Ты никогда не исчезнешь - Бюсси Мишель (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗
— Да, вы мне не врете. Но по-прежнему говорите не все.
Получилось ли у меня убедительно округлить глаза?
— Вы мне не все говорите, — повторила Савина, не реагируя на мою убедительную мимику. — Меня с самого начала кое-что смущает. Как могла такая женщина, как вы, независимая, образованная, поверить в сверхъестественное, даже столкнувшись с этим нагромождением совпадений?
Я перестала играть в гляделки, перестала изображать зайчика, замершего в свете фар, пристально посмотрела в ее голубые глаза и решила ей довериться. Потому что размякла в тепле? Потому что Тому меньше чем через четыре часа должно было исполниться десять лет? Потому что я три недели ни с кем не разговаривала, если не считать спины Габриэля? Потому что мне необходима была союзница?
— Вы выиграли, Савина. Я еще кое-чем с вами поделюсь. Об этом мучительно вспоминать, и я предпочла бы никогда больше к этому не возвращаться.
Социальная работница отложила салфетку.
— Эстебан с раннего детства ходил к психотерапевту. Из-за усыновления, само собой. И из-за боязни пчел. Но за полгода до исчезновения он стал говорить во время сеансов странные вещи. Намекал, что... что хочет сменить тело... потому что я ему не настоящая мать. Потому что... потому что я не могла его любить таким, какой он есть. А еще он узнал, что весь прибрежный квартал города триста лет назад ушел под воду. Это его заворожило. Он говорил о подводном мире, где сбросит свою телесную оболочку, — ну конечно, он говорил это другими словами.
Савина внимательно слушала. Я продолжала, все больше волнуясь:
— Психотерапевта звали Гаспар Монтируар. Я разрешила ему нарушить профессиональную тайну, дать полицейским доступ к записям всех сеансов. Полицейским для успешных поисков надо было знать все. Вот только и полицейские, и даже Гаспар Монтируар в конце концов пришли к выводу...
У меня полились слезы, я не смогла договорить, Савина протянула мне салфетку.
— Что это было самоубийство? — прошептала она. — Четвертая версия Лазарбаля. Что Эстебан утопился?
Я скрутила салфетку. Какой бы прочной ни была ткань, мне хватило бы сил ее разорвать.
— НЕТ! — крикнула я так, что немногочисленные посетители стали оборачиваться, а медный котел едва не опрокинулся. И повторила — чуть потише, но чувствуя, что в моих глазах еще полыхает ярость: — Нет! Я знаю! Никто ничего не понял! Эстебан никогда сам не придумал бы эту историю с подводным миром и сменой оболочки. Кто-то ему это внушил. Кто-то, к кому он пришел в своих эспадрильях, с зажатой в руке монеткой в один евро. Этот кто-то его похитил. И этот кто-то проделает то же самое с Томом завтра, в день, когда Тому исполнится десять лет! Савина, вы должны мне поверить. Вся надежда только на вас.
Едва я договорила, в спину мне ударил ледяной ветер. Дыхание смерти. Я не сразу поняла, что дверь «Супницы» открылась. Обернувшись, я увидела вошедшую пару. Еще не распрямившись под низким сводом, они стряхивали с одежды белые хлопья.
За окном снова сыпал снег. 46
Он смотрел, как снежинки кружат в ореолах света под фонарями. На асфальте снег не держался. Черная поверхность сопротивлялась, заглатывала снежинки, превращала их в кашу, но борьба казалась неравной — снега было слишком много. Сегодня ночью белые победят! Во всяком случае, здесь. Может быть, в Мюроле или Бессе не так холодно, всего на градус теплее, и этого будет достаточно, чтобы вместо снегопада полил холодный дождь. А к утру подмерзнет — вот вам и гололед.
Он включил компьютер. Беспокоиться не о чем, сегодня никто его не потревожит. Даже наушники надевать не надо, можно слушать прямо через колонки.
Он прокрутил длинный список файлов и остановился на последнем.
Эстебан Либери, 12/04/2010.
Двойной клик — и комнату заполнил низкий теплый голос. Голос, который он, разумеется, узнал.
— Значит, ты и есть Эстебан?
— Да.
Ему показалось, что голос Эстебана никогда еще не звучал так робко.
— Доктор Монтируар мне много про тебя рассказывал.
— ...
— И еще он дал мне послушать ваши сеансы, чтобы я был в курсе. Чтобы я знал тебя почти так же хорошо, как он.
— ...
— Вполне естественно, что ты робеешь. С доктором Монтируаром ты знаком не первый год. Но... видишь ли, иногда надо показаться специалисту. С докторами всегда так. Если у тебя болят зубы, надо идти к стоматологу, а если боишься за свое сердце, то к кардиологу. Один врач не может лечить все болезни.
— Но я... не болен.
— Конечно, нет, Эстебан, это просто для сравнения, чтобы тебе стало понятнее. Одни специалисты лучше разбираются в снах, другие — в страхах, а третьи — в том... во всем, что связано со смертью.
Эстебан вдруг разгорячился:
— Доктор, я не хочу умирать! Я никогда такого не говорил доктору Монтируару! Я только хочу сменить...
— Хорошо, Эстебан, хорошо... Мы с тобой спокойно обо всем этом поговорим. У нас обоих впереди много работы. Нам надо будет научиться друг другу доверять. * * *
Астер толкнула входную дверь, и Нектер немедленно отвлекся и от котелка, за которым присматривал правым глазом, и от телефона, на который поглядывал левым. Никто ему не перезвонил — ни Лазарбаль и ни один из трех психотерапевтов.
— Где ты была?
Астер как-то странно пошевелила пальцами — наверное, на языке знаков или ведьминском это должно было означать «Минутку, Ники, дай мне хоть куртку и шапку снять».
С вешалки, куда она их пристроила, на пол крупными каплями шлепался растаявший снег, но Нектер сделал вид, будто не замечает, ничего, потом вытрет.
— Есть хочешь?
Он выключил газ под котелком.
— Эти тупые полицейские полдня меня продержали! — взорвалась Астер. — И все допытывались, когда я чем занималась, как будто я обязана перед ними отчитываться! Леспинас до того дошел, что пригрозил: «Мадам Патюрен, мы ради вас стараемся, если у вас нет алиби...» Я им нашла труп, и вот как они меня отблагодарили! Они что себе думают — что ведьмы в свое удовольствие режут глотки тем, кто в одиночку забредает в их леса?
Нектер засомневался, стоит ли ее расспрашивать. Он как ни в чем не бывало раскладывал по тарелкам еду, но невольно вспоминал слова Бурсу: «Есть провал больше чем в двадцать минут с того момента, как она нашла тело, и до того, как подняла тревогу».
— Жо... Жонас был уже мертв, когда ты его нашла?
Пальцы снова зашевелились, на этот раз менее причудливо. Такие движения способен истолковать любой полицейский.
— Ну да, Ники, ты ведь тоже один из них!
— Садись и прекрати болтать глупости.
Астер уселась, отогрелась, успокоилась. Нектер налил ей стакан вина и, едва она успела отхлебнуть, спросил:
— Что там за история с алиби?
— Да ничего. Не волнуйся. У ведьм есть свои секреты. Жандармы могут и не мечтать, что я расскажу им, где собираю травы! Для полицейских эта история с алиби — не главное.
Нектер чуть не поперхнулся.
— А что главное?
— Thiers Gentleman — нож, которым зарезали Жонаса. В Бессе только я такими торгую. Леспинас не умнее поросенка, но все же одно с другим связал.
Нектер залпом осушил стакан, чтобы протолкнуть в желудок капусту.
— У тебя... из твоей лавки украли такой нож?
— Нет, не такой нож. А два таких ножа!
— Как я уже говорил, Эстебан, доктор Монтируар много о тебе рассказывал. Кстати, как ты его называл? Доктор Монтируар? Или Гаспар?
— Доктор.
— Ну да... меня это не удивляет. Но, видишь ли, некоторые доктора предпочитают, чтобы дети называли их по имени. Как учительницу в школе. Если хочешь, мы потом это обсудим. И еще я долго разговаривал с твоей мамой. Это не предательство. Ты же знаешь — все, что ты рассказал доктору Монтируару или что расскажешь мне, отсюда не выйдет, это будет наш секрет, только нас троих. Но иногда, если... если это слишком серьезно... мы должны говорить об этом с твоей мамой. Понимаешь?
