Вокзал - Андреев Олег Андреевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Комната на удивление дружно гаркнула: «Так точно».
– Черти, – улыбнулся Тимошевский, но явно был польщен.
Подчиненных как ветром сдуло. Комната опустела. Остались только три предусмотрительные сотрудницы.
– А нам что делать? – спросила старшая.
– Шашки вон. домино… – растерялся Николай Павлович.
– А я думаю, рекогносцировочку провести. Походим, понюхаем…
– Чего там нюхать. Мы их как облупленных, и они нас… может, знают.
– А ты для чего парик надела и гримировалась? Заодно проверим.
– Я думаю, это правильное решение. Подруги у вас есть? – осенило Тимошевского.
Милиционерши кивнули.
– Вызывайте сюда.
Милиционерши переглянулись.
«Ну вот, это уже похоже на операцию. А то позвонил. Давай-давай. Так дела не делаются, господин Саперов», – подумал Тимошевский и про себя отметил курносенькую, что усомнилась в маскировке. Толковая девка.
Тимошевский поднялся к себе и теперь уже с легким сердцем прильнул к сейфу.
«А на второй путь прибывает поезд из Смоленска. Номера вагонов начинаются с хвоста. Поезд не длинный. Первый вагон, он же последний, остановится как раз в конце платформы. Рамилъ, твои носильщики опять не работают. Может, кто-нибудь везет из Смоленска молоко, творожок, маслице. В Москве коровы не пасутся».
Уже в который раз за сегодняшний день бригадир носильщиков злобно скрипнул белыми крепкими зубами. Со всей силой восточной ненависти он ненавидел одного человека, нет, не Ларина, а эту дикторшу. Впрочем, он распорядился, и трое его подчиненных нехотя покатили тележки к смоленскому поезду.
Глава 27
ПАНЧУК
Оксана чуть не прыснула в голос после объявления Собиновой. Но сдержалась.
Она вообще старалась не шевелиться, чтобы не выдать себя. Она лежала на хорошо знакомом ей диванчике в комнате отдыха начальника вокзала, напряженно прислушиваясь к разговору в кабинете между Лариным и посетителями. Интересовал не сам разговор, а хотелось узнать, надолго ли к начальнику вокзала пожаловали эти люди. Рано или поздно отсюда нужно выбираться – все-таки рабочий день в самом разгаре и у ее кассы наверняка уже гудит недовольная очередь. Но, судя по отдельным фразам, посетители были не своими – вокзальными, и потому понять, на сколько они пришли к Ларину, было трудно.
Рука в неудобном положении затекла; девушка немного привстала на диване и увидела себя в зеркале. Сорванная одежда, голая грудь, приспущенные под задранной юбкой трусики. Даже бретелька с кофты оборвана – что-то с ней нужно будет сделать. Нельзя же в таком виде появиться на своем рабочем месте. И так уже Оксану затравили взглядами желчными и двусмысленными, колкими фразами коллеги по кассовому залу. И одежда совсем смята. Ларин оставил ее в таком виде, когда настойчивые звонки по селектору в его кабинете оторвали Виктора Андреевича от вожделенного тела. И еще сразу же после этого в кабинет начальника вокзала вошли посетители. Оксана только успела дверь прикрыть…
В голове гудело. Девушка никак не могла прийти в себя от стремительного натиска Ларина, когда он, совершенно не собираясь считаться с ее желаниями, молча повалил ее на диван. Он никогда так не делал, а наоборот, был предупредителен и довольно медлителен с ней. Стоп! Но ведь перед этим он сказал жене, что с семейной жизнью все кончено и что он любит другую. То есть ее – Оксану. Приятное сладкое волнение где-то в области живота заставило ее закрыть глаза.
«Неужели это правда?» Она провела рукой по своему телу, словно это была его – Ларина – рука, и стала осторожно, чтобы не шуметь, поправлять на себе одежду.
Что же теперь с ними будет? Вот сегодня они закончат работу, и как будет дальше? Куда они пойдут? К ней в старое общежитие с двумя соседками? А, неважно, главное, что он не пойдет сегодня к себе домой, не ляжет в постель рядом с женой. Да они могут остаться на ночь хотя бы здесь – в этой маленькой комнате отдыха. А почему бы и нет?
Стоп! Виктор же встречает сегодня гроб с матерью. И у него сейчас совсем другие заботы. И может быть, чувства и мысли другие. Завтра похороны, потом поминки. Как она могла об этом забыть? Даже не выразила ему соболезнование, ни о чем не спросила. Бессердечная…
Но эти переживания совести пронеслись в Оксаниной голове, не затуманенной еще большим жизненным опытом, очень быстро. Она снова вспомнила, как еще несколько минут назад Ларин набросился на нее, как грубо повалил на диван и жадно впился губами в ее губы. Даже неосторожно поранил зубами верхнюю. И было больно от его рук и губ. Но удивительно, что вместе с этой болью она почувствовала сильнейшее возбуждение. Это странная женская особенность: самое сильное желание почти каждая женщина испытывает, когда ею именно ОВЛАДЕВАЕТ любимый мужчина – стремительно и грубо. Жестко и не церемонясь! И весь этот натиск должен быть совершенной неожиданностью для женщины. Такое в жизни Оксаны было дважды. Сегодня и три года назад – с Олегом, по-настоящему ее первым мужчиной.
«Да что же они не уходят?» – снова прислушалась она к голосам в кабинете.
А в кабинете в этот момент полковник Чернов, пристально глядя на растерянного Ларина, вводил его в курс дела. Он сидел за столом напротив Виктора Андреевича. Чуть в стороне от него расположились его помощники.
– Режим работы вокзала нужно ужесточить, – говорил полковник решительно и строго. – Необходимо очистить территорию вокзала от посторонних и всякого сброда. Лучше сейчас перебрать в некоторых, так сказать, методах зачистки, чем потом локти себе кусать.
– Мы как раз сегодня ввели в работу систему турникетов, – вставил начальник вокзала. – Так что желающих праздно шататься по вокзалу значительно поубавится.
– Очень хорошо. Но нас еще интересуют и те, кто захочет здесь поболтаться не просто так, а совершенно с конкретной целью. А потому всем службам необходимо отдать распоряжение проявлять особую бдительность к подозрительным личностям. При этом, как я вам уже говорил, не вводить никого в курс дела. – Леонид Константинович внушительно посмотрел на Ларина.
– Я вас понимаю, – заверил Чернова Виктор Андреевич.
– В нашем деле любая, даже малейшая, утечка информации дорогого стоит,продолжал полковник.
Ларин снова кивнул ему в знак согласия. Несмотря на напряжение, связанное с тем, что полураздетая Оксана находилась в соседней комнате и в любой момент могла себя обнаружить, Виктор Андреевич внимательно слушал все распоряжения фээсбээшников. С этими парнями лучше не шутить.
«Наверное, что-то случилось?» – подумала Оксана, ненадолго прислушавшись к разговору, и вновь ушла в свои мысли.
А, плевать. И на посетителей Ларина, и на их проблемы, и на работу, и на кассу, и на очередь. Потому что «он теперь полностью мой!». И когда они уйдут, эти незваные гости, Ларин снова придет к ней, и тогда она сделает для него все, что он захочет и как он захочет. Она будет совершенно послушной девочкой. Ну просто паинькой.
Оксана подумала о том, что Ларину почему-то нравится слушать ее рассказы о подростковом возрасте, о хореографическом училище. Виктор Андреевич всегда умилялся, когда представлял Оксану в балетной пачке и на пуантах. Иногда в перерывах между любовными играми он просил ее сделать какое-то балетное па. И она, надев прозрачные трусики (другой одежды Ларину в этот момент не хотелось видеть на ней), становилась у стенки, как у балетного станка, и делала всевозможные батманы, рон де жа, пор де бра.
Как давно это было! Ей всего девятнадцать, но кажется, что детство и юность так далеко от ее сегодняшней жизни. Оксана родилась в маленьком городке.
В первый же год после рождения дочери мама Оксаны разошлась с мужем. Она души не чаяла в ребенке, так похожем на отца, и всю свою любовь к мужу после развода перенесла на дочь. Девочка росла избалованной, ни в чем не знала отказа, все время была при матери. Оксана никогда не ходила в садик и полностью была домашним ребенком. Благо дедушка и бабушка хорошо зарабатывали в то время, и мать Оксаны могла себе позволить первые семь лет жизни ребенка вообще не работать. Но когда дочери исполнилось девять лет, у матери появился мужчина, и тогда начались проблемы. Оксана, ревнуя мать, ни за что не соглашалась отпускать ее от себя даже на несколько минут. Не хотела ложиться спать в отдельной комнате, не в материнской постели.
