Мессия - Старлинг Борис (читать книги онлайн TXT) 📗

– А что, нельзя было на всякий случай подержать его в каталажке за сопротивление при аресте?

– Нет. Он узнал, что удирает от полицейских только когда Джез его уже сцапал.

– И все его алиби проверены?

– Увы, да.

– Дай-ка взглянуть, – просит Дункан.

Ред толкает к нему через стол показания Латимера.

– Парень не врет, – говорит Ред. – В ту ночь, когда убили Джеймса Каннингэма, он находился в реабилитационной клинике для наркоманов возле Херстпирпойнта, в Суссексе. Он пробыл там почти месяц. Поступил семнадцатого апреля, выписался пятнадцатого мая. Как говорит тамошний заведующий, случай практически безнадежный. У меня создалось впечатление, что его от одного имени Кевана с души воротит, но не принять его он не мог.

– Почему? – бормочет Дункан, все еще изучая показания.

– Потому что он был направлен на лечение за счет муниципального совета.

– А отлучиться из этой клиники на ночь парень никак не мог?

– Нет. Исключено. Порядки там строгие. На ночь клиника запирается, а перед отбоем, в одиннадцать вечера, и после подъема, в семь утра, там проводится проверка, все ли пациенты на месте.

– Но за это время, с одиннадцати до семи, он запросто мог бы скатать в Лондон и вернуться.

– Дункан, из этой долбаной клиники просто так не выберешься. А хоть бы он каким-то чудом и выбрался, все равно не смог бы оказаться на месте преступления. Последний поезд на Лондон отходит в десять сорок восемь, а машины у него нет.

– Машину можно угнать.

– Можно. Но в ту ночь в радиусе трех миль от клиники угона транспортных средств не зафиксировано.

– Сообщник?

– Лабецкий убежден, что все эти убийства – дело рук одного человека. Ты думаешь, у Кевана Латимера есть шофер, который спокойно дожидается его возле домов, пока тот жестоко расправляется с их обитателями? Спустись на землю.

– А как насчет последней пятницы?

– Сидел с приятелем в баре "У Поттера". До утра.

– Что за приятель?

– Приятель мужского пола, хотя у меня сложилось впечатление, что он платит за оказанные услуги. Местная полиция проверила и утверждает, что тут все чисто. С точки зрения закона.

Дункан кладет протокол обратно на стол.

– А на мой взгляд, вовсе не так уж чисто.

– Послушай. – Ред начинает слегка раздражаться. – Мне не меньше, чем тебе, хотелось бы, чтобы Латимер оказался Серебряным Языком. Во-первых, потому что тогда можно было бы закрыть дело, а во-вторых, потому что этот проходимец мне неприятен. Но Латимер не Серебряный Язык. У него кишка тонка сделать то, что натворил Серебряный Язык. Латимер мелко плавает. Он не... недостаточно хорош, чтобы быть Серебряным Языком.

– Недостаточно хорош? – Дункан поднимает брови. – Странно ты выражаешься.

Ред пожимает плечами.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Нет, не понимаю. Достаточно хорош – это оценка, подразумевающая одобрение, восхищение. Ты восхищаешься этим типом, Ред? Он тебе нравится?

– Не заводись, Дункан. Нашел место.

– И что теперь? – перебивает их Кейт.

– Продолжаем разрабатывать "голубую" версию.

Дункан резко вскидывает взгляд.

– Ты, наверное, шутишь.

– Ничуть. Двое из убитых имели гомосексуальные склонности, а третий был священнослужителем, то есть представителем профессии, не избавленной от гей-скандалов. И всех их нашли почти обнаженными, в одних трусах. Пока это лучшее, что у нас есть.

– Если ты думаешь, что я стану якшаться с этими недоносками...

– Да, Дункан. Именно этим тебе предстоит заняться. Как нам с Джезом, когда мы ловили Колина Ирлэнда.

– Должно быть, гомики позабавились на славу. Весело было, а, Джез?

Джез смотрит на Дункана в упор, и тот молчит.

– Заткнись, Дункан, – говорит Ред. – Мы ходили по гей-барам, из одного в другой, разговаривали с людьми, выслушивали их рассказы. Да, это было необычно. Я живу в этом городе более десяти лет, но даже не подозревал о существовании подобной субкультуры. Я не знал, что в некоторых пабах, зайдя в туалет, можно увидеть парочку "голубых", которые занимаются сексом прямо под писсуарами. Я не знал, что геи рекламируют свои сексуальные предпочтения с помощью носового платка в заднем кармане.

– Много пользы тебе было от этого, в конце концов?

– Что ты имеешь в виду?

– Да то, что все твои хождения по содомитским притонам оказались пустой тратой времени, не так ли? Ирлэнда-то схапали вовсе не из-за этого, а потому, что он сам вылез наружу, разве нет? Выходит, нечего было и утруждаться.

– Но мы все же не поленились. Может, в том случае к успеху привело не это, но мы старались. И теперь будем стараться, потому что в противном случае, если эта история, не дай Бог, выйдет наружу, все защитники прав сексуальных меньшинств в нашей стране смешают нас с дерьмом. Поднимут вой насчет того, что если мы и шевелим задницами, чтобы поймать преступников, то только в том случае, если пострадавшие – белые парни с правильной ориентацией, то есть ребята, играющие в крикет за ту команду, за какую надо.

Ред открывает картонную папку и достает фотографии погибших. Это не снимки с мест преступлений, а прижизненные изображения. Фотография из паспорта Филиппа Рода – он выглядит серьезным. Фотография Джеймса Каннингэма, за обедом, со стаканом вина в руке. И официальный портрет Джеймса Бакстона периода учебы в Сэндхерсте [5] , сияющего от гордости в мундире своего полка.

Всех по четыре экземпляра. Ред пускает их по кругу, как при игре в блэк-джек.

– В Лондоне примерно сто двадцать гей-баров, пабов и клубов. Знающие люди говорят, что самые перспективные места – это Вест-Энд и Эрлс-корт, так что с них мы сегодня вечером и начнем.

Ред раскрывает две фотокопированные страницы. Нужные места наспех помечены выделяющимися на фоне черно-белой паутины улиц красными кружками.

– Мы будем заниматься этим, разбившись на пары. – Он толкает одну из страниц через стол, Дункану. – Дункан, за тобой и Кейт обход Вест-Энда. Отправляйтесь в те заведения, которые я здесь отметил. Мы с Джезом возьмем на себя Эрлс-корт. Понятно, что вы должны сделать все возможное, чтобы ваше появление не вызвало переполоха. Так что не лезьте с расспросами ко всем подряд, ограничьтесь барменами, привратниками, менеджерами и так далее – как раз эти ребята знают в своих заведениях всех завсегдатаев и примечают новичков. Спрашивайте только о том, не видели ли они кого-то из этих людей. Разумеется, зачем вы их ищете, никому не говорите, да и вообще говорите поменьше – больше смотрите да слушайте. Торчите там столько времени, сколько потребуется. Увидимся здесь завтра утром, ровно в десять.