Магия кошмара - Страуб Питер (читать книги без txt) 📗
«Кольцо с бриллиантом», — ответила королева. И король не мог определить, кто говорил в этот момент: человек внутри нее, который притворялся, или человек снаружи, который не мог притворяться.
«А тебе, дочь моя? Чего бы хотелось тебе?» — спросил король.
«Кольцо с бриллиантом», — ответила дочь.
Король улыбнулся и отрицательно покачал головой.
«Тогда ничего, — сказала его дочь. — Совсем ничего».
Когда король вернулся домой, он подарил королеве кольцо с бриллиантом в маленькой голубой коробочке. Королева открыла коробочку, улыбнулась и сказала: «Это очень маленький бриллиант, не так ли?» Дочь короля видела, как он униженно сгорбился, лицо его побелело так, будто он только что потерял половину своей крови. «Мне нравится мой маленький бриллиантик», — произнесла королева, и король выпрямился, хотя все еще выглядел бледным и потрясенным. Он погладил дочь по голове, выходя из комнаты, но девочка едва смотрела на него и ничего не сказала в ответ на ничего, которое он ей подарил.
Той же ночью, когда все во дворце уже спали, королевская дочь пробралась в кухню и съела полбуханки хлеба и почти килограмм домашнего персикового мороженого. Это была самая вкусная еда, которую она когда-либо ела в своей жизни. У хлеба был вкус солнца над пшеничными полями, а внутри вкус прорастающих зерен пшеницы и даже вкус плодородной, темной, рассыпчатой земли, которая окружает пшеничные корешки; вкус жизни насекомых и разных животных, пробегающих через пшеничное поле, даже запах всех этих лис, жуков и мышей. А домашнее персиковое мороженое имело в основном вкус сахара, сливок и персиков, но, кроме того, у него был вкус коры и древесины персикового дерева и розовых лапок птичек, которые на нем сидели, и их тоненьких, звонких голосов, а еще вкус пота человека, который это дерево так долго растил. Каждый вкус должен быть как можно сложнее, и каждый вкус одновременно поднимается вверх и опускается вниз: вверх, мимо горлиц в дальние пределы неба, так высоко, что остается только вкус чистоты, и вниз, в могильную грязь, потом все ниже и ниже, так низко, что во всем, даже в персиковом мороженом, чувствуется лишь вкус мрака и черноты.
Примерно с этого времени королевская дочь начала привлекать к себе чрезмерное внимание. Со времени ночи, в которой были чистота горлиц и чернота могильной грязи, до окончательного избавления от сводных сестер прошло приблизительно шесть месяцев.
Я считала себя произведением искусства. Я выдавала ответы, не отвечая за них. В этом и заключается великая свобода искусства.
Задавая вопросы, они навязывали собственные ответы. «Разве ты не знаешь, что мы хотим тебе помочь?» Такой вопрос предполагает только два возможных ответа: первый — «нет», второй — «да». Злые сестры никогда не понимали королевскую дочь, и поэтому горлицы выклевали им глаза, сначала с одной стороны, потом — с другой. Правильный ответ третий: «Человек, к которому обращен ваш вопрос, в помощи не нуждается — помочь ему нельзя». Есть еще другие правильные варианты ответа, например, четвертый: «Помощь придет из других источников» и пятый: "Знать и помогать не имеют того значения, которое вы им придаете, вопрос поставлен некорректно".
Задание на сегодняшний вечер: составить список подходящих ответов на вопрос «Что с тобой происходит?». Примечание: не забыть обдумать условия, навязываемые словом «происходит».
Сводные сестры приезжали из города. Они выглядели великолепно, хотя скорее напоминали павлинов. Они мило соглашались выпить чаю с Зиной, они восхищались домом, картинами, мебелью так, словно это делало их самих достойными восхищения. Сестры выражали пожелание увезти девочку из дома, но их власть так далеко не распространялась. Зина никогда бы не позволила этого, да и постоянно болеющий король тоже. (Ночью Зина склонялась над спящим королем и, прижавшись к его губам, коварно вытягивала дыхание жизни из его тела.) Зина говорила, что состояние королевской дочери временное. У девочки хороший аппетит. Ее любят. Со временем она придет в себя.
Когда притворщицы спрашивали: «Что с тобой происходит?», я могла бы ответить: «Со мной происходит Зина». Но они бы ни за что не поняли мой ответ. Другой ответ не поняли бы тоже: «Мама происходит со мной».
Чрезмерное внимание проявлялось следующим образом. Зина знала о моих полуночных пирах, но относилась к ним с безразличием. Она считала, что у каждого человека должно быть то, что ему нужно, что ему хочется. И это справедливо не только для королевской дочери, но и для обычных людей. Но она не знала, что я делала во имя искусства. Страдание и злоба сделали меня великим художником. Думаю, мне было тогда двенадцать (хотя возраст художника совсем не имеет значения). И моя мать, и Зина происходили со мной, и я происходила с ними. Таков мир женщин. Моя мама глубоко в грязной могиле ненавидела Зину. Зина, вторая любовь короля, ненавидела мою мать. Моя мама, разговаривая из камня внутри меня, часто советовала, как справляться с Зиной. Молча, одними лишь взглядами, Зина учила меня, как справляться с мамой. Я знала, как справиться и с той, и с другой и ненавидела обеих. Так я приобрела авантюрный склад ума.
Главная особенность приключений в том, что они уносят тебя куда-то в неизведанные страны.
Приключения наполнены невыразимым счастьем.
По субботам, сидя в полном одиночестве в своей комнате, я снимала одежду и аккуратно складывала ее на кровати. (На кровати с пологом.) У меня не было других чувств, кроме чувства настоятельной необходимости того, что я собиралась сделать. Возможно, в такие минуты я переживала невыразимое счастье. Позже, в кульминационный момент моего эксгибиционизма, я действительно переживала невыразимое счастье. А еще позже испытывала то же самое невыразимое счастье, завершая свои приключения в искусстве. В каждом из этих приключений, как и в самом первом, я создавала ответы, которые невозможно получить из самого произведения, они зависят только из состояния зрителей. Одна-одинешенька, совсем нагишом, готовая заняться созданием ответов, я садилась на корточки посреди комнаты и выдавливала из себя прямо на ковер длинный цилиндр — результат обеда и вдобавок целого батона, банки изюма, пачки арахиса и большого куска сервелата, проглоченных мной, пока все спали. Зина в это время, конечно же, склонялась над лицом спящего папочки, жадно вытягивая из него жизнь. Я брала теплый цилиндрик и чувствовала, как он тает в моих руках. Я ускоряла процесс, сжимая ладошки вместе. Затем растирала руками все тело. То, что оставалось от вонючей штучки, я размазывала по стенам комнаты. Я вытирала руки о ковер. (Белый ковер.) И как только все приготовления были завершены, величественно прошествовав по коридорам, я выходила через центральную дверь наружу.
Я работала воспитательницей в трех штатах. Моя репутация безупречна. Я всегда увольнялась исключительно по собственному желанию. Когда с моими подопечными или их родителями происходили трагедии, я неизменно выражала соболезнования, отправлялась в составе групп добровольцев на поиск тел, присутствовала на похоронах и т.д. и т.п. Почти каждый воспитатель или учитель так или иначе знаком с этими прискорбными обязанностями.
Снаружи был весь мир, по крайней мере все наше имение. Было из чего выбирать. Две строчки Эдны Винсент Милли исключительно точно отражают мое состояние в тот момент:
Весь мир вокруг, со всех сторон,
Но ведь не шире сердца он.
Я хорошо помню великолепного Дейва Гэроуэя, цитирующего эти прекрасные слова в своей воскресной передаче, и я всегда читаю эти стихи в каждой новой группе. Что ж, им надо с чего-то начинать. А еще в течение года бывают моменты, когда у детей есть шанс узнать, что природа никогда не дает возможности расслабиться и отдохнуть. Каждое животное хочет есть.
