Сорок лет назад (СИ) - Володин Мирон (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Конечно, иди. Тебе следует хорошенько поработать, чтобы компенсировать завтрашний день, — он снова окинул Максима взглядом сверху донизу. — Да, и вот еще что…
— Да, дядюшка?
— Этот костюм очень тебе к лицу. Не снимай, оставайся в нем.
3.3
— Сейчас ты напоминаешь Грэту Гарбо в молодые годы, — заметил Максим, оторвавшись от руля, чтобы высказать Аше этот комплимент.
Дорога бежала в двустах метрах от побережья и десяти над уровнем моря. Иногда между ними и океаном не оставалось никакой растительности, только желтоватый песок, изборожденный пересекающимися полосами чьих-то следов. Иногда пальмы заслоняли солнце, и оно начинало мигать, будто сквозь решето. Под колесами джипа стремительно пробегала асфальтовая лента шоссе. Ветер отчаянно свистел в ушах, заглушая и без того негромкий шум прибоя, лишь видны были волны, накатывающие на берег. В открытой кабине они были далеки от того, чтобы чувствовать надвигающийся зной.
Аша не собиралась оставаться в долгу.
— А ты — Элвиса Пресли. У тебя такая же челка, как у него, — она склонилась над самым его плечом, стараясь обмануть ветер.
— Нет! Я Джонатан Пул, — заявил он патетически, словно уже готовился к выступлению на сцене. — За поворотом на нас нападут гангстеры, но я оторвусь от них или сброшу в море, это уж как получится, извините, дядюшка. Жаль, что поблизости нет, хотя бы крошечной, горы Нангапарбат. На ее вершине я мог бы стоять, скрестив руки, и с презрением победителя выслушивать, как униженный враг у края пропасти молит о пощаде.
Аша укоризненно покачала головой. Он разгадал ее жест. Озорные огоньки в его глазах заслонило раскаяние.
— Ты права. Не стоило так шутить, — признался он сквозь прорывающийся смех.
— Дядюшка стар и болен, а мы смеемся над его причудами.
— Но ведь я уже сказал, что жалею об этом. Какая ты придирчивая!
— Послушай, Петр, — все так же серьезно продолжала она. — Я слышала, что сказал Мак-Раст. Твой дядюшка не протянет долго. С другой же стороны, у него не осталось родственников, кроме тебя. Когда-нибудь к тебе перейдет этот дом и все, чем он владеет. Хотя бы от этого не отказывайся!
— Аша, к чему ты клонишь? Надеешься соблазнить меня дядюшкиным наследством? Нет, послушай и ты. Меня не касается, каким путем дядюшка разбогател: вкалывая до седьмого пота на сапфировых приисках, или же сделав бизнес на торговле наркотиками. В любом случае я не имею к его деньгам никакого отношения. Кто я такой, самозванец, явившийся ниоткуда? Кстати, ты упустила из виду одно небольшое обстоятельство: я не Петр. Мне в этом доме ничего не принадлежит. Даже имя.
— Сейчас у тебя нет другого.
— Да. Меня загнали в угол. Но еще не все потеряно. Как-нибудь выпутаюсь, будь спокойна.
— Значит, все-таки уедешь?
— А что ты мне предлагаешь взамен? Деньги, которые не вернут дядюшке лучшие годы. Виллу, которая навевает лишь тоску. Вот уже две недели я заигрываю с выжившим из ума стариком, стараюсь угодить всем его прихотям, и знаешь, чего я больше всего боюсь: что придет время, когда сам превращусь в собственную мумию и буду со сладострастием погружаться в ностальгические воспоминания о тебе, о Цейлоне и об этом ужасном времени.
— Ах, Петр! Возможно, он для тебя никто, но в тебе-то он души не чает.
— Аша! — Максим нахмурил брови. — Скажи, почему, собственно, ты все время уговариваешь меня остаться? Что тебе до этого?
— Твой дядюшка… — начав было объяснять, она быстро опустила глаза.
— О нет! Только не убеждай меня снова в том, что это из-за него. Я тебе все равно не поверю. Слышишь, не поверю! — закончил он с ударением на последнем слове.
Площадь украшал фонтан, со дна которого поднимались лотосы. Их большие нежно-розовые лепестки замерли на зеленоватой глади. Фонтан привлекал полураздетую смуглую детвору, иногда гонявшую мелкие волны от края до края.
Киринда был небольшой провинциальный городок с одноэтажными домами и кривыми улочками. Свое название, надо думать, он получил от реки, в дельте которой расположился, Киринди-Оя. По крайней мере половина его жителей была знакома между собой; встречаясь на улице, они громко приветствовали друг друга на своем непонятном сингальском языке, да еще вымахивали при этом руками, слишком далекие от исполнения таких ритуалов, как, например, снятие шляпы с легким поклоном. С утра к нему тянулись повозки из окрестных деревень, в них крестьяне везли на продажу свой урожай. Рынок находился тут же за фонтаном.
Максим припарковал джип на стоянке перед входом. В ту же секунду грязный мальчишка соскочил с ветви кривого, чудно раскорячившегося дерева и прилип к машине с протянутой рукой. Сперва он подумал, что тот просит милостыню, но когда мальчишка зашел с ближней стороны, в его ладони, белой на фоне загара, оказалась морская раковина.
— Сэр, купите раковину, испытайте свое счастье! — заговорил он вдруг по-английски, хотя и с акцентом, затем, читая в глазах Максима колебание, раскрыл перед ним котомку, полную таких же раковин. — Выбирайте любую, какую хотите! Пожалуйста, сэр!
Максим сунул ему в руку монету и, прежде чем открыть раковину, предупредил Ашу:
— Кинем жребий. Будет по-твоему, если там окажется жемчужина. Будет по-моему, если ее там нет.
— Это несправедливо! — возмутилась она. — Я согласна, если сделать наоборот.
— Ну, как знаешь. Мое дело предложить, а твое — отказаться. Тогда выбросим ее в море.
Аша недовольно передернула плечами.
— Ладно. Я согласна.
Он вскрыл раковину лезвием ножа и показал ей: она была пуста.
— Будет по-моему, — подитожил Максим.
Аша насупилась.
— Но я еще немного задержусь, — прибавил он миротворчески.
Бесконечные ряды лотков были завалены крабами, омарами, креветками; рыба, привыкнув к шуму и гаму, безучастно плавала в бочке с водой; дальше тянулись горы отборных плодов манго, бананов и ананасов, зеленоватые картофелины — джекфрут и цейлонская дыня — папайя. И снова: «Мой господин, не желаете купить раковину? Вам непременно повезет!». Рядом можно было выпить сок кокосового ореха. Острым ножом, напоминающим скорее ятаган, продавец ловко срезал верхушку и протягивал покупателю то остальное, что содержало прохладный мутноватый напиток, хорошо утоляющий жажду. Просеянные сквозь матерчатые крыши палаток яркие солнечные лучи заполняли прилавки розовым светом. Продавцов их оригинальный вид сбивал с толку, но это не мешало им наперебой предлагать свой товар.
— Мы привлекаем внимание, — озабоченно сказала Аша.
— Да нет же, им наплевать, как мы выглядим, они просто хотят всучить нам то, что нам вовсе не нужно, однако они уверены, что нам оно просто необходимо, только мы этого еще не знаем. Вот погляди, — ему стоило труда оторваться от прилавка и увлечь ее за собой. — Видишь, как они настойчиво суют нам свои манго. Скажи им, что у дядюшки они сами падают с деревьев, некому собирать.
Затем пошли ряды подельщиков, и им стали еще назойливее тыкать в лицо плетеными циновками, сумочками из крокодиловой кожи, шляпками, веревками, ковриками. Вполне можно было оглохнуть от их выкриков. Торговец сувенирной лавки, старик в белом тюрбане, похожий на скелет, поманил их к себе. На этот раз Максим решил подойти поближе, ему хотелось сделать какой-нибудь подарок Аше. На прилавке были разложены изделия из дерева, рога, слоновой кости, черепаховой пластины, маски для колама, цепочки с зубом акулы. Торговец быстро затараторил на сингальском, без устали тыча ему в руки курильную трубку необычной формы, окончание которой заменяла разинутая пасть цейлонского медведя.
— О чем он там лопочет? — поинтересовался Максим у Аши.
— Предлагает нам купить у него эту трубку. Он уверяет, будто она сделана из черного дерева и что это точная копия той, которую в свое время преподнес Иосифу Сталину английский губернатор Цейлона.
— Ну тогда ответь, что я не являюсь поклонником Иосифа Сталина. И поэтому мне не нужна его трубка, даже если она сделана из черного дерева.
