Обезьяний рефлекс - Март Михаил (версия книг TXT) 📗
— Постой. Бутылка из-под шампанского и целая?
— Целая. И даже не пустая. Кокнули бабу. Тут без вопросов. На руке бриллиант с кулак сверкает. За такой камешек можно хорошие бабки срубить. Я в них толк знаю. Не один магазин чистил. Выключил свет, подобрался к девчонке, сдернул кольцо с пальца, а когда взял ее за руку, то понял, что она жива. Пульс бьется. Я попятился назад. У порога встал, вновь включил свет и вышел из квартиры. Дверь захлопывать не стал. Оставил приоткрытой. Тут лифт дернулся с места. Я поднялся на один пролет выше и остановился между этажами за шахтой.
— Секундочку. А зачем ты включал и выключал свет?
— Рефлекс. Если берешь кассу или ювелирный, то надо вырубать свет. Кругом стоят камеры видеонаблюдений. Зачем светиться. Я не глазами работаю, а пальцами, мне свет не нужен.
— Понятно. И что дальше?
— Из лифта вышел невысокий худощавый мужик в черном костюме и шляпе. Подошел к двери. Конечно, я его разглядеть не мог. Краем глаза зацепил. Он тоже заметил приоткрытую дверь и вошел в квартиру. И тоже не стал ее захлопывать. Значит, решил я, его здесь тоже не ждут.
Как только он вошел, я дунул вниз. Забежал в квартиру и к окну. У подъезда стоит черная иномарка. Седан. Название не разглядел. Над подъездом висит яркая лампа, а дальше чернота. В машине сидели еще двое мужчин. Ничего не видно. Но тот, что устроился на заднем сиденье, курил и, когда затягивался, я видел два силуэта. Второй сидел за рулем.
Не прошло и минуты, как шофер вышел и направился к подъезду. Коренастый, немолодой, но свет от фонаря создавал такие тени на лице, что оно походило на карикатуру. Второй из машины не выходил. Я глянул на часы. Без пяти два.
И тут я заметил еще одну машину. Случайно. Я глянул в сторону и не увидел красного «жука» Ольги. Его загораживала другая машина. Раньше ее там не было. Я изучил все машины во дворе и знал, кому какая принадлежит. Прошло не больше десяти минут, и тот здоровяк вышел из подъезда. На руках он нес Ольгу. Тут второй выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу. Ольгу осторожно посадили на заднее сиденье. Она была без чувств. И они тут же уехали.
И в этот момент с места тронулась тачка, загораживающая Ольгиного «жука». Когда машина попала в полосу света, я заметил женщину. Она сидела за рулем, но за секундную вспышку ничего не разглядишь. Было только понятно, что это женщина. Больше ничего. Ночка выдалась веселой. Тут уж было не до сна. Потом из подъезда вышел мужчина в черном и в шляпе. Он ушел пешком в сторону арки. Прошло еще минут сорок. Никто не выходил, но вернулся серебристый «Бентли». Остановился прямо у подъезда. Но за рулем сидел долговязый очкарик. Он взял спортивную сумку из багажника и направился в дом. Я опять выглянул. Этот тип не пользовался лифтом. Но какие могут быть сомнения. Он шел к Ольге. Пробыл в квартире минут сорок, потом спустился вниз, сел в «Бентли» и уехал.
На этом эпопея кончилась. Мы легли спать. Любка подтвердит мой рассказ. Она тоже не отходила от окна. Бабье любопытство.
Когда Ольга вернулась домой, я не знаю. Очевидно, мы в это время спали. Увидел я ее утром. Каждый раз, когда хлопала дверь подъезда, я рвался к занавескам. Она вышла из дома в начале одиннадцатого, но прошла мимо своей машины. Куда и к кому, не знаю.
— Что на ней было надето?
— Голубое платье в белый горох, — подтвердила Люба. — Это ее любимое платье. И огромные темные очки в белой оправе, она их не снимает. На улице, во всяком случае.
— И больше вы ее не видели? Она не показалась вам странной?
— Ольгину походку нельзя спутать, в ней секса больше, чем движения, — заметил парень с улыбкой.
— Очки, платье, а белые гольфы?
— Ног не видно. Кустарник загораживает.
— Точно. Я и забыл. С тех пор вы ее не видели?
— Ее нет. А двое парней из нашей истории еще появлялись. Днем приезжала бежевая «девятка». Теперь я этого парня рассмотрел. Он поднимался в квартиру минут на пятнадцать. Похож на мента. Но перед входом в дом напялил на себя куртку слесаря из ДЭЗа и взял инструмент для вида. Обычный камуфляж. Ближе к полуночи появился очкарик. Опять с сумкой. Пришел с пустой, ушел с полной через час. Но в этот промежуток опять приезжала «девятка». Охранник, или кто он там, поднимался минуты на две. Можно сделать вывод, что они друг друга знают. Разойтись никак не могли. Причем очкарик приходил без машины. Или оставил ее на улице. Ну а вчера появились вы. Больше никого мы не видели.
— Письмо из ящика взяли?
— Вчера его уже не было. Очевидно, Ольга и взяла, и только потом я положил свою записку. Вот жду, точнее ждал, когда она вернется.
— Путаная картинка. Попробуем восстановить личности. У меня с собой компьютер. Посмотрим фотографии, и кого-то на них вы узнаете. А потом ты мне расскажешь, куда ты дел кольцо с бриллиантом.
— В баночке с кремом лежит. Кольцо непригодно. Продать можно только камень. На кольце гравировка. Для вас она будет иметь интерес. Для меня уже ничего.
Люба принесла крем, в котором было утоплено кольцо, но бриллианта в нем не было, только оправа.
— Это ты сперла камень? — рассвирепел парень, глядя на девушку.
— Сам спер, придурок! Я понятия не имела ни о каком кольце. А кремом этим не пользуюсь. Он для загара. Я беру его в поездки на море. Зачем он мне нужен в Москве. Ты прятал, ты и отвечай.
— Черт! Я понятия не имею, где камень. Огромный бриллиант. Ему цены нет. Старинный. Сейчас такую огранку не делают. Ручная работа. Восемнадцатый век. Я видел такие только в коронах.
— Кто же его мог взять? — с насмешкой спросил Марецкий.
— Ума не приложу.
— Кроме тебя, никто не знал, где оно лежит. Я думаю, что при обыске его не нашли бы даже наши специалисты.
— Ваши спецы — дети. Настоящий вор все найдет.
— Когда же, если вы не выходили из дома?
— Выходили. Ездили с Любкой по магазинам. Она покупала мне шмотки. Надеть нечего. Вела себя смирно. Я стал ей доверять.
— Ладно. О бриллианте забудем. Это не самое важное. Мы не кражу расследуем, а убийство.
— Я мог бы вам и не говорить о кольце. Зачем же мне врать. Я сам раскололся.
— Это и странно. Всю жизнь мечтал о достойном куше, грабил ювелирные магазины, а тут раскололся. Мог бы и умолчать о кольце.
— Я не мокрушник. Грабить одно, а убийство другое. Мне не нужны кровавые кольца. Бес попутал. Не мог устоять при виде такой красоты. Даже о трупе забыл. О том, с кого снимал кольцо. Я вам о нем ничего не сказал бы. У вас нет доказательств. Но я не хочу, чтобы на меня мокруху вешали. На беглого что угодно можно повесить.
— Хорошо, Семен. Оставим историю с бриллиантом в покое. Такие камни не исчезают бесследно. В свое время он всплывет на поверхность. Тогда о нем и вспомним. Давай-ка глянем на оправу. Симпатичное колечко.
Его вымыли, и Марецкий разглядел гравировку.
«Любимой Олечке от Гены».
— Уликой оно стать не может. Ген на свете много, — с усмешкой сказал Марецкий.
— Еще как может, — поправил его Баркасов. — Колечко заказное. А ювелиров, способных делать такую красоту, раз-два и обчелся. И бриллиантов таких размеров на рынок попадают единицы. Якутский камешек. Стоит серьезных денег. Кольцо свежее. Сделано недавно, а камню лет сто, если не больше. Сейчас такую огранку не делают. Ручная работа. Так что камешек с историей. И я не удивлюсь, если мне скажут, будто его из короны императрицы Екатерины выковыряли.
— Ты что, ювелир?
— Был им, пока у меня изумруды заказчика не выкрали Пришлось самому их добывать, чтобы расплатиться. А потом уже не мог остановиться. Я как увидел этот камень на руке Ольги, про все на свете забыл. Бриллианты — как бацилла. Заболел — не вылечишься.
— Пусть так. Но как я оформлю кольцо? Изъятие?
— Зачем. Вы же были в квартире Ольги? Устройте в квартире обыск с понятыми, а кольцо можете хоть сейчас под кровать бросить. Найдут.
— Головастый парень. А поначалу под блатного косил. Но если, как вы утверждаете, Ольга жива, то на каком основании делать у нее обыск?
