Труп Гидеона (ЛП) - Чайлд Линкольн (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Придавленный Чолкер корчился под Гидеоном, как змея, безумно рыча и брызгая слюной.
… И затем на Гидеона налетела команда спецназа и с силой отбросила его. Он почувствовал, как горячая кровь и брызги органических тканей покрыли половину его лица, когда череда выстрелов оборвала бредни Чолкера. Внезапная, давящая тишина продолжалась только несколько мгновений. А потом где-то внутри дома, начала плакать маленькая девочка.
— Маточное кровотечение! Маточное кровотечение!
Гидеон резко перекатился на колени и его стошнило.
5
Оперативники спецназа, координаторы криминалистов и персонал неотложной медицинской помощи — все они накатили единой волной, и окружающее пространство мгновенно заполнилось людьми. Гидеон сидел на полу и рассеянными движениями пытался стереть с лица кровь. Он чувствовал себя разбитым и потерянным, но никто не обращал на него внимания. Все вокруг резко изменилось и из напряженного противостояния превратилось в контролируемое, упорядоченное действие: у каждого была своя идеально отрепетированная роль, для каждого нашлась работа. Двоих вопящих детей почти сразу унесли, медики опустились на колени рядом с тремя погибшими людьми, оперативники спецназа молниеносно обыскали дом, а полицейские тем временем начали закреплять ленту, ограждающую место преступления.
Гидеон поднялся, тут же пошатнувшись и едва не потеряв равновесие. Тяжело дыша, он прислонился к стене, стараясь прийти в себя. К нему почти сразу подошел один из медиков.
— Куда вас ранило? — спросил он.
— Это… не моя кровь.
И все же медик решил убедиться в его словах и осмотрел его, уделив особое внимание лицу Гидеона, забрызганному кровью Чолкера.
— Хорошо, — произнес он, соглашаясь с собственными мыслями, — но позвольте мне стереть кровь с вашего лица.
Гидеон попытался сфокусировать внимание на словах медика, однако все его существо переполняли чувства вины и отвращения касательно случившегося. Его сознание заполнила одна единственная мысль: «Снова. О, Господи, это произошло снова!»
События настоящего настолько ярко и кинематографично возродили события прошлого, что воспоминание о смерти отца буквально поглотило Гидеона. Он почувствовал себя парализованным, практически полностью утратив способность здраво мыслить. В его голове, как заезженная пластинка, повторялось одно и то же слово: снова.
— Нам необходимо очистить место преступления, — сказал полицейский, настойчиво подталкивая Гидеона с медиком к выходу. Пока они говорили, команда криминалистов расстелила брезент и начала раскладывать на нем свои спортивные сумки и извлекать необходимое оборудование.
Медик взял Гидеона под руку и мягко сказал:
— Идемте.
Гидеон позволил увести себя. Команда криминалистов уже развернула бурную деятельность: извлекла из сумок свои флажки, ленты, пробирки и палочки для сбора улик. Кругом раздавалось шуршание полиэтиленовых мешков, щелканье латексных перчаток, звук надеваемых на головы сеток для волос и бахил. Вокруг царила атмосфера кипящей деятельности: истерия и напряженность сменились выверенным четким профессионализмом. Драма жизни и смерти, развернувшаяся здесь несколько минут назад, теперь переродилась в четко выстроенную последовательность действий опытных криминалистов, которые стремились собрать картину воедино и учесть все доступные детали и улики.
Буквально из ниоткуда возник Фордис.
— Не уходите далеко, — сказал он строгим, тихим голосом, взяв Гидеона за локоть. — Мне необходимо опросить вас.
Услышав это, Гидеон рассеянно взглянул на агента, ощущая, что его разум постепенно проясняется.
— Вы же все видели. Что тут рассказывать?
Гидеон просто хотел убраться отсюда подальше, вернуться в Нью-Мексико и оставить весь этот театр ужасов позади.
Похоже, в планы Фордиса это не входило. Он лишь пожал плечами.
— Расскажете все, как есть.
Гидеон невольно задумался, не захотят ли полицейские повесить на него смерть заложника. Вполне возможно. И не скажешь, что несправедливо, ведь это он облажался по полной. Он снова почувствовал дурноту. Если б только он сказал что-то другое… сказал что-то правильное… или не вынул бы наушник из уха, возможно, ФБР со стороны было виднее, к чему все идет, и они подсказали бы ему, как все исправить! Черт, эта ситуация слишком сильно смешалась для него с той, в которой погиб его отец. Ему не стоило позволять Глинну уговорить себя на это.
С тревогой Гидеон осознал, что его зрение снова подернулось туманной дымкой.
— Эй, — окликнул Фордис. — Не вините себя. Вы спасли двоих детей. И жена выкарабкается — у нее сквозное ранение, — Гидеон почувствовал, как рука Фордиса сжалась на его локте. — А сейчас нам нужно освободить место преступления.
Гидеон тяжело вздохнул.
— Ладно, — отозвался он.
Когда они начали пробираться к выходу, в воздухе возникла странная пульсация — как будто по дому пронесся порыв холодного ветра. Периферийным зрением Гидеон заметил, что одна из женщин команды криминалистов застыла на месте. В тот же момент он услышал низкий тикающий треск — странно знакомый — но в тумане вины и дурноты он не сумел его идентифицировать. Он остановился, когда один из следователей с места преступления подошел к сумке, стал в ней что-то искать и, наконец, извлек оттуда желтую коробочку с датчиком и трубкой на длинной спиральной проволоке. Теперь Гидеон понял, что это.
Счетчик Гейгера.
Аппарат издавал мерное и частое щелканье… слишком частое, пожалуй. Женщина посмотрела на своего партнера, в то время как комната внезапно погрузилась в тишину. Гидеон тоже взглянул на него, ощутив, как во рту вдруг пересохло. Во внезапно затихшем доме слабые щелчки звучали необычайно громко. Женщина встала и взяла счетчик Гейгера, принявшись медленно обследовать комнату. Аппарат зашипел, и щелчки заметно замедлились. Женщина изумленно замерла, заметив это. Затем, успокоившись, она сделал шаг вперед и почти неохотно начала водить счетчиком над телом Чолкера.
Когда датчик приблизился к телу, щелчки и треск снова участились, стали громче и назойливее, сделав адское глиссандо: сигнал перешел от шипения к реву, а затем — когда конец трубки коснулся тела — стал напоминать настоящий вопль.
— Боже мой, — пробормотала женщина, отшатнувшись от тела и в шоке взглянув на шкалу счетчика. Глаза ее расширились от потрясения. Внезапно она уронила аппарат и кинулась к выходу из дома. Счетчик грохнул об пол, и его назойливый треск наполнил воздух, то затихая, то усиливаясь вновь, по мере того, как трубка каталась из стороны в сторону.
Секунду спустя всю комнату накрыла волна паники. Люди повскакивали со своих мест и бросились к выходу, толкая друг друга и стремясь добраться до двери первыми. Команда криминалистов бросилась бежать, и в течение нескольких секунд все остальные волей-неволей оказались утянуты этой волной: фотографы, полицейские и даже оперативники спецназа — за несколько мгновений все смешались в одну большую толпу, устремившуюся к выходу. Ощущение профессиональной деятельности, царившее здесь совсем недавно, исчезло и обратилось в хаос.
Гидеон и Фордис также не избежали этого человеческого цунами. Не успев осознать происходящее, Гидеон оказался на улице перед домом. Лишь там он начал понемногу приходить в себя и собираться с мыслями. Он повернулся к Фордису: лицо агента было смертельно бледным.
— От Чолкера фонило, — пробормотал Гидеон, — больше, чем от адского пекла.
— Похоже на то, — отозвался агент.
Почти не задумываясь, Гидеон дотронулся до крови, которую медик не успел до конца смыть с его лица.
— И мы все подверглись воздействию…
6
В толпе людей, собравшихся за баррикадами, произошли резкие изменения. От театра слаженной профессиональной деятельности не осталось и следа. Первым признаком тревоги стала волна пульсирующей тишины — и эта пульсация по мере возрастания, в конце концов, стала ощущаться почти физически. Даже Фордис замолчал. В этой сгустившейся тишине Гидеон вдруг понял, что кто-то разговаривает с ним: голос доносился из его наушника.
