Тонкий расчет - Шелдон Сидни (книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Постараюсь.
Когда Дейна уже улеглась, раздался оглушительный взрыв, затем второй, стены затряслись. Девушке стало страшно, но сердце сжалось от нетерпеливого ожидания. Все происходящее казалось нереальным, словно на экране. Дейна так и не сомкнула глаз всю ночь, прислушиваясь к стрекотанию автоматов и наблюдая, как вспышки света озаряют грязные окна.
Утром она переоделась в джинсы, грубые ботинки и камуфляжную куртку. Ей не терпелось приступить к работе, однако в ушах звучали предостережения Мэтта: «Не лезьте на рожон. Ни один, даже самый сенсационный репортаж не стоит вашей жизни».
Дейна, Бенн и Уолли спустились в ресторан. За завтраком речь зашла о семьях и родных.
— Совсем забыл! — воскликнул Уолли. — Через месяц я стану дедушкой.
— Потрясающе! — искренне обрадовалась Дейна. Будут ли и у нее когда-нибудь дети и внуки? Кто знает?
— Вот что, — предложил Бенн. — Давайте сначала дадим обзорный репортаж о том, что здесь происходит и какие страдания приходится выносить местным жителям. Мы с Уолли наметим места съемок, а вы, Дейна, попробуйте получить время для спутниковых передач.
— Прекрасно.
На улице уже стоял «лендровер».
— Доброе утро, — приветствовал их Йован.
— Здравствуйте, Йован. Мне нужно попасть на телестудию, у которой есть свой спутник.
В это утро Дейне впервые довелось как следует рассмотреть Сараево. Казалось, в городе не осталось ни единого целого здания. Перестрелка ни на минуту не затихала.
— Неужели они никогда не прекращают стрелять? — удивилась Дейна.
— Только если кончатся патроны, — мрачно объяснил Йован. — А патроны никогда не кончаются.
Улицы были пустынны, если не считать нескольких смельчаков-прохожих, кафе — закрыты. На тротуарах и мостовых чернели бомбовые воронки. Машина миновала здание с большой вывеской «Освобождение».
— Это наша газета, — гордо заметил Йован. — Сербы пытаются уничтожить ее, но не могут, как ни стараются.
Уже через несколько минут они добрались до нужного места.
— Я вас подожду, — пообещал парень.
В вестибюле за стойкой сидел охранник лет восьмидесяти на вид.
— Вы говорите по-английски? — спросила Дейна. Старик подозрительно оглядел ее.
— Я знаю девять языков, мадам. Что вам угодно?
— Я репортер WTE. И хотела бы зарезервировать время вещания через спутник…
— Третий этаж.
Табличка на двери гласила: «Югославское спутниковое телевидение».
На деревянных скамьях вдоль стен сидело множество людей.
Дейна подошла к молодой женщине за письменным столом.
— Я Дейна Эванс, сотрудник WTE, и хотела бы получить время вещания.
— Садитесь, пожалуйста, и займите очередь.
Дейна с ужасом оглядела комнату.
— Неужели все эти люди пришли за тем же?
— Естественно, — пожала плечами женщина.
Прошло почти два часа, прежде чем Дейна оказалась в кабинете менеджера, приземистого коротышки с сигарой во рту. Типичный голливудский продюсер из старых фильмов!
— Чем могу помочь? — спросил он с сильным акцентом.
— Я Дейна Эванс, WTE. Хотела арендовать передвижную телестанцию и полчаса времени для репортажей. Лучше с шести часов по вашингтонскому времени. Каждый день. На неограниченный срок. — Увидев выражение его лица, Дейна нахмурилась. — Какие-то проблемы?
— Одна. У нас нет свободных передвижных спутниковых станций. Все разобраны. Я позвоню вам, если кто-то откажется.
— Но… — в ужасе пролепетала Дейна, — мне необходимо время! Я…
— Как и всем, мадам. Если не считать тех, у кого собственные станции, конечно.
Дейне пришлось несолоно хлебавши вернуться в приемную. Там по-прежнему яблоку негде было упасть.
Выйдя на улицу, она попросила Йована провезти ее по городу. Тот удивленно уставился на нее и пожал плечами:
— Как будет угодно. — И на третьей скорости понесся по мостовой.
— Немного помедленнее, пожалуйста. Я хочу получше все рассмотреть…
Сараево. Осажденный разрушенный город. Ни воды, ни электричества. С неба дождем сыплются бомбы. Сирена воздушной тревоги воет почти непрерывно, так что жители перестали обращать на нее внимание. Атмосфера обреченности сгустилась над этим местом. И негде спрятаться от пуль. Но на каждом перекрестке немногие уцелевшие жители пытаются продать то немногое, что у них осталось.
— Это беженцы из Боснии и Хорватии, — заметил Йован. — Пытаются добыть хоть немного денег на еду.
Повсюду бушевали пожары. Никто не пытался их тушить.
— Где же пожарные? — поинтересовалась Дейна.
— Боятся приезжать. Слишком хорошая мишень для сербских снайперов.
Еще находясь в Америке, Дейна весьма смутно понимала причины разгоревшейся между Боснией и Герцеговиной войны. Но, пробыв в Сараево почти неделю, она неожиданно осознала, что это безумное кровопролитие вообще бессмысленно. Ни один человек не мог объяснить, в чем дело. Наконец кто-то упомянул имя известного историка, профессора университета. Он был ранен и сейчас лежал дома. Дейна решила поговорить с ним.
Йован отвез ее в один из наиболее древних кварталов города. Профессор Младек Стака, крошечный седовласый, почти эфемерный человечек, был навсегда прикован к постели. Пуля, попавшая в позвоночник, парализовала его.
— Спасибо, что пришли, — прошептал он. — Последнее время меня мало кто навещает. Чем могу служить?
— Видите ли, меня прислали вести ежедневные репортажи об этой войне. Но по правде говоря, я никак не могу разобраться, с чего все началось.
— Все очень просто, дорогая. Весь этот ужас вообще непостижим. Многие годы, пока был жив Тито, сербы, хорваты, боснийцы и мусульмане жили вместе, в мире и согласии, были друзьями и соседями, росли и работали вместе, ходили в одни и те же школы, женились между собой.
— А теперь?
— Бывшие приятели пытают и убивают друг друга. Ненависть толкает их на такие мерзости, о которых я не могу говорить без содрогания.
— Я кое-что слышала, — кивнула Дейна.
В эти истории действительно трудно было поверить — колодцы, наполненные окровавленными мужскими гениталиями, изнасилованные и разрезанные на части младенцы, заживо сожженные в церквах жители поселков и деревень…
— Кто зачинщик этого?
Профессор покачал головой.
— Зависит от того, кого вы спрашиваете. Во время второй мировой войны нацисты-хорваты уничтожили сотни тысяч сербов, бывших на стороне союзников. И теперь сербы собирают кровавую дань. Они не знают пощады. Только на Сараево сброшено больше двухсот тысяч бомб. Не менее десяти тысяч убитых и более шестидесяти тысяч раненых. Но боснийцы и мусульмане тоже не святые и должны нести ответственность за пытки и убийства. Те же, кто не хотел войны, втянуты в нее насильно. Теперь никому нельзя доверять. Из всех чувств осталась лишь ненависть — ненависть, которая пожирает все вокруг. Это пламя безумия, топливом для которого служат тела невинных жертв.
Вечером Бенн Албертсон сообщил, что завтра в шесть часов они смогут получить передвижную станцию и спутниковое время.
— Я нашел идеальное место для съемок. Площадь, где раньше размещались католический собор, протестантская церковь, мечеть и синагога. Теперь остались одни развалины. Можно снять потрясный репортаж о том, что делает бессмысленная вражда с людьми, которые вовсе не желали воевать, но стали невольными заложниками политических игр.
— Здорово! — взволновалась Дейна. — Увидимся за ужином. Я немного поработаю.
Следующим вечером ровно в шесть часов съемочная бригада собралась на площади. Уолли установил на штатив камеру, а Бенн ожидал из Вашингтона подтверждения о принятии сигнала со спутника. Сзади слышались редкие выстрелы. Дейна неожиданно порадовалась, что на ней пуленепробиваемый жилет.
«Нечего волноваться. Они стреляют не в нас, а друг в друга, — уговаривала она себя. — Мы нужны им, чтобы донести до всего мира, что здесь происходит».
Уолли взмахнул рукой. Дейна глубоко вздохнула и начала, глядя в камеру:
