Демон - Олден Марк (читать книги без сокращений txt) 📗

Он не любил, просто терпеть не мог, когда кто-то мешал его утреннему времени покоя, столь необходимому для него периоду безмятежности, общения с прекрасным. Однако было бы унизительным разозлиться в разговоре с Васэдой, он же всего лишь делает то, что ему поручено. Кроме того, гнев мог плохо повлиять на давление у Ганиса, его желудочно-кишечные расстройства… Молодая жена и его заставляла чувствовать себя молодым, но прогрессирующий распад он все же чувствовал. Проходящие годы крадут у нас одно за другим.

За последние месяцы он привык проводить время по утрам со своими коллекциями искусства в Нью-Йорке или нью-джерсийском поместье. Затем следовал японский массаж. Искусство, считал он, создает форму, которой сама жизнь лишена. Массаж ему делал высокопрофессиональный амма, японский массажист, и это увеличивало физические силы и настроение. Здоровье, как любил говорить отец Ганиса, — это первое богатство.

Огромная квартира Уоррена Ганиса, составленная из трех по вертикали, располагалась в районе модернизированных особняков, роскошных меблированных домов и дорогих жилых отелей. Купил он ее потому, что любил искусство: здесь поблизости больше музеев, архивов и культурных выставок, чем в любом другом месте города. Прежним владельцем был знаменитый симфонический дирижер, говорят, он развлекал любовниц, дирижируя собственными пластинками: голый, в одних белых перчатках, дирижерская палочка с брильянтами.

Уоррен Ганис заполнил почти все из сорока комнат — были там гимнастический зал, кинозал, насчитывалось шестнадцать древесных каминов — произведениями из Японии, Китая, Кореи и Юго-Восточной Азии. Музей за его счет содержал залец азиатского искусства: «Комната Стивена и Люсиллы Ганис». Он сделал так в память об умерших родителях, но в налоговом и рекламном отношениях это тоже было очень выгодно. Свои сокровища он часто одалживал различным выставкам, делал пожертвования. Искусство было для Ганиса фантазийной жизнью, укрытием от уродства окружающего мира.

Высокое кровяное давление, головные боли, желудочно-кишечные неполадки — все это накапливалось годами, но резко усилилось, когда ему стало известно, что Ясуда Гэннаи неизлечимо болен. Мысль о близкой смерти Ясуда-сан погрузила его в глубокую и стойкую депрессию, он сейчас существовал в постоянном страхе. Ясуда-сан, его ментор и самый дорогой друг, благодаря которому он стал преуспевающим издателем. Ясуда-сан, его первый любовник.

А с этим ударом пришла и шокирующая весть о том, что в его прошлом роются три человека. Оливер Ковидак и Мейер Уэкслер горели желанием отомстить, они это видели как возмездие за причиненный ранее ущерб. Третий, Аристотель Беллас, был всего лишь жалкий шантажист, желающий разбогатеть побыстрее, и это делало его самым презренным из трех.

Они собирались не просто облить его грязью, а погубить полностью, разрушить все, ради чего он и семья Гэннаи работали последние сорок лет. Мерзавцы просеивали пепел, в который превратилось его прошлое, всматривались в события, произошедшие, когда он был еще мальчиком от тринадцати до семнадцати лет. Ковидак делал это из-за жены, Уэкслер потому, что Уоррен Ганис его обанкротил, ну а Белласу просто нужны деньги. Двое из них, Ковидак и Уэкслер, получают информацию от кого-то в «Мудзин», кого Императрица назвала Аикути, Скрытый Меч.

Враги Ганиса не могли бы выбрать более критическое время для нападения на него, ибо сейчас шел самый крупный бой за всю его деловую жизнь и ему были нужны все силы и энергия. В мае он заплатил восемьдесят миллионов долларов за шестнадцать процентов акций «Баттерфилд Паблишинг». Сейчас он пытался купить остальные восемьдесят четыре процента за четыреста миллионов, на двадцать миллионов больше, чем он предлагал неделей ранее. «Баттерфилд» пока не уступал.

Никогда еще сделка не оказывалась столь сложной. Адвокаты, банкиры, аналитики с Уолл-стрит, управление «Баттерфилд» — все играли какую-то роль, и Уоррену Ганису иногда казалось, что бесконечное деление волоса на четыре части по поводу стоимости акций сведет его с ума. Нравилось ему это или нет, он был вынужден вести себя осмотрительно, осторожничать в делах и речах и принимать лекарства от желудка, как предписано. Болезнь — это определенно урок смирения.

Императрица и ее сын Хандзо, в котором Ганис видел больше амбиций, чем способностей, оба поддержали его план покупки «Баттерфилда». Она даже настояла, чтобы ее драгоценный сын принимал активное участие в этом деле: решили без Ганиса, и он был не очень доволен. Столь настоятельно она предлагала своего сына потому, что мотивы, как всегда, были эгоистичные. Если, как она это видела, голос «Мудзин» станет более громким в Америке вследствие экспансии Ганиса, то пусть часть славы за осуществление этого достанется Хандзо. Ему проще будет стать президентом «Мудзин».

Ясуда Гэннаи одобрил баттерфилдскую сделку, и это бесконечно обрадовало Ганиса, ибо означало, что и другие служащие «Мудзин» вслед за президентом окажут ему поддержку. Финансовая помощь, ясное дело, тоже будет.

Сопротивление встретил он лишь с одной стороны, и это был Тэцу Окухара, единственный крупный распорядитель в «Мудзин», кто слияние с «Баттерфилд» не одобрил. Окухара утверждал, что проект потребует слишком много денег «Мудзин», а сам по себе масштаб сделки привлечет нежелательное внимание к Ганису и его связям с «Мудзин». Ганис подозревал, что Окухара противится больше из ревности, его раздражает, что Ганис так близок с Ясудой Гэннаи. Издатель не мог не признать, что Окухара — выдающийся администратор, его не сравнить с Хандзо, который никогда не сможет выйти из-под влияния матери. Но в самом Окухаре было слишком мало приятного. Он надменный, заносчивый, в достижении цели не считается ни с чем. Ганиса нисколько бы не удивило, окажись, что именно Окухара и есть тот Скрытый Меч.

Что же до стоимости захвата «Баттерфилд», то тут, к сожалению, Окухара был прав. Пытаясь захватить контроль над этой издательской компанией, Ганис уже истратил двадцать миллионов из денег «Мудзин», а понадобится еще не меньше десяти. Если сделка по каким-то причинам не состоится, деньги пропадут. Ясуду Гэннаи, Императрицу и Хандзо такая потеря раздавит. В Японии считается преступлением, если человек не сумел справиться со своим бизнесом, и этот человек всегда остается один. Потерю тридцати миллионов долларов не потерпят в японской компании. Неудача Ганиса, что бы ее ни вызвало, означает для Ясуды Гэннаи смерть в позоре, для Хандзо — полную невозможность встать на место отца. А врагам Императрицы в «Мудзин» прибавит сил, они ее сделают чужой в собственном доме.