побыть здесь какое-то время. Из уважения к памяти Бойда.

На столах стояли закуски и бутылки с вином, как на вернисаже. Через несколько минут Кейт пожалела, что не ушла с Блэр.

К ней подошел известный галерейщик Винсент Петрикофф.

— Если надумаете расстаться с одной или двумя картинами Уэртера, висящими у вас в загородном доме, вспомните обо мне.

Поначалу Кейт даже не поняла, о чем речь.

— Все новые работы Бойда уничтожил безумец, — пояснил галерейщик, — так что…

— Пока продавать картины я не собираюсь, — ответила Кейт.

К ним присоединилась Рамона Гросс, глава одного из ведущих аукционных домов Нью-Йорка «Современное изобразительное искусство».

— Ужасно! — Она драматически прикрыла сильно накрашенные веки и надула алые губы. — Не понимаю, зачем было портить его картины? Кого они раздражали?

— Меня, — насмешливо проговорила художница-концептуалистка. Ей было двадцать с чем-то, и известность она приобрела своими скандальными перформансами, где появлялась либо голая, либо в нижнем белье. — Абстрактная живопись, цветные поля — все это уже давно умерло.

— Если уж фильмы с Эстер Уильямс [30]до сих пор живы, то творчество Бойда Уэртера и подавно, — возразил Петрикофф.

Довольно. Кейт поспешно попрощалась и начала протискиваться к выходу.

Перед глазами сменяли друг друга фрагменты фотографий, сделанных в мастерской Уэртера. Поражало то, как обошелся маньяк с художником и его работами, при этом потратив время, чтобы аккуратно расставить свои картины.

Ну конечно же! Почему она не подумала об этом раньше? Он мечтает о своей выставке. А ее можно устроить, если начальство одобрит идею.

Кейт посмотрела на часы. Если она права и маньяк действительно дальтоник, нужно подробнее узнать об этом заболевании.

Профессор Абрахам Бриллштайн оказался таким, каким его Кейт и представляла. Невысоким, сутулым, с длинным заостренным носом, редкими, зачесанными назад седыми волосами и красноватыми карими глазами, увеличенными очень сильными очками до размеров мячей для гольфа. В свое время он возглавлял неврологическую клинику «Монт-Синай» и имел собственную практику, приносящую хороший доход, но бросил все это, занявшись исследованием литикободигии. Это заболевание, похожее на болезнь Паркинсона, он обнаружил во время экспедиции с группой невропатологов на острове Гуам. За ней последовало еще несколько экспедиций на небольшие острова Тихого океана, где одна малочисленная народность состояла в основном из дальтоников. Изучению этого заболевания он посвятил всю жизнь.

Кейт обратила внимание на то, что в кабинете профессора преобладали черные тона. Возможно, это позволяло ему лучше понять своих пациентов.

— Представьте, если бы эта жидкость казалась вам коричневой. — Бриллштайн поднял свой наполовину выпитый бокал с апельсиновым соком. — Уверен, вы бы ее пить не стали. Верно?

— Не стала бы, — вполне серьезно согласилась Кейт.

— А теперь пойдемте дальше. Серый ростбиф, черный томатный сок, светло-коричневый банан. Даже звуки мозг интерпретирует так, что музыка становится угнетающе скучной, бесцветной. — Он залпом допил сок.

— Разве такое возможно?

— В случае полной церебральной ахроматопсии — да. — Он посмотрел на нее своими увеличенными глазами.

— И что это значит?

— Извините. — Бриллштайн постучал карандашом по краю стола, заваленного книгами, бумагами, папками, среди которых виднелись небольшие кучки перекрученных скрепок. — Речь идет об экстремальной форме дальтонизма. Обычно она врожденная, но иногда возникает в результате несчастного случая. Врожденный дальтонизм — не такая уж редкость, особенно у мужчин. Разумеется, есть несколько градаций остроты заболевания. — Профессор начал загибать искривленные артритом пальцы. — Самая распространенная форма дальтонизма — аномальное восприятие трех основных цветов. Субъект видит цвета, но путает их. Дальше идет так называемый красно-зеленый дальтонизм, или дейтераномалия, поражающая приблизительно пять человек из каждой сотни, и протаномалия, которая поражает одного из сотни. Протаномалик плохо воспринимает красный цвет. Красный сигнал светофора он видит желтым или янтарным.

— Для такого человека пересечение улицы — большой риск, — заметила Кейт.

— Конечно. — Бриллштайн подтолкнул очки к переносице, и его глаза увеличились еще на десять процентов. — Но полная ахроматопсия — заболевание редкое. И очень тяжелое. Ему подвержены, скажем, тридцать или сорок человек из сорока тысяч.

— Не работают колбочки? — спросила Кейт.

— Да. — Бриллштайн улыбнулся. — Колбочки, ответственные за цвет, расположены в центре сетчатки. Упрощая, можно выделить три разновидности. Красные, синие и зеленые. — Он сменил карандаш на скрепку и начал интенсивно сгибать ее.

— Преступник, которого мы разыскиваем, рисует. Но цвета все неправильные. Он даже вначале надписывает названия, но все равно краски выбирает не те, — сказала Кейт.

— То есть вы не видели его? — Профессор Бриллштайн удивленно посмотрел на нее.

— К сожалению, нет.

— В таком случае откуда вам известно, что он дальтоник?

— Не знаю. — Кейт взяла со стола скрепку и тоже начала сгибать ее. — Я просто это чувствую. Интуитивно. Конечно, для доктора это звучит абсурдно, но…

— Вовсе нет. — Профессор мягко улыбнулся. — Дело в том, что половина результатов любого серьезного исследования основана на интуиции ученого. Правда, потом все проверяется и перепроверяется экспериментально, но без этого мы никогда бы ничего не достигли. — Он снова улыбнулся. — Так что, пожалуйста, расскажите, почему у вас такое ощущение.