Дьявольский вальс - Келлерман Джонатан (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗

– Возможно. Он жил во времена, когда свирепствовала чума, так ведь?

– Да, так... Ну что ж, – Чип выпрямился и развернул второй пакетик печенья, – вы заслуживаете всяческой похвалы, я бы не смог так работать. Мне в любом случае нужно что-нибудь точное, чистое и теоретическое.

– Я никогда не думал, что социология – трудная наука.

– По большей части нет. Но формальная организация имеет множество изящных моделей и определенных гипотез. Иллюзия точности. Я постоянно ввожу сам себя в заблуждение.

– А чем именно вы занимаетесь? Управление промышленностью? Анализ систем?

Он покачал головой:

– Нет, это прикладные науки. Я занимаюсь теоретическими построениями, создаю – по сути, феноменологически – модели того, как функционируют группы и организации на структурном уровне, как цепляются друг за друга отдельные компоненты. Короче говоря, строю башню из слоновой кости, но я нахожу в этом большой интерес. Я ведь и учился в башне из слоновой кости.

– Где именно?

– В Йельском университете и в университете Коннектикута в аспирантуре. Но не закончил диссертацию, потому что обнаружил, что преподавание интересует меня больше, чем научные исследования. – Он уставился в пустоту коридора, наблюдая за одетыми в белое, похожими на призраков, изредка проходящими вдали фигурами. – Жутковато, – заметил он.

– Что жутковато?

– Это место. – Он зевнул, посмотрел на часы. – Я, наверное, поднимусь наверх и проведаю своих дам. Спасибо, что уделили мне время.

Мы поднялись.

– Если вам нужно будет переговорить со мной, вот номер моего служебного телефона.

Он поставил чашку и вынул из кармана индийскую серебряную прищепку для денег, отделанную бирюзой Сверху лежала двадцатидолларовая купюра, а снизу – кредитные карточки и разные бумажки. Раскрыв пачку, Чип порылся в ней и нашел белую визитную карточку. Положив ее на стол, он вынул из другого кармана дешевую одноразовую ручку, что-то написал на карточке и вручил ее мне.

На эмблеме изображен рычащий тигр, вокруг него надпись:

«Тигры МКУВ»

Чуть ниже:

Муниципальный колледж Уэст-Вэлли Отделение общественных наук (818) 509-3476

Внизу две пустые строки. Он подписал на них черными квадратными буквами:

ЧИП ДЖОНС добавочный номер 2359

– Если я буду на занятиях, то этот телефон соединит вас с коммутатором, где вы можете оставить информацию. Если вы хотите, чтобы я присутствовал при вашем визите к нам домой, то постарайтесь предупредить меня за день до него.

Прежде чем я успел ответить, звук тяжелых поспешных шагов, донесшийся с дальнего конца холла, заставил нас обернуться. К нам приближался незнакомец. Спортивная походка, темная куртка.

Черная кожаная куртка. Синие легкие брюки и шляпа. Один из наемных охранников, осматривающий коридоры педиатрического рая и выискивающий непорядки?

Человек подошел ближе. Усатый чернокожий мужчина с квадратным лицом и зоркими глазами. Я взглянул на его значок и понял, что это не охранник. Департамент полиции Лос-Анджелеса. Три нашивки. Сержант.

– Прошу прощения, джентльмены, – тихо начал полицейский, бегло оглядывая нас. На планке было написано его имя – Перкинс.

– В чем дело? – спросил Чип.

Полицейский взглянул на мой значок. Казалось, то, что он прочитал, смутило его:

– Вы врач?

Я кивнул.

– Джентльмены, сколько времени вы находились здесь, в холле?

Чип ответил:

– Минут пять – десять. А что случилось?

Взгляд Перкинса переместился на грудь Чипа, попутно отметив его бороду и сережку.

– Вы что, тоже врач?

– Он родитель, – ответил я. – Навещает своего ребенка.

– Есть ли у вас пропуск для посещения, сэр?

Чип вытащил пропуск и подержал его перед лицом полицейского.

Перкинс прикусил изнутри щеку и вновь повернулся ко мне. От него пахло парикмахерской.

– Заметил ли кто-нибудь из вас что-то необычное?

– Что, например? – спросил Чип.

– Все, что могло показаться необычным, сэр. Кого-нибудь, кто здесь был бы неуместен.

– Неуместен, – переспросил Чип. – Наверное, кто-нибудь из здоровых?

Глаза Перкинса превратились в щелочки.

– Мы ничего не видели, сержант, – произнес я. – Здесь было тихо. А почему вы спрашиваете?

– Благодарю вас, – ответил Перкинс и ушел.

Я заметил, что он немного замедлил шаг, проходя мимо прозекторской.

Мы с Чипом поднялись по лестнице в вестибюль. Толпа работающего в ночную смену медперсонала скопилась в восточной части холла, люди теснились у стеклянных дверей, ведущих наружу. По другую сторону дверей ночная темнота пересекалась вишнево-красным пульсированием полицейских мигалок и белыми огнями софитов.

– Что здесь происходит? – осведомился Чип.

Какая-то медсестра ответила, не поворачивая головы:

– На кого-то напали. На автостоянке.

– Напали? Кто?

Медсестра взглянула на Чипа. Увидела, что он не из числа персонала, и отошла.

Я огляделся, отыскивая хоть одно знакомое лицо. Никого. Слишком долго меня здесь не было.

Какой-то бледный и худой санитар с коротко остриженными волосами цвета платины и с белыми усами, как у Фу Маньчу [16], проговорил гнусавым голосом:

– Все, чего мне сейчас хочется, это отправиться домой.

Кто-то поддакнул ему.

По вестибюлю пронесся неразборчивый шепоток. По ту сторону стеклянной двери я увидел фигуру в униформе, загораживающую выход. Снаружи просочился внезапный всплеск переговоров по радио. Оживление на улице. Какой-то автомобиль на мгновение осветил фарами дверь и умчался прочь. Я успел прочесть промелькнувшую надпись: «СКОРАЯ ПОМОЩЬ». Но ни гудков, ни сирены не было.

– Почему они просто не принесут ее сюда? – спросил кто-то.

– А кто сказал, что это она?

– Это всегда она, – проговорила незнакомая мне женщина.

– Разве вы не слышали? Отъехали без сирены, – заметил еще кто-то. – Может быть, на этот раз не неотложный случай.

– А может быть, – заявил блондин, – в сирене уже нет необходимости.

Толпа вздрогнула, как гель в чашке Петри. Кто-то произнес:

– Я пытался выйти через заднюю дверь, но они и ее закрыли. Мы как в ловушке.

– Мне показалось, что один из полицейских сказал, что это был доктор.

– Какой доктор?

– Я больше ничего не слышал.

Гудение. Шепот.

– Изумительно, – проговорил Чип и, внезапно повернувшись, начал пробираться сквозь толпу обратно в вестибюль. Прежде чем я успел что-либо сказать, он исчез.

Через пять минут стеклянные двери открылись, и толпа хлынула на улицу. Сержант Перкинс проскользнул сквозь нее и поднял желтовато-коричневую ладонь. Он выглядел как вышедший на замену учитель перед недисциплинированным классом средней школы.

– Прошу минуту вашего внимания. – Он дожидался тишины и в конце концов примирился с весьма относительным спокойствием. – На вашей автостоянке произошло нападение. Нам нужно, чтобы вы выходили по одному и отвечали на кое-какие вопросы.

– Что за нападение?

– Что с ним?

– На кого напали?

– Это доктор?

– Где это случилось?

Глаза Перкинса опять превратились в щелочки.

– Эй, друзья, давайте сделаем это как можно быстрее, тогда все вы сможете отправиться домой.

Мужчина с усами Фу Маньчу заявил:

– Как насчет того, чтобы сообщить нам, что же произошло, чтобы мы могли защитить себя, а, офицер?

Одобрительное гудение в толпе.

– Давайте-ка просто успокоимся, – предложил Перкинс.

– Нет уж, сами вы успокаивайтесь, – возразил блондин. – Вы, ребята, только тем и занимаетесь, что штрафуете за переход бульвара в неположенном месте. А когда происходит что-то серьезное, вы задаете свои вопросики и смываетесь, оставляя нас расхлебывать кашу.

Перкинс не двинулся с места и не сказал ни слова.

– Послушай, приятель, – начал другой мужчина, чернокожий и сутулый, в форме медбрата. – У некоторых из нас есть, между прочим, своя личная жизнь. Скажи нам, что произошло.