Молчание мертвых - Новак Бренда (чтение книг .TXT) 📗

В глазах у мальчика блеснули слезы.

— Никогда больше сюда не приду! — крикнул он и бросился прочь.

Ошеломленная, Грейс долго сидела, глядя на расставленные банки, думая о книгах, которые собиралась взять в библиотеке. Тедди, оказывается, не слышал о Лемони Сникете, и она хотела прочесть ему всю серию «33 несчастья».

И вот теперь несчастья — слишком много несчастий! — обрушились на ее собственную голову.

Снова позвонила мать. Без ее звонков, без ее вмешательства не проходило и дня. Она всегда находила, что предложить или на что пожаловаться. Если у Родни Грейнджера выдавался урожайный год на персики, она звонила, чтобы узнать, не хочет ли он с мальчиками собрать для себя несколько фунтов. Она звонила, чтобы сообщить о своем намерении взять в прокат машинку для чистки ковров — не хочет ли Кеннеди почистить ковры и у себя. Она звонила, чтобы обрадовать сына известием о том, что перетянула на его сторону еще одного бывшего сторонника Викки Нибли и завоевала для него еще один голос. Нельзя сказать, что звонки были пустые — проблема заключалась в их частоте и регулярности. Иногда ему казалось, что из-за ее звонков у него развивается что-то вроде клаустрофобии. И вместе с тем Кеннеди ничего не мог с этим поделать, ведь она ежедневно присматривала за детьми. Оставлять их с кем-то другим вовсе не хотелось. Возможно, мать была не самой мягкой и любезной женщиной на свете, но в отсутствии ответственности ее никто не смог бы упрекнуть. К тому же она была своей. Если смерть Рэйлин и болезнь отца и научили Кеннеди чему-то, так это умению ценить родственные отношения.

Он со вздохом взял трубку, зная по собственному опыту, что если не ответит сейчас, то она позвонит позже. Попав дважды кряду на голосовую почту, она звонила секретарше и так или иначе в конце концов выходила на его след.

— Да?

— Кеннеди?

— Что?

— У нас проблема.

— Что на этот раз?

— Тедди расстроился.

— Из-за чего? Поздно вернулся и ты его отчитала?

— Нет. Сегодня он пришел рано. Но сразу же забрался в домик на дереве и не выходит. Что-то случилось. И случилось именно тогда, когда он был у этой женщины.

Грейс. Кроме Айрин, «этой женщиной» Камилла называла лишь ее дочь.

— И что же случилось?

— Он не говорит.

Камилла даже не пыталась скрыть недовольство.

— Я же говорила, что его нельзя отпускать туда!

— Позови Тедди к телефону.

Ждать пришлось несколько минут. Кеннеди уже решил, что матери не удалось выманить мальчишку из убежища, но тут в трубке раздался голос сына:

— Алло?

— Привет. Что произошло? У тебя неприятности?

— Нет у меня никаких неприятностей, — угрюмо проворчал Тедди. — И домой я пришел вовремя.

— Знаю. Я только хочу спросить, что случилось у Грейс.

— Ничего не случилось.

— Я проезжал днем мимо ее дома и видел стол, но вас не заметил. Вы что же, не открылись?

— Открылись, только поработали недолго… — Тедди шмыгнул носом. — Она не хочет, чтобы я там был. Я ей больше не нравлюсь.

Кеннеди вспомнил, как эти двое читали книжку во дворе.

— Почему ты так думаешь?

— Она сказала мне забирать печенье и идти домой.

— Может, Грейс устала и захотела прилечь.

— Не устала.

Кеннеди поднес трубку к другому уху.

— Тогда в чем дело?

— В том. Я сказал ей, что ты мой папа. Он выпрямился.

— А разве она этого не знала? Молчание.

— Тедди?

— Я ей не говорил, пап. Как я мог сказать, если она хочет, чтобы следующим мэром стала Викки Нибли?

— Тогда почему ты сказал сегодня?

— Я хотел подождать, пока ты пригласишь ее с нами за город. Но потом приехала миссис Риз. Купила персиков и сказала, что бабушке не понравится, что я там.

Кеннеди легко представил всю сцену с участием старой карги. Миссис Риз преподавала английский в том классе, где училась Грейс. Грейс сидела сзади, и подружка Джо постоянно бросала в нее бумажными шариками, а миссис Риз во всеуслышание удивлялась, как это младшая сестра Клэя не успевает за остальными.

— Да уж, понимаю.

Тедди снова шмыгнул носом.

— По-моему, ей миссис Риз не нравится.

— Наверно, нет. — Кеннеди подумал, что мог бы согласиться с Грейс. Миссис Риз слишком часто совала нос не в свои дела и не скупилась на советы. — Но ты не беспокойся, все будет в порядке.

Разговор на секунду прервался, но потом Тедди снова заговорил, и Кеннеди уловил в его голосе нотку надежды.

— Пап?

— Что?

— А ты не мог бы сходить к Грейс? Чтоб она увидела, что ты хороший парень, а?

— Ты серьезно?

— Да! Она сказала, что вы не были друзьями. Но ты же можешь сказать, что тебе жаль и все такое. Извиниться.

— Тедди…

— Ты же сам заставил меня извиняться перед Паркером Макналли, хотя он ударил меня первым.

— Ты разбил ему нос.

— Он сам начал. А ты сказал, что иногда важнее извиниться, чем выяснять, кто первым начал. Что это благородно.

— Тут другое дело.

— Какое другое? Ты ведь хочешь подружиться с Грейс, так?

Вот и попался, подумал Кеннеди.

— Конечно хочу. Но дело в том… В общем, я не знаю.

— Ну же, пап. Мы собирались торговать всю следующую неделю. И за городом без нее будет не так интересно.

Кеннеди вздохнул:

— Тедди…

— Пожалуйста, пап. Она мой самый лучший друг. Сердце как будто подпрыгнуло к горлу. Грудь сжало так, что он не мог произнести и звука. Раньше Тедди говорил, что его лучший друг — мама.

— Пап? Ты слышишь?

— Да, слышу.

— Так ты сделаешь? Сходишь к ней? Ради меня? Пожалуйста.

Кеннеди глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Конечно. Отправлюсь к ней прямо сейчас.

— Только будь с ней добр, ладно? А когда попросишь поехать с нами за город, не забудь сказать, что мы будем жарить маршмаллу. Ей это понравится.

Кеннеди вовсе не был уверен, что Грейс даже позволит ему заговорить с ней.

— Может быть, у меня еще ничего и не получится.

— Получится, — радостно сказал Тедди и дал отбой.

Кеннеди положил трубку. Да, он жалел о том, что случилось в школе. Очень жалел. И конечно, ему бы следовало извиниться перед Грейс. Да вот только пожелает ли она выслушать его извинения? В этом он вовсе не был уверен.

Глава 9

На Грейс была простая белая блузка, казавшаяся еще белее по контрасту со смуглой, оливковой кожей, и длинная юбка, собравшая вместе красный, оранжевый и розовый цвета. На тонкой, изящной лодыжке — браслет. Ногти покрыты сияющим розовым лаком. Кеннеди предпочел бы и дальше любоваться ее ножками или даже изучать землю под ними, а не смотреть в настороженные глаза и видеть царапины на щеке. Но он пришел сюда, чтобы извиниться, и в общем-то был рад, что наконец решился это сделать, пусть даже и не совсем по собственной инициативе.

— Привет. — Он уже успел ослабить узел галстука и теперь сунул руки в карманы и даже отступил на шаг от двери, демонстрируя миролюбивость своих намерений.

Она осталась у двери, готовая в любой момент захлопнуть ее перед ним, так что его старания не оказали должного эффекта.

— Привет. — Приветливости в ее голосе Кеннеди не услышал — только неуверенность.

Он попытался успокоить ее добродушной улыбкой и кивнул в сторону возведенного в переднем дворе импровизированного прилавка:

— А вы времени даром не теряете. Персики еще остались?

Грейс лишь на мгновение отвела взгляд.

— Вы за персиками явились? Кеннеди пожал плечами:

— Не совсем.

Она провела ладонью по роскошным волосам, падавшим на плечи свободными прядями.

— Из-за прошлого вечера.

Ему показалось, что она хотела добавить «наконец-то», но сдержалась. А он так и не пришел к какому-то определенному решению насчет найденной Библии.

— Нет.

Грейс вскинула брови:

— Нет?

— Из-за Тедди. Он позвонил мне недавно.