Падение «черного берета» - Ольбик Александр Степанович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Утраченные иллюзии
Таллер готов был наложить на себя руки, когда узнал, что его любовница Элеонора ставит ему рога. Пять лет коту под хвост. Шубки, Канары, перламутровый «опель» — все насмарку.
Он сидел за рабочим столом, курил одну сигарету за другой и, глядя на осенний за окном пейзаж, думал — как восстановить статус-кво. Но чем больше он вникал в проблему, тем менее четкими казались ее контуры. А главное — что может противопоставить пятидесятилетний мужчина амбициям двадцатитрехлетней красивой женщине? Разве что повесить в гардероб еще одну модную вещь или подарить какой-нибудь экзотический тур за рубеж? Ерунда! А кто ее соблазнитель? Может, принц с золотым сердцем и с алмазными копями? Или Иванушка-дурачок с землянично-молочными ланитами и опять же с золотым сердцем? Ни черта подобного — жлоб, владелец магазина теле — радиоаппаратуры. И лет соискателю не на много меньше, чем ему, Таллеру.
Таллер вызвал к себе старшего телохранителя Павла Лещука и без обиняков поставил задачу: «Вот тебе адрес и телефон моей шалавы, трать денег столько, сколько надо, а в случае чего, не церемонься, но чтобы через неделю все было предельно ясно». — Единственное, чего пока не надо делать, — сказал он охраннику, — отрывать этому петуху гребень. Это можно сделать позже, вместе с башкой…
— Ладно, как скажите, — ответил немногословный Паша и, крутанув в руках связку ключей, отправился на выполнение задания.
Последние дни Таллер жил как на раскаленной сковороде. Однако в середине недели на него свалилась еще одна проблема. Позвонили из Риги и в довольно резких выражениях дали понять — или фирма «Оптимал» срочно доставит заявленные протезы, или же незамедлительно вернет предоплату да еще с процентами.
Он взглянул на календарь и понял, что неделя на исходе, и хоть кричи караул. Легче пойти в туалет и повеситься на собственном галстуке.
Однако как ни громоздки были возникшие перед ним проблемы, Таллер не отчаивался. Деньги закаляют, большие деньги — делают человека несгибаемым. «Перебьемся, — подбодрил он самого себя, — кое-кого спишем, от кое-кого откупимся… » Но, прокрутив в голове нависшие над ним проблемы, он понял, что насчет «откупимся» он явно переборщил.
Набрав номер телефона Брода, он попросил его приехать в Кропоткинский переулок. Затем вызвал секретаршу и дал ей «цэу» — держаться с Бродом предельно приветливо и вообще больше выказывать беззаботности.
Брод прибыл, как всегда, тютелька-в-тютельку. По нему можно сверять всемирный эталон времени.
Когда он уселся в кресло, Таллер поинтересовался:
— Веня, ты когда-нибудь читал «Крейцерову сонату»?
Брод, вскинув к потолку глаза. Стал вспоминать.
— Вроде бы… Нет, что-то не припомню, а что?
— А оперу «Отелло» смотрел?
— Как этот черномазый придурок задушил белую блядь? Да ерунда все это, — он махнул рукой и взял со стола пачку сигарет. — Это как-нибудь связано с работой нашей фирмы?
— Только косвенно… Так, что, Вениамин Борисович, будем делать с Ригой? Фоккер страшно нервничает и хочет нас оштрафовать.
— Крупно?
— По полной программе: 500 долларов за каждый просроченный день. Считай, сколько бабок набежало за шесть месяцев. Но если мы сейчас не поставим им необходимый товар, завтра у нас могут начаться крупные неприятности, — Таллер пускал абсолютно круглые, разной величины дымовые колечки. — Задержка, Веня, за тобой, — глаза Таллера набухли напряжением.
— Согласен. Что-то, конечно, зависит от меня, но ты ведь понимаешь — легче в Яузе поймать золотую рыбку, чем найти в Москве подходящего по всем статьям донора. То одно не так, то другое… Разве я виноват, что все урки или СПИДом больны, или сифон на третьей стадии…
— А это, извини, твои проблемы. Ты ведь за это получаешь гигантский гонорар. У тебя карт-бланш — действуй, но делай это решительнее. Мы много миндальничаем, словно девственницы — и хочется и колется и мама не велит…
Броду такие разговоры поперек горла.
— Послушай, Феликс, мы по-моему, с самого начала сошлись на том, что протезы будем брать исключительно у тех людей, которые попали в аварию или стали жертвами криминальных разборок. Никакой другой вид добычи нам не подходит, верно?
Таллер нервничал, его что-то подгоняло, а куда, он и сам, очевидно, не знал.
— Сегодня по НТВ передавали, как шестнадцатилетние подонки отрезали груди и перерезали горло пожилой продавщице сигарет.
— Я это тоже слушал, — сказал Брод, — но что это меняет?
— Я говорю о морали в нашем обществе. Скажи, кого вы жалеете — какого-нибудь отморозка, который за десять долларов на куски располосует родную мать?
— Я согласен, мы действительно живем в страшном мире и я сам отнюдь не ангел, но есть всему предел…
— Там, где есть предел, там нет свободы, — начал философствовать Таллер. — Деньги — это свобода. Ты согласен со мной? — Таллер натянуто улыбнулся. Когда он это делает, его уши как бы отходят назад, отчего кожа на висках натягивается до белизны.
— Но у Блузмана проблема с морозильной камерой, сепаратором для очистки крови… нехватка раствора Евро-Коллинз и так далее…
— Пусть твой Блузман чище делает операции, а не оправдывает свою сиволапость отсутствием морозильной камеры. Но ты его можешь успокоить: оборудование в Израиле уже заказано.
Когда секретарша принесла поднос с бутербродами и коньяком, Таллер предложил выпить за успех. Глядя чуть ли не с любовью на Брода, он произнес загадочную фразу:
— Все мы смертны, а для смерти нет закона. Вот отсюда и давай плясать.
Однако Брод не желал попадать в неподходящую для него колею и заговорил о другом.
— Мне нужны деньги для Карташова. Завтра заключаю с ним контракт.
— А ты не мог об этом сказать раньше? У меня все финансы в обороте… Напомни завтра с утра. Возьму из НЗ. Кстати, как этот парень — фурычит?
— Дисциплинированный. Сказал — сделал. И словно без языка.
После второй порции коньяка Таллер вдруг расслабился. Отодвинув от себя фужер и пачку сигарет, он указательным пальцем начертил на столе равносторонний треугольник. На полированной столешнице остался отчетливый рисунок.