Один выстрел - Чайлд Ли (читать книги .txt) 📗
Именно в здании автостоянки все и решилось. Стоянка оказалась настоящей сокровищницей. Полицейский взял показания у мужчины, который рассказал, что последнее свободное место на втором этаже было отгорожено дорожным конусом и ему пришлось уехать со стоянки и парковаться в другом месте. Он очень переживал из-за этого. Один городской служащий сказал, что дорожный конус стоял там без ведома властей, и конус забрали как улику. Он также сообщил, что на въезде и выезде вмонтированы камеры скрытого наблюдения. Пленку изъяли. Еще он поведал, что расширение автостоянки было приостановлено из-за проблем с финансированием и работы не проводились уже две недели.
Криминалисты начали с желто-черной ленты «ОСТОРОЖНО. ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Первое, что они нашли, был фрагмент синей хлопковой ткани на шершавом бетонном полу прямо под ней. Словно кто-то встал на одно колено, чтобы подлезть под лентой, и немного джинсовой ткани осталось на бетоне. Криминалисты сфотографировали фрагмент, а затем сняли его целиком при помощи листка прозрачного пластика с клейкой поверхностью. Затем принесли мощные «юпитеры», направили их на пол и увидели четкие отпечатки ног. Главный криминалист позвонил Эмерсону на мобильный:
– Вы когда-нибудь слышали о каучуке? Это необработанная резина. К ней все липнет. Если мы найдем этого типа, то найдем и ботинки на каучуковой подошве, полностью залепленной цементной пылью. Еще мы обнаружили здесь волоски от ковра, которые еще раньше прилипли к подошве и остались там, где бетонный пол не отшлифован. Вероятно, от ковриков из его дома и машины.
– Продолжайте работать, – распорядился Эмерсон.
Без десяти девять Эмерсон проинформировал о ходе расследования шефа полиции.
– Шесть выстрелов, пять трупов. Все выстрелы в голову. Уверен, это опытный стрелок, вероятно, бывший военный.
– Мы правильно поступили, не подключив к этому делу ФБР? – спросил шеф.
– Тут не терроризм, а псих-одиночка.
– Мое заявление должно звучать убедительно.
– Пока дела идут неплохо, но и не идеально.
Шеф молча кивнул.
Ровно в девять Эмерсону позвонил патологоанатом. Его команда сделала рентгеновские снимки голов всех пяти жертв – обширное повреждение тканей, входные и выходные отверстия, ни одной засевшей пули.
– Пули со смещенным центром тяжести, – заключил он – Все навылет.
Эмерсон повернулся и посмотрел на декоративный бассейн. Шесть пуль, подумал он. Те пять, что прошли навылет, и одна, не попавшая в цель. Бассейн полностью осушили к четверти десятого. Там остались лишь миллиметров пять грязного песка и горы мусора. Эмерсон распорядился, чтобы прожектора развернули под нужным углом, и послал дюжину первокурсников полицейской академии прочесывать дно.
В новой части автостоянки криминалисты обнаружили сорок восемь отпечатков ног, направленных внутрь, и сорок четыре – направленных к выходу. Преступник на обратном пути шагал шире – торопился. Размер обуви у него был сорок пятый. На последней колонне у северо-восточного угла здания они нашли волокна ткани, мерсеризованного хлопка. Предположительно они отслоились от плаща светлого цвета на уровне лопаток. Криминалисты обнаружили, что сильнее всего пыль на полу была стерта между колонной и внешней стеной. Там же были найдены голубые и светлые волокна и очень мелкие крошки белесого каучука.
– Полз по-пластунски, – заключил главный криминалист. Криминалисты нашли место, где он остановился и встал на колено, и обнаружили следы лака на кромке стены.
– Он установил винтовку здесь, – сообщил главный криминалист. – Водил стволом взад-вперед, чтобы прочно легла.
Первокурсники полицейской академии полчаса обыскивали пустой бассейн, нашли почти на восемь долларов мелочи и шесть пуль. Пять – бесформенные капли свинца, а одна как новенькая – обтекаемая пуля со смещенным центром тяжести почти наверняка 308-го калибра. Эмерсон позвонил главному криминалисту, который был в здании автостоянки.
– Спускайтесь, – сказал он.
– Нет, это вы поднимайтесь, – ответил тот.
Эмерсон поднялся на второй этаж и обнаружил, что все криминалисты, согнувшись, светят фонариками в узкую щель в бетонном полу.
– Деформационный шов, – объяснил криминалист.
Эмерсон протиснулся к щели, посмотрел вниз и увидел латунный блеск.
– Стреляная гильза, – определил он.
– Остальные он прихватил, но эта закатилась в шов.
Криминалист выпрямился и нащупал лучом фонарика распределительный щиток на потолке. Посмотрел на пол под ним и нашел крысиное гнездо из разных обрезков. Он выбрал полуметровый кусок заземляющего провода и загнул его конец под прямым углом. Опустив провод в шов, он аккуратно поддел им гильзу. Затем очень осторожно извлек ее и опустил в полиэтиленовый пакетик для вещественных доказательств.
– Встречаемся через час в конторе, – распорядился Эмерсон. – Я разыщу окружного прокурора.
Он пошел к выходу и остановился у пустого парковочного места.
– Достаньте монеты из счетчика, – крикнул он. – Снимите отпечатки со всех четвертаков.
– Зачем? – крикнул в ответ криминалист. – Нужно свихнуться, чтобы платить за парковку прямо перед тем, как завалить пятерых.
– Нужно свихнуться, чтобы завалить пятерых.
На этом этапе всегда привлекали кого-нибудь из окружной прокуратуры, поскольку ответственность за ведение дела целиком лежала на плечах окружного прокурора. Поэтому прокуратура проводила собственную оценку улик. Тянет на дело? Прочное или нет? Это было похоже на предварительное слушание, суд перед судом. На этот раз Эмерсон докладывался самому прокурору, поскольку дело было особой важности.
В кабинете Эмерсона было организовано совещание, в котором участвовали трое – Эмерсон, главный криминалист и окружной прокурор. Прокурора звали Родин – сокращенная версия русской фамилии, которая было много длиннее до того, как его прадед и прабабка прибыли в Америку. Это был худощавый и стройный пятидесятилетний мужчина, весьма осторожный. Его прокуратура имела выдающиеся показатели по выигранным делам главным образом потому, что он брался только за безусловно выигрышные.
– Мы точно знаем, как развивались события. И можем отследить их шаг за шагом, – сказал Эмерсон.
– Тогда рассказывайте.
– Мы располагаем черно-белой видеозаписью камер скрытого наблюдения. Светлый мини-вэн въехал на автостоянку за одиннадцать минут до происшествия. Номера не видно из-за грязи, и камера снимала под не совсем подходящим углом. Но, вероятно, это не новый «додж-караван» с тонированными стеклами. Мы также просматриваем старые записи – ясно, что он заезжал на стоянку раньше, а его водитель незаконно заблокировал определенное место дорожным конусом с городской стройплощадки.
– Забронировал место для парковки? – спросил Родин.
– Прямо там, где начинается пристройка. Должно быть, поэтому конус и смотрелся правдоподобно. У нас есть свидетель, который видел его там по крайней мере за час до стрельбы. На конусе имеются отпечатки пальцев. Отпечатки большого и указательного пальцев правой руки совпадают с отпечатками на четвертаке, который мы извлекли из паркометра.
– Он оплатил парковку?
– Видимо.
Родин помолчал.
– Защита заявит, что он мог поставить туда конус из невинных соображений. А четвертак мог лежать в счетчике уже несколько дней.
– У нас еще кое-что есть, – заметил Эмерсон. – Он отправился в новую часть гаража. Оставил улики – частицы обуви и одежды. А на себе унес цементную пыль.
Родин отрицательно покачал головой:
– Был на месте преступления в неустановленное время на протяжении двух последних недель, вот и все.
– У нас есть три улики, касающиеся оружия.
Это Родина заинтересовало.
– Один раз он промахнулся, – продолжал Эмерсон. – Пуля угодила в бассейн. И знаете что? Именно таким образом в баллистических лабораториях проводят испытание оружия. Стреляют в бассейн с водой. Вода замедляет полет пули и останавливает ее, не деформируя. Так что у нас имеется чистая пуля со всеми нужными бороздками, чтобы привязать ее к конкретной винтовке. Мы также нашли частицы лака в том месте, где он устанавливал на стенке ствол. Найдем винтовку и соотнесем фрагменты лака с царапинами на цевье.
