Великий лес - Ненацки Збигнев (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Глава одиннадцатая
Поражение Вероники
В конце июня поздним вечером Хорст Собота снова лег в свой ясеневый гроб. Но прежде чем сделать это, он попрощался с Вероникой, крепко пожал руку Юзефу Марыну, коротким свистом позвал из сада Иво, который охранял фрукты от воришек из лесного поселка, а потом вышел на дорогу и долго смотрел на лес. Убедившись в том, что лес знает о его приближающейся смерти, Собота решительным шагом направился в сарай и лег в гроб, стоящий на двух деревянных козлах.
– Подожди до утра, – попросил его Юзеф Марын. – Этой ночью я выйду на битву с лесом и завтра принесу тебе известие о победе.
Как должна была выглядеть эта битва с лесом, Марын не объяснил. Впрочем, Хорст Собота об этом и не просил, потому что на этот раз не верил в победу.
– Тридцать заявлений собрал от лесных людей лесничий Маслоха, – подвел итог Хорст. – Тридцать лесных людей подтвердили, что никакого кладбища не было в Волчьем Углу, что я сумасшедший и меня нужно изолировать, как сказал мой приятель лесничий Кондрадт. Он тоже оказался лжецом и предал мою дружбу ради любви к лесу. Что можно сделать против тридцати людей, у которых лес отнял душу? Пускай лес забирает и мою жизнь, и дом, и сад.
Вероника сидела за кухонным столом и неподвижно смотрела на двор и сад, невидимый в полумраке поздно наступающей июньской ночи. Ее лишила сил мысль о смерти Хорста, потому что она тоже чувствовала, что пришел конец борьбе, которую много лет старик вел с лесом.
Она не думала о будущем, о том, что после ее ухода к Кулеше Хорст изменил у нотариуса завещание и лишил ее наследства. Дом и сад отойдут государству, когда Собота в самом деле умрет. Она не планировала, куда она пойдет со своим покалеченным телом, которое боялось мужчины. В эту минуту ей только было жаль Хорста, и так же, как он, она переживала горечь поражения. И так же, как Хорст, не верила, что Марын сможет победить тридцать людей, лишенных души. Впрочем, она спросила, каким образом он собирается победить лес, но тот только улыбнулся по-своему, той странной улыбкой, которая не пробуждала ни в ком радости, и сказал:
– Разве Эрика не говорила тебе, что я оборотень? Разве не рассказывала, что во время полнолуния мое тело покрывается шерстью, вырастают клыки и когти, я бегаю по лесу и вою, как волк?
Она отнеслась к этим словам как к издевательской шуточке. Но потом, когда Собота уже лежал в гробу, Марын ходил по своей комнате, а она сидела за столом и смотрела на двор и лес, ее охватило какое-то фантастическое чувство, что Марын сказал правду: он-дикий зверь в человеческом обличье. Ее пронизала дрожь от ужаса, когда она представила себе лунную ночь и обернувшегося волком Марына, бегущего по лесу. Прикрыв глаза, увидела себя, идущей по лесной тропинке, и на нее нападает обернувшийся волком Марын, белыми зубами рвет платье, и она остается обнаженной. Вдруг вместе с ужасом и отвращением она начала ощущать какую-то болезненную сладость, что-то вроде страстного желания, чтобы случилось это самое плохое и пугающее. Замкнулось бы ее тело перед диким зверем так же, как оно замыкалось перед Кулешей? Эта мысль внезапно пронзила ее и отрезвила. Она снова увидела Марына в человеческом обличье, идущего к конюшне, как он вывел буланую кобылу и набросил на нее седло. Она торопливо вскочила из-за стола и повернула выключатель, и тут же весь двор залил свет лампы над входными дверями. Она сделала это, потому что подумала, что видит Марына в последний раз, и хотела его хорошо запомнить. Она заметила, что на этот раз он взял с собой хлыст. Значит, в самом деле хотел сдержать обещание и этой ночью схватиться с лесом?
Она снова встала из-за стола, вышла во двор и схватила кобылу за поводья. Потом приблизилась к Марыну, который затягивал подпругу. Она стояла так близко от него, что – неизвестно, отчего – у нее закружилась голова.
– Если исполнишь обещание и не позволишь Хорсту умереть, – сказала она тихо, – я каждую ночь буду приводить к тебе девушку из Гауд.
– Я не хочу ее.
– А чего ты хочешь? Денег? Он пожал плечами.
– Присмотри, чтобы Хорст этой ночью в самом деле не умер. Когда он заснет в своем гробу, накрой его одеялом. Завтра все уже будет решено. Она серьезно сказала:
– Ты не хочешь денег, не желаешь женщину. Я начинаю верить, что ты – оборотень. Поедешь, чтобы снова бить и уродовать людей.
– Не говори глупостей. Я делаю то, что обязан делать охотинспектор. А эту девушку я больше не хочу, потому что тоскую по любви чистой и настоящей.
– А что ты сделал бы с любовью женщины? – спросила она с издевкой. – Что бы случилось, если бы женщина полюбила тебя любовью чистой и настоящей?
Впервые она заметила на его лице какое-то новое выражение. Что-то вроде страха. Он вскочил на лошадь и ударил ее хлыстом так сильно, что она аж присела. Как пуля из ружья, он выскочил со двора на дорогу и поскакал галопом.
Вероника стояла, как громом пораженная, потому что поняла его страх. И в ней проснулся такой же. Что бы было, если бы она полюбила этого странного человека, который не позволял даже хорошо относиться к себе? И как отреагировало бы на это чувство ее тело?
Она вернулась домой, нашла одеяло и на цыпочках приблизилась к сараю, где лежал в гробу старый Хорст. Приложила ухо к стене и услышала глубокое ровное дыхание. Хорст спал. Она бесшумно вошла в сарай и так, как велел ей Марын, укрыла старика теплым одеялом. Потом поднялась в свою комнату и долго стояла возле окна, глядя в лес. Ей хотелось знать, что сейчас делает Юзеф Марын, куда скачет на своей буланой кобыле. Может быть, если бы она была такой женщиной, как остальные, может, она и смогла удержать в доме этого странного человека, возле которого они чувствовали себя в безопасности. Она отдала бы ему свое тело, наверное, гораздо более красивое, чем тело тощей официантки из Гауд. Но он уже сказал ей когда-то и повторил сегодня, что жаждет любви. Вместе с тем он боялся ее, и поэтому одна мысль, что какая-то женщина может только хорошо к нему относиться, уже испугала его. «Никогда я его не пойму», – подумала она, вздохнула и в платье легла на кровать, чтобы – если Юзва вернется из лесу – тут же встать и заняться приготовлением еды.
Марын же ехал по лесу, где было так темно, что он с трудом видел уши кобылы, и поэтому прижался лицом к гриве, чтобы его не сбросила какая-нибудь низко растущая ветвь. Кобыла видела в темноте и, несмотря на то, что скакала по извилистым дорожкам, ни на минуту не замедляла бег, не спотыкалась о выступающие из земли корни. Она и этот человек на ее спине, казалось, стали одним целым с огромным наполненным темнотой лесом.
Кобыла замедлила бег, но Марын не ударил ее хлыстом, потому что понимал, что лес не велит торопиться. Еще успеет Марын вступить в схватку с лесными людьми, с их ложью и нелюбовью ко всему, что не относится к лесу. Кобыла осторожно обошла кучи пней, прошла мимо длинного штабеля бревен, осторожно перескочила три преграждающих дорогу вывороченных дерева и вошла в зрелый сосняк, разделенный на участки. Замечательно запахли сосны, Марына охватило спокойствие.
Когда он въехал в затерянную в лесах деревушку, его тут же окружила свора маленьких дворняжек, которых тут использовали для браконьерства. Три раза конец его хлыста со свистом достал спины собачонок, и стало тихо. Марын подъехал к первой халупе, грудью лошади открыл трухлявую калитку и оказался возле заслоненного занавеской окна, откуда еще выплывал слабый свет электрической лампочки. Сильно постучал в стекло. Кто-то поспешно отодвинул занавеску, и Марын увидел лицо Карася.
– Кто там? Кто там? – захрипело за окном.
– Это я. Твой друг, – вполголоса сказал Марын.
Карась задернул занавеску, и Марын подумал, что, наверное, ему придется войти в этот дом и выгнать того во двор ударом хлыста. Но Карась через минуту вышел сам, застегивая брюки и засовывая в них рубаху.
– Я оказал тебе услугу, – напомнил Марын. – Теперь мне нужна услуга, как другу от друга. Молча они двинулись по деревне. Марын верхом, а тот пешком возле него. Карась ни о чем не спрашивал, потому что боялся этого человека. И вовсе не его пистолета в черной кобуре на ремне, но той странной силы, которую этот охотинспектор, казалось, носил в себе. Конечно, Карась боялся старшего лесничего, потому что тот мог наказать его, срезав премию, послав на худшую работу или даже выгнав вообще. Немного боялся и лесничего Стемборека, как нормальный человек боится сумасшедшего. Марына, однако, он боялся больше всех. Особенно его дружбы, которую нелегко было понять. Три раза они с Будрысом подкарауливали инспектора у водопоя серн, чтобы убить. А кончилось тем, что Будрыс ранил его ножом в руку и тоже должен был стать другом Марына. За собственную кровь, за нанесенную ему рану Марын предложил дружбу, дьявольское перемирие, скрепленное кровью.
