Оползень - Бэгли Десмонд (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Я довольно долго созерцал его, пока он наконец не сказал:
– Я – Мак Дугалл, главный репортер местной скандальной газетенки.
Я махнул рукой в сторону стула:
– Садитесь, пожалуйста.
Он поставил на стол чашку кофе, которую держал в руках, и, усаживаясь, негромко пробормотал:
– А также главный наборщик и единственный печатник. А еще литературный редактор. В общем, вся контора.
– И издатель?
Он иронически фыркнул.
– А что, я разве похож на издателя?
– Не слишком.
Он сделал глоток кофе и взглянул на меня из-под зарослей своих бровей.
– Нашли то, что искали, мистер Бойд?
– А вы хорошо информированы, – заметил я. – Нет еще и двух часов, как я в городе, а "Летописец", похоже, уже готовится сообщить обо мне. Как вам это удается?
Он улыбнулся.
– Это ведь маленький город, и я знаю в нем каждого мужчину, каждую женщину, каждого ребенка. Я только что был в Доме Маттерсона, и я знаю о вас все, мистер Бойд.
Этот Мак Дугалл казался дьявольски проницательным. Я сказал:
– Держу пари, вам известны и условия моего контракта.
– Возможно. – Он ухмыльнулся, и лицо его приняло шаловливое выражение мальчишки. – Доннер не особенно доволен. – Он поставил чашку. – Вам удалось узнать то, что вы хотели, о Джоне Трэнаване?
Я погасил окурок.
– У вас очень смешная манера вести газету, мистер Мак Дугалл. Никогда в жизни не встречал такого странного и внезапного молчания.
Улыбка исчезла с его лица, и он сразу предстал таким, каким был на самом деле, – уставшим старым человеком. Некоторое время он сидел молча, потом неожиданно произнес:
– Вам нравится хорошее виски, мистер Бойд?
– Такого еще не бывало, чтоб я от него отказался.
Он мотнул головой в сторону редакции газеты.
– У меня там есть комната наверху, а в комнате – бутылка. Присоединитесь? Мне вдруг захотелось напиться.
Вместо ответа я встал из-за стола и заплатил по счету за двоих. Пока мы шли через сквер, Мак Дугалл рассказывал:
– Эта комната мне досталась бесплатно. Зато я обязан находиться в пределах досягаемости двадцать четыре часа в сутки. Не знаю, для кого эта сделка выгоднее.
– Может, вам лучше как-то передоговориться с издателем?
– С Джимсоном? Это смешно, он просто винтик, подчиняющийся владельцу.
– А владелец – Маттерсон, – предположил я, пуская стрелу наудачу.
Мак Дугалл искоса взглянул на меня.
– Значит, вы уже настолько в курсе дела? Вы меня заинтриговали, мистер Бойд, в самом деле заинтриговали.
– И вы меня начинаете интриговать, – сказал я.
Мы поднялись по лестнице в его комнату, скромно обставленную, но удобную. Мак Дугалл открыл шкаф и достал бутылку.
– Есть два сорта виски, – сказал он. – Есть то, что производится миллионами галлонов: к спирту добавляют хорошего виски для вкуса и жженый сахар для цвета и затем выдерживают семь лет, чтобы оно заслужило почетное имя шотландского виски. А есть, – продолжал он, поднимая бутылку, – настоящая вещь из пятнадцатилетнего чистого солода, которую приготовляют с любовью и пьют с любовью. Это – с Айли, лучшее, что может быть.
Он разлил соломенного цвета жидкость в большие бокалы и один протянул мне. Я сказал:
– За ваше здоровье, мистер Мак Дугалл. Кстати, к Мак Дугаллу у вас еще какое имя?
Готов поклясться, он вдруг покраснел.
– У меня хорошая шотландская фамилия, и я мог бы быть довольным, но мой отец почему-то решил присоединить к ней имя Хэмиш. Зовите меня лучше Маком, как все. Тогда мы избежим потасовки. – Он усмехнулся. – Боже, сколько же драк я затевал из-за этого в детстве.
Я сказал:
– Меня зовут Боб Бойд.
Он кивнул головой:
– И что ж у вас за интерес к Трэнаванам?
– А разве есть интерес?
Он вздохнул:
– Боб, я – старый журналист, поэтому сделайте мне одолжение, просто согласитесь, что я знаю, что мне делать. Я всегда присматриваюсь к тем, кто заглядывает в старые газеты. Вы не поверите, как часто это приносит плоды. Я десять лет дожидался, чтобы кому-нибудь понадобился именно тот номер.
– А зачем "Летописцу" сейчас проявлять интерес к Трэнаванам? Трэнаваны мертвы, и "Летописец" сделал их еще мертвее. Согласитесь, разве возможно покушение на память?
– Ну, русские, к примеру, мастера этого дела. Они могут убить человека и вместе с тем оставить его в живых, ходячим трупом, – сказал Мак Дугалл. – Посмотрите, что они сделали с Хрущевым. Вот на эту идею набрел и Маттерсон.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал я резко. – Прекратите вилять, Мак.
– Да, официально "Летописец" не проявляет интереса к Трэнаванам, – сказал он. – Если я напишу статью о ком-либо из них или хотя бы упомяну их имя, меня тут же выбросят. Мой интерес – сугубо личный, и если Булл Маттерсон узнает, что я беседовал с кем-то о Трэнаванах, я окажусь в большой опасности. – Он ткнул в меня пальцем. – Поэтому держите язык за зубами, понимаете? – Он налил себе еще виски, и я заметил, что руки у него дрожат. – Ладно, так что там у вас?
– Мак, пока вы не расскажете мне о Трэнаванах, я ничего вам не скажу. И не спрашивайте меня почему, все равно не отвечу.
Он долго задумчиво смотрел на меня и наконец проговорил:
– Ну а потом скажете?
– Может быть.
Мой ответ пришелся ему не по вкусу, но ему пришлось проглотить его.
– Хорошо. Другого выбора у меня все равно вроде бы нет. Я расскажу о Трэнаванах. – Он подтолкнул ко мне бутылку. – Налей-ка, сынок.
Трэнаваны были старой канадской семьей, ведущей происхождение от Жака Трэнавана, который прибыл в Канаду из Бретани с намерением обосноваться в Квебеке еще в XVIII веке. Но Трэнаваны не отличались склонностью к оседлости и не занимались торговлей, по крайней мере в те времена. Они были непоседы, и какой-то зуд гнал их все дальше на запад. Прапрадед Джона Трэнавана считался довольно известным путешественником, другие Трэнаваны были охотниками. Ходили слухи, что кто-то из них пересек континент и вышел к Тихому океану задолго до Александра Макензи.
Дед Джона был разведчиком в отряде лейтенанта Фаррелла, и когда Фаррелл построил форт, решил в нем остаться и пустить корни в Британской Колумбии. Страна оказалась хороша, она понравилась ему, к тому же он увидел заложенные в ней громадные возможности. Хотя Трэнаваны перестали кочевать, их активность не угасла. Три поколения Трэнаванов создали лесопромышленную империю, небольшую, но солидную.
– Именно Джон Трэнаван действительно сильно двинул это дело, – сказал Мак Дугалл. – Он принадлежал уже двадцатому веку – родился в тысяча девятисотом – и вошел в бизнес, будучи молодым. Ему было двадцать три года, когда умер отец. Британская Колумбия в те времена была совсем неразвита и стала тем, что она есть сейчас, благодаря усилиям таких людей, как Джон Трэнаван. – Он задумчиво посмотрел на свой бокал. – Я полагаю, что, с чисто деловой точки зрения, одним из самых удачных его предприятий стало то, что он объединился с Буллом Маттерсоном.
– Вы второй раз употребляете это имя, – сказал я. – Но это же не тот, с которым я виделся в Доме Маттерсона.
– Да нет, черт возьми. То – Говард, никчемный сосунок, – ответил Мак Дугалл презрительно. – Я говорю о старике, отце Говарда. Он был на несколько лет старше Трэнавана, и они нашли друг друга в тысяча девятьсот двадцать пятом году. Джон Трэнаван играл роль мозгового треста и формировал стратегию их союза, а Маттерсон предоставлял энергию и напор, так что дела тут завертелись круто. В каждом куске пирога была их доля, одного или другого. Они объединили разрозненные лесоповальные участки в одно хозяйство, они первые поняли, что необработанные стволы ни к черту не годятся и надо что-то с ними делать прямо на месте. Они построили целлюлозные и фанерные фабрики и зарабатывали на этом громадные деньги, особенно во время войны. Уже к концу войны местная публика проводила свободные вечера, развлекаясь гаданием о том, каковы же в самом деле состояния Трэнавана и Маттерсона.
