Близнецы-соперники - Ладлэм Роберт (список книг TXT) 📗
– А в Италии? Как насчет итальянцев?
– Это стало первым предметом наших поисков. Что бы там ни говорил Фонтин об увиденном им той ночью в Кампо-ди-Фьори, он итальянец. Фонтини-Кристи нажили себе врагов среди фашистов. Но мы не нашли никого, ни одного человека, хотя бы отдаленно напоминавшего искомый объект. И тогда, откровенно вам скажу, сэр, я начал думать о нем самом. О его женитьбе. Ведь мы этого не ожидали, так?
– Так, капитан. Мы этого никак не ожидали.
– Крошечный приход в Шотландии. Англиканская церковь. Не то, чего можно было бы ожидать.
– Почему?
– Я работал в Италии, генерал. Влияние католической церкви ощущается там повсюду.
– Фонтин совсем не религиозен. К чему вы, черт побери, клоните?
– А вот к чему. Все ведь в этом мире относительно. Никто не бывает просто таким или просто сяким. Особенно человек, который обладает таким могуществом. Так вот, я занялся его досье. У нас есть фотокопии всех документов, к которым мы когда-либо имели доступ. В том числе копия его заявления о вступлении в брак и копия брачного свидетельства. Так вот, в графе «религиозная принадлежность» он поставил одно слово: «христианин».
– Ближе к сути!
– А я и приближаюсь. Одно влечет за собой другое. Единственный оставшийся в живых из богатейшего влиятельного клана в католической стране отрицает всякую связь с господствующей в этой стране церковью…
Тиг прищурился.
– Продолжайте, капитан!
– Он нарочно отрицает свою связь с католической церковью. Возможно, бессознательно. Мы этого знать не можем. «Христианин» – это не религиозная принадлежность. Мы ищем не тех итальянцев, кого нужно искать, и перерываем не те досье! – Стоун взял конверт левой рукой, сдернул с него тонкую ниточку и раскрыл. Вытащил газетную вырезку – небольшую фотографию мужчины с непокрытой головой. В копне темных волос отчетливо виднелась белая проседь. На нем было церковное одеяние, фотоснимок был сделан у алтаря собора Святого Петра в Риме. Человек стоял на коленях, устремив взгляд на распятие. Над его головой кто-то держал кардинальскую митру.
– Боже! – Тиг взглянул на Стоуна.
– Это из архива Ватикана. Мы ведь ведем учет всех епископских рукоположений.
– Но это…
– Да, сэр. Имя объекта – Гульямо Донатти. Это один из влиятельнейших кардиналов папской курии.
Глава 10
Самолет пошел на снижение. Они летели на высоте трех тысяч футов. Ночь была ясная, за раскрытой дверью свистел ветер, и Фонтин подумал, что его вытянет наружу еще до того, как у него над головой потухнет красная лампочка и вспыхнет белая – сигнал к прыжку. Он вцепился в поручни по обе стороны от двери, стараясь удержаться на ногах и упираясь коваными башмаками в стальной пол бомбардировщика «Хэвиленд». Он ждал команды прыгать.
Он думал о Джейн. Поначалу она решительно возражала против своего заточения. Она добилась места в министерстве ценой многих месяцев «довольно тяжелой, черт бы ее побрал, работы», а теперь в одночасье всего лишится. Но потом она вдруг перестала возражать, увидев, понял он, боль в его глазах. Она хотела, чтобы он вернулся. И если ее уединение в отдаленной деревушке поможет, ладно, она готова ехать…
Думал он и о Тиге. О том, что тот ему сказал, но больше – о том, чего не сказал. Агенты МИ-6 напали на след немца-палача, этого монстра, который хладнокровно наблюдал за кровавой расправой в Кампо-ди-Фьори. Разведка предположила, что он занимает высокий пост в Geheitdienst Korps – тайной полиции Гиммлера. Это человек, который всегда остается в тени, уверенный, что его личность невозможно установить. Вероятно, он когда-то работал в германском консульстве в Афинах.
«Предполагаем», «возможно». Как все уклончиво! Тиг что-то скрывает. Но, невзирая на долгий опыт работы в разведке, он не избежал оплошностей. И не слишком убедительно он объяснил, почему вдруг заговорил о другом.
– …Это обычная процедура, Фонтин. Отправляя людей на задание, мы всегда фиксируем их религиозную принадлежность. Как в свидетельстве о рождении или в паспорте.
Нет, формально он не принадлежит ни к какой церкви. Нет, он не католик, но в этом нет ничего удивительного – в Италии есть и некатолики. Да, Фонтини-Кристи – заимствование, искусственно образованное имя, которое можно перевести как «Фонтаны Христа», да, их род в течение многих веков был связан с церковью, но несколько десятилетий назад они порвали с Ватиканом. Он не придает этому разрыву сколько-нибудь существенного значения и вообще об этом редко вспоминает…
Чего добивался Тиг?
Красный огонек потух. Виктор согнул колени, как его учили, и задержал дыхание.
Вспыхнула белая лампочка. Сзади раздался стук – резкий, уверенный, твердый. Фонтин схватился за поручни, вывернув локти вперед, отклонился назад и, сильно оттолкнувшись, бросился в черную пустоту неба, в мощный воздушный поток подальше от фюзеляжа. Ветер больно ударил ему в лицо, подхватил и, точно гигантская волна, понес прочь от самолета.
Он летел в свободном падении. Раздвинул ноги, сразу почувствовав, как ремни парашюта врезались в бедра. Выбросил руки вперед по диагонали, позиция «орел с распростертыми крыльями» сразу же возымела нужный эффект. Падение замедлилось, и Виктор смог различить темную землю внизу.
И он увидел их! Два крошечных мерцающих огонька слева.
Он поднял правую руку, с трудом рассекая поток воздуха, и потянул за кольцо. Над головой сверкнула короткая вспышка, точно мгновенно погасшая шутиха. Достаточно, чтобы заметили с земли. И вновь его окутала тьма. Он дернул за резиновую рукоятку выброса парашюта. Из мешка с хлопком выстрелила вверх сложенная ткань, и тут же образовался исполинский купол. Его рвануло вверх. Он задохнулся и ощутил, как напряглись все мышцы.
Он парил, слегка раскачиваясь в ночном небе, приближаясь к земле.
Встречи в Монбельяре прошли успешно. Странно, думал Виктор, несмотря на немудрящие условия – заброшенный склад, старый амбар, каменистое кладбище, – эти собрания мало чем отличались от тщательно подготовленных совещаний совета директоров, на которых он присутствовал в качестве полномочного представителя концерна. Цель встреч с руководителями подполья, тайно собравшимися в Лотарингии, была прежней: обсудить возможности найма для группы подготовленных специалистов, которые ныне находятся в изгнании в Англии.
Управляющие были нужны везде, ибо повсюду в стремительно расширяющемся Третьем рейхе предприятия апроприировались и запускались на полную мощность. Но одержимость немцев производительностью страдала одним существенным изъяном: управление осуществлялось из Берлина. Заказы рассматривались в Reichsministerium промышленности и вооружений, распоряжения вырабатывались и отдавались в тысячах миль от предприятия.
Распоряжения можно было перехватывать по пути, заказы можно было менять прямо в министерстве, внедрив своих людей в канцелярию.
Можно было создавать вакансии и производить замену персонала. В хаосе, рожденном лихорадочным стремлением Берлина мгновенно добиться максимальной эффективности производства, страх был неотъемлемой частью. Поэтому приказы редко подвергались сомнению.
Бюрократическая среда была готова принять людей из Лох-Торридона.
– Вас отвезут на Рейн и посадят на речную баржу в Неф-Бризахе, – говорил ему француз, стоя у окна небольшого пансионата на рю де Бак в Монбельяре. – Ваш сопровождающий привезет документы. Насколько я понимаю, для вас придумали вот какую легенду: вы речной бродяга – здоровенные бицепсы и дурная башка. Грузчик, который в нерабочее время в основном беспробудно пьянствует, предпочитая дешевое вино.
– Что же, это будет даже интересно!
Интересно не было. Было утомительно, физически тяжело, а потом стало почти невыносимо из-за смрада в трюме. Немецкие патрули прочесывали реку, останавливали для досмотра все суда и подвергали команды жесточайшим допросам. Рейн был тайным каналом подпольной связи, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. А поскольку речные бродяги и не заслуживали лучшего обращения, патрули находили особое удовольствие в том, чтобы пускать в ход дубинки и приклады винтовок, когда им под руку попадалось это отребье. Камуфляж Фонтина был удачным, хотя и отвратительным. Он пил большое количество дешевого вина и вызывал рвоту, чтобы изо рта пахло омерзительно, как у закоренелого алкаша.
