Седьмой камень - Мэрфи Уоррен (список книг .TXT) 📗
— Полное сумасшествие. Я сожгу эту пленку, когда ее привезут, а вся ваша семейка пусть отправляется в задницу.
— Этель, пожалуйста, прошу тебя, — сказал Вильям. И она вдруг заметила, как в его глазах промелькнуло выражение испуга.
— Ладно, ладно, только давай сделай так, чтобы это было в последний раз, — сказала Этель. Она не помнила, чтобы муж ее когда-нибудь еще был так испуган.
Пленку привез с аэродрома мотоциклист, он остался дожидаться конца проявки. Этель пошла в лабораторию, чтобы помочь мужу, который на этот день отпустил всех служащих, точно также, как после президентской пресс-конференции.
На этой пленке тоже была заснята попытка покушения. И тоже в странном ракурсе. Когда снимали фильм о президенте, в центре кадра находился не сам президент, а широкое пространство вокруг него, включая репортеров.
На этот раз тоже пытались кого-то убить. Из ружей. Стреляли в мужчину, одетого в черную майку, но в него не попали. Он исполнил нечто вроде танца, точно плывя по воздуху. Он двигался, и пули все время пролетали мимо него. Этель знала, что это именно пули, потому что они оставляли за собой смутный след, типичный для летящей пули.
А потом пуль больше не стало, а земля как-то содрогнулась. Точно вне поля зрения камеры раздался взрыв. Этель видела, как ударная волна прижала к груди человека черную майку.
А потом съемка оборвалась. Вильям еще раз просмотрел пленку, положил ее в коробку и отдал мотоциклисту.
— Сумасшествие, — сказала Этель.
Потом в студию явилась Ким Кайли и тот человек из фильма. Это произошло меньше, чем через три часа после отъезда мотоциклиста.
— Ого! — сказала Этель и посмотрела на Вильяма.
— Все в порядке! — шепнул он.
— Что в порядке?
— Все, — заявил он.
И тут она услышала, как Вильям солгал. Никогда раньше она не слышала, чтобы он лгал. Да, пленку как раз сейчас проявляют. Может, они немного подождут и выпьют пока чаю с ним и его женой Этель?
Вильям, который зашел бы на кухню только умирая с голоду, сам приготовил чай.
— Он без кофеина, — сказал Вильям. — Просто освежающий травяной сбор. Чудесный напиток.
Этель с подозрением посмотрела на чай. Вильям любил кофе, причем ему нравился кофе с кофеином. Хотя напиток и правда пах очень приятно, точно смесь ароматов розы и меда, очень изысканный букет.
Вильям кивнул Этель, советуя выпить чай. Но Ким Кайли и человек, который был с ней, отказались от чаю. Этель недоумевала, что они станут делать, когда выяснится, что пленки нет.
Вильям снова кивнул ей, напоминая про чай. Они оба сделали по глоточку. Напиток оказался сладким на вкус, но, как поняла Этель, сладость эта была не приторная, а освежающая. По ее телу прошла волна тепла, Этель поставила чашку и решила оставить этот мир.
Она недоумевала, почему вдруг ей пришло в голову такое? Ах да, — возникла в ответ очень легкая мысль. Я умираю.
Римо и Ким Кайли увидели, как оба супруга приятно улыбнулись и склонились вперед, а потом так и продолжали клониться все ниже и ниже.
— Они мертвы, — выдохнула Ким. — По-настоящему мертвы. Проверь.
— Они мертвы, — подтвердил Римо.
— Пульс не прощупывается?
— Они мертвы.
— Они сами себя убили? Глупый вопрос, правда?
— Нет, — ответил Римо. — Я думаю, они не знали, что содержится в чае.
— Кто ты такой? Ты что, умеешь читать чужие мысли?
— Нет, — ответил Римо. — Я читаю людей.
— Они так неподвижны.
— Именно так и выглядят мертвые.
Они вдвоем обыскали лабораторию, но пленки не нашли. Ким заметила, что проявитель только что использовали, потому что ванночки еще сохраняли нужную температуру.
Странно выглядело и то, что обычно в лаборатории работало человек пятнадцать, но когда Ким и Римо приехали, тут находились только сами владельцы.
— По-моему, только нечто особенное может заставить хозяев удалить всех из лаборатории и самим заняться проявкой. В старые времена, когда порнуха была еще вне закона, именно так и делались все эти грязные картины. Конечно, не тут. В других маленьких лабораториях.
— Но что противозаконного в том, чтобы снимать меня? — спросил Римо.
— По-моему, кто-то пытается убить тебя и снимает это на пленку. Может, хочет, чтобы ты умер особенно страшной смертью.
— Это с высокой-то скоростью? — поинтересовался Римо.
— А ты забавный парень, — ответила Ким. — Симпатичный и забавный.
В кабинете студии они нашли множество выписанных путевок. Римо заметил, что сцену в Биллингсе, штат Монтана, снимал тот же оператор, который был на пресс-конференции президента. Следующую путевку Джиму Вортмену выписали в пещеры Говата на острове Пим. Предполагалось, что там Джим Вортмен будет снимать отстрел летучих мышей.
— Отстрел летучих мышей? — спросила Ким. — А что тут особенного? Я хочу сказать, разве это не обычная охота?
Римо снова глянул на имя оператора. Вортмен. И еще был Волшебник. Что-то в этих именах показалось ему знакомым, что-то, связанное с иными именами, о которых он когда-то слышал.
Но он не мог вспомнить, что именно.
Ким вся дрожала. Ей хотелось поскорее выбраться из этого дома смерти. Она плохо относилась к смерти и надеялась откладывать ее так долго, как только будет возможно.
— Наверное, именно поэтому я против химического оружия. В самом деле, я искренне и глубоко предана этой борьбе.
— Если ты собираешься быть со мной, — сказал Римо, — я не хочу слышать о твоих глубинных принципах.
— Откуда ты знаешь, что я хочу быть с тобой? Снова читаешь в мыслях? — Ким подняла на него глаза и улыбнулась.
— У меня есть таинственное чувство, позволяющее мне угадывать намерения человека, — ответил Римо. — Особенно когда этот человек впервые за сегодняшний день поднял глаза выше пряжки на моем поясе.
Глава седьмая
Реджинальд Воберн Третий просмотрел фильм. Он следил за полетом пуль и видел движения человека. Фильм скормили компьютеру. Тот вычислил скорость пули и время ее полета, эти цифры ясно показали Реджинальду Воберну, что слива, которую он намеревался сорвать, сдвигалась с места еще до того, как пуля покидала ствол. По существу, слива двигалась, словно бы угадывая намерения снайпера.
Движения тела, разложенные по кадрам, были проанализированы. Их сравнили с аналогичными изображениями лучших атлетов мира. Наибольшее число очков — 4,7 — в этом соревновании на совершенство и быстроту движения получил индийский факир, которого десять лет тому назад выбрали для участия в Олимпийских играх. Он выиграл тогда марафон за рекордное время, которого с тех пор больше никто не сумел достичь.
Только эта слива, белый по имени Римо, показал десять очков. Реджинальд глянул на цифры, выключил компьютер и поспешил в ванную, где его вырвало от гнетущего страха.
Уже почти рассвело, когда Реджи понял, что он все правильно делал. Седьмой камень оказался прав. Ведь величайшей тайной седьмого камня было то, что первые шесть способов потерпели неудачу. То есть кореец из тех древних времен принца Во, наемный убийца из Синанджу, не мог быть убит ни мечом, ни ядом, ни каким бы то ни было другим из оставшихся четырех способом. Седьмой камень гласил: “Не использовать тех способов, что уже потерпели поражение”. “Разумеется, это же очевидно. Но если хорошенько подумать, если проникнуть в суть послания седьмого камня, все становилось отнюдь не столь очевидным. Способ седьмого камня состоял в том, чтобы найти действенный способ, возможно, самый таинственный из всех, особенно в свете необыкновенного могущества Римо. И если он обладает таким могуществом, то каковы же способности старого корейца?
“Он сам укажет тебе, как его можно убить. Будь терпелив и позволь ему сделать это”. Таково было другое указание седьмого камня.
Но как это сделать? Реджи не знал, а чтобы выяснить это, он сначала должен был узнать, как делать не стоит.
Реджи вернулся в ванную комнату, и его снова вырвало. Он не ожидал, что дело зайдет так далеко. И надеялся, что хотя бы одна пуля попадет в цель. Но все-таки принял меры предосторожности, хотя и полагал, что они ему не понадобятся.
