У последней черты - Мэрфи Уоррен (е книги TXT) 📗

— Никак нет, товарищ маршал! Это правда. Они высадились на Красной площади!

— Не кладите трубку, — сказал Стеранко. Окна его апартаментов выходили на Красную площадь. По площади, как муравьи, сновали тучи милиционеров.

На темной брусчатке отчетливо выделялись обведенные мелом контуры тел погибших. Кремль освещался прожекторами, а на его кирпичных стенах сидели наготове вооруженные бойцы, словно ожидая штурма. — О Господи, — прохрипел Стеранко. Точь-в-точь как блокадный Ленинград. С проклятиями он поспешил назад к телефону. — Мне нужны подробности! — пролаял он. — Срочно!

— Слушаюсь, товарищ маршал, — запинаясь, промямлил шеф КГБ и углубился в детали леденящих душу зверств, совершенных американскими рейнджерами «в нашей прекрасной столице». Они высадились с казачьей дерзостью прямо на Красной площади и тотчас растворились в ночи. Невидимые коммандос ворвались в мавзолей, вынули тело Ленина из стеклянного саркофага и в женском платье выставили в витрине ГУМа. По всему Калининскому проспекту орудовал отряд американцев числом человек в тридцать. Они накидали штабелями легковые автомобили, после чего двинулись к зоопарку с целью выпустить на волю зверей, а по дороге сорвали американский флаг с фасада посольства США. Во всех зданиях по ходу их продвижения оказались выставлены окна. Заключенные Лубянки выпущены на свободу и теперь расхаживают по улицам, скандируя: «Да здравствует Америка!» А памятник Дзержинскому на площади перед штаб-квартирой КГБ стоит обезглавленный. И весь город расписан из аэрозольного баллончика непереводимым контрреволюционным лозунгом. Говорят, эту надпись видели даже на самом Большом Кремлевском дворце.

— Лозунг? — переспросил Стеранко, понимавший по-английски. — Что там написано?

— Одно слово, товарищ маршал: RЕМО. Вероятнее всего, анаграмма, означающая что-то вроде «Разрушим Москву в одночасье».

Маршал Иосиф Стеранко ушам своим не верил. Чушь какая-то.

— Это все детские игрушки. Дайте сводку боев! Сколько убитых с обеих сторон?

— В первом инциденте на Красной площади погибли семь человек. Все наши. Сведениями о потерях противника мы пока не располагаем.

— Не располагаем! — рявкнул Стеранко. — Москва подвергается осквернению, и ее никто не защищает! Вы это хотите сказать?

— Эти рейнджеры подобны призракам, — нудил шеф КГБ. — Они наносят удар и испаряются. Когда мы посылаем на место событий своих людей, там уже никого нет.

— Сколько случаев обнаружения противника достоверно подтверждено?

— Где-то между тридцатью и ...

— Мне не нужны ваши прикидки! Я спрашиваю об установленных фактах! — взревел старик.

— Товарищ маршал, пока был замечен только один боевик — тот, который приземлился на Красной площади и уложил семерых бойцов милиции.

— Один против семерых? — ахнул Стеранко. — Как ему это удалось? Чем он вооружен?

Шеф КГБ замялся.

— Тут, должно быть, ошибка, — промямлил он.

— Читайте!

— Судя по рапорту, он был невооружен.

— Как же тогда он убил семь человек?

— Этого мы не знаем. Сначала думали, что они застрелены, но экспертиза обнаружила в ранах только деформированные американские монеты.

Иосиф Стеранко разинул рот. Это было похоже на сон. Может, ему снится кошмар? Шеф КГБ робко спрашивал о дальнейших указаниях. Маршал бросил трубку на рычаг.

Стеранко медленно подошел к окну и стал смотреть на Красную площадь. В ночи раздавались сирены; патрульные машины с воем метались от одной точки к другой, но всякий раз опаздывали и концентрации войск уже не обнаруживали. Иосиф Стеранко понял, что никаких войск нет. Чтобы высадить на советской земле войсковой десант, американцы должны были предварительно подавить систему ПВО, а этого сделано не было. И все же по Москве носится нечто необъяснимое, по-мальчишески демонстрируя недюжинную силу. Силу, способную поднимать автомобили и крошить стекло в песок. Силу, которая посылает обычную монету с такой скоростью, что та наповал поражает вооруженных агентов КГБ, словно это беззащитные мальчики, наспех набранные из рядов юных пионеров.

Нечто... Или некто.

Маршал сердито тряхнул головой и поспешил отринуть эту мысль как совершенно абсурдную. Такого оружия не существует. А если и существует — что кажется абсолютно невероятным, — то американцы ни за что не послали бы его в Москву для таких детских забав, в то время как у них есть на вооружении мощные баллистические ракеты.

И тут маршал Иосиф Стеранко своими глазами увидел американское секретное оружие.

Это был мужчина. Весь в черном. Невооруженный, если не считать какого-то длинного шеста. Он находился внутри Кремлевских стен и карабкался на колокольню Ивана Великого — самое высокое здание в Москве, поскольку закон запрещает возводить в столице сооружения выше нее. Он поднимался безо всяких усилий, как обезьяна, пока не взобрался на большой купол, увенчанный крестом как исторической реликвией.

Там, наверху, человек в черном воткнул свой шест в самую маковку купола и качнул его. И сейчас же над Кремлем развернулся американский флаг гордо и дерзко. Стеранко догадался, что это был флаг, похищенный со здания американского посольства.

На протяжении целых пяти минут Иосиф Стеранко наблюдал за происходящим.

— Он ждет, — пробормотал он сам себе. — Он чего-то хочет.

Стеранко подошел к телефону и набрал номер дежурного службы безопасности Кремля.

— Передайте человеку, который находится на колокольне Ивана Великого, что с ним хочет говорить маршал Иосиф Стеранко, — отчеканил он.

Через десять минут двое офицеров КГБ препроводили Римо Уильямса в просторные апартаменты маршала. Маршал обратил внимание, что офицеры не только не достали пистолеты, но и руки у них болтаются как плети.

— Ваше оружие! — проревел он. — Где оно?

— Этот забрал, — сказал один, мотнув головой в сторону Римо.

— А когда мы попробовали возразить, он нам покалечил руки, — добавил второй.

— Через час пройдет, — небрежно бросил Римо.

— Оставьте нас! — приказал Стеранко.

Чекисты вышли.

Иосиф Стеранко пристально смотрел на стоящего перед ним человека. Его измазанное черной краской лицо было непроницаемо.

— Наши законы предусматривают за шпионаж против матушки-России смертную казнь, — сообщил маршал.

— Если бы я был шпион, то вряд ли стал бы писать свое имя на каждой стене, — заметил Римо.

— Тогда кто вы?

— Я прибыл, чтобы освободить своего друга. Его забрали ваши люди.

Маршал Иосиф Стеранко опустился на диван допотопной конструкции, который при всем при том был совершенно новый. Он твердо посмотрел на Римо и сказал:

— Говорите.

Глава 17

Маршал Иосиф Стеранко отлично понимал, что, собственноручно провожая американца по имени Римо в Большой Кремлевский дворец, совершает государственную измену. Но он понимал и то, что если он этого не сделает, то этот безумец, сражающийся как тигр, не только убьет его, но и на глазах у всего мира сровняет Москву с землей, пока не добьется своего.

Маршал Иосиф Стеранко, который сражался в Ленинграде, побывал под огнем нацистов и финнов, отвечал сейчас за безопасность Москвы и всей своей родины. И он был готов на все, лишь бы только исполнить свой долг — даже если для этого надо было тайно провести в Кремль американского агента, возможно, затевающего устранение всего Политбюро.

Вожди приходят и уходят, а Москва должна стоять вечно. Стеранко провел Римо до главной лестницы Большого Кремлевского дворца. Римо был одет в серую шинель и папаху, одолженную у маршала.

Никто из встретившихся им охранников не задал ни единого вопроса. Все были уверены, что старик маршал спешит на доклад по поводу слухов о нападении на столицу.

— Охранники говорят, Генсек находится в конференц-зале на третьем этаже с каким-то азиатом. По описанию похож на того, кто вам нужен, — сказал маршал Стеранко, вводя Римо в мраморный коридор. — Ищите там. Я дальше не пойду.