У последней черты - Мэрфи Уоррен (е книги TXT) 📗
Это, несомненно, была комната для допросов. Простой стол освещался ярким пучком света. Обстановку довершали жесткие деревянные стулья.
Повинуясь обстоятельствам, Сэмми Ки сел, не дожидаясь, пока его пригласят.
— Я полковник Виктор Дитко, — представился русский, и Сэмми сразу понял, что перед ним человек из КГБ.
Американец принялся было представляться в свою очередь, но полковник не дал ему договорить и выпалил:
— Как вы попали в страну?
— Морем с западного побережья. У меня был плот.
— С подводной лодки?
— Нет. Я плыл из Южной Кореи.
— Где вы высадились?
— Не знаю. В какой-то деревне.
— Как попали в Пхеньян?
— Поездом. Из Чаньена.
Полковник кивнул. Чаньен была железнодорожная станция в ста километрах южнее Пхеньяна. Оттуда в столицу и обратно регулярно ходили поезда — настолько регулярно, насколько это возможно в Северной Корее. Для обладателя азиатской физиономии и местной валюты совершить такую поездку не составляло труда, даже если речь шла об американце, — при условии что он говорит немного по-корейски и держится в тени.
— И вы прибыли в Северную Корею по морю специально для того, чтобы переметнуться к нам? Но политического убежища вы могли бы попросить и в любой западной стране. Наши посольства есть везде.
— Я прибыл в Северную Корею не для того, чтобы просить политического убежища. Я прошу его с одной целью — чтобы выбраться из Северной Кореи.
Причем живым.
— Тогда зачем вы здесь оказались?
— Я приехал для того, чтобы своими глазами увидеть Синанджу.
— Впервые слышу это название.
— Это местечко на берегу Западно-Корейского залива. Мне рассказал о нем мой дед.
— Следовательно, вы шпион, — заключил полковник Дитко, полагая, что Синанджу — военный объект. — Вы признаетесь в этом?
— Нет. Я — американский журналист.
— Это то же самое, — настаивал Дитко. — Вы явились в эту страну, чтобы выведать секреты военного объекта в Синанджу.
— Да нет же. Никакой это не военный объект. Синанджу — это не военная база, а рыбацкий поселок. Единственный секрет, который мне удалось там обнаружить, имеет отношение не к Корее, а к Америке.
— К Америке? — встрепенулся полковник Дитко. — На протяжении последних сорока с лишним лет ни один американец не появлялся здесь — разве что в качестве пленного.
— А я?
— И что это за секрет?
— Я расскажу о нем господину послу, когда буду просить политического убежища.
Полковник Виктор Дитко достал из кобуры пистолет и взвел курок.
— Ты расскажешь его мне, и сейчас. А уж я решу, что докладывать послу.
В этот момент Сэмми Ки показалось, что все рушится.
— Для этого мне надо кое-что достать.
— Доставай, только медленно.
Сэмми поднялся и тряхнул правой ногой. Вдоль ноги скользнуло вниз что-то увесистое и остановилось у щиколотки. Сэмми нагнулся, развязал синий шнурок и протянул полковнику черную пластмассовую коробку.
Полковник был знаком с чудесами видеотехники и в тиши своей московской квартиры не раз коротал время за просмотром западных фильмов, так что он без труда узнал в предъявленном ему предмете видеокассету.
Он с жадностью схватил ее.
— Где сделана запись?
— В Синанджу.
— Тебе придется подождать, — сказал полковник и, уходя, запер за собой дверь, дабы не оставлять сомнений, что его приказание будет исполнено.
И тогда Сэмми Ки сломался. Он разревелся, как ребенок. Все пошло наперекосяк. Хотел явиться к советскому послу, а угодил в лапы к полковнику КГБ. Думал, что удастся выторговать себе свободу, а оказался заложником честолюбивого вояки. Не исключено, что не пройдет и часа, как его пристрелят в этой самой комнате.
Полковник не заставил себя ждать. Сэмми утер рукавом слезы и постарался сесть прямо. На самом деле ему хотелось забраться под стол.
— Здесь заснята рыбацкая деревня, — сказал полковник Дитко.
— Да. Синанджу. Я вам так и сказал.
— Большую часть пленки занимает монолог какого-то старика, который сидит на камне и без устали бубнит.
— А вы не послушали, что он говорит?
— Я недостаточно владею корейским. Я здесь меньше года.
— Значит, вы ничего не поняли.
— Вот-вот. Но ты мне расскажешь. Зачем понадобилось американскому журналисту с риском для жизни проникать в Северную Корею? Чтобы записать байки какого-то старика?
— Это не байки какого-то старика. И вообще не байки. Это история человеческой цивилизации. Все королевские династии, политика и великие перевороты, которые знала история, — лишь следствие того, что происходило в этой маленькой рыбацкой деревушке на протяжении пяти тысяч лет.
— Ты что, не в себе?
— Позвольте мне начать сначала.
Полковник Виктор Дитко так грохнул кассетой о стол, что Сэмми показалось, раздался выстрел. После этого Дитко медленно опустился на стул и скрестил на груди жилистые руки.
— Что ж, валяй сначала.
— Я родился в Сан-Франциско. И мои родители тоже.
— Меня не интересует история твоей жизни.
— Но вы ведь хотели разобраться.
— Давай дальше.
— Дед мой был родом из Чонью, это здесь, на севере. Когда я был маленький, он любил сажать меня на колени и рассказывать о Корее. Рассказывал он удивительно. И одна из его историй была о так называемом Мастере Синанджу.
— Это что — феодал какой-нибудь?
— Нет. Мастеров Синанджу можно было бы назвать определяющей силой всей древней истории. Это были не короли и не принцы. Но на протяжении истории человечества им много раз приходилось брать на себя ответственность за поддержание паритета между великими государствами. Их, пожалуй, можно назвать первой в истории международной организацией, имевшей полномочия применять санкции в отношении отдельных государств.
— Какая связь между этой сказочкой и твоим пребыванием здесь?
— Самая прямая. Я тоже считал это сказкой. Если верить деду, на протяжении истории Мастеров Синанджу было много. Это был пост, передаваемый от отца к сыну в одном из родов в селении Синанджу. Род был известен под прозванием Дома Синанджу, хотя Синанджу было не просто родовое имя.
— Да, так называлась деревня, — скучающим тоном поддакнул полковник.
— Дед говорил, что это понятие включало нечто большее — определенную систему подготовки, секретами которой владел Дом Синанджу, передавая их из поколения в поколение. Благодаря своей исключительной силе Мастера Синанджу обеспечивали исполнение своей воли, но никогда не использовали свои возможности для захватов или разграбления. Наоборот, они поступали на службу к монархам в качестве телохранителей и ассасинов. Главным образом — ассасинов, наемных убийц.
В голове у полковника Виктора Дитко что-то шевельнулось, нервозное повествование перепуганного до смерти парня пробудило какие-то ассоциации.
Легендарные восточные воины, обладавшие нечеловеческой силой. Он уже слышал нечто подобное, но где?
— Что ты называешь силой?
— Дед говорил, что изначально Синанджу возникло как боевое искусство, причем за тысячи лет до каратэ, кунфу и ниндзя. Все позднейшие виды рукопашного боя произошли от Синанджу. Но Мастера Синанджу, постигнув то, что они называют солнечным источником, достигают такого умственного и физического совершенства, что приобретают сверхъестественную ловкость и силу. Кажется, они даже могут становиться невидимыми. Как боги.
— Богов нет, — отозвался полковник Дитко, который еще в школе усвоил, что единственно верным способом постижения возможностей человека является наука.
— Мастера Синанджу были вхожи в крупнейшие в истории королевские дворы, — продолжал Сэмми Ки. — Они стояли за египетскими фараонами. Им обязаны своим падением троны Древнего Рима. Они служили секретным орудием в руках Борджиа, а также последних французских монархов. Кто прибегал к их услугам — неизменно процветал. Кто пытался с ними соперничать — терпел крах. Так говорил мой дед.
— И что? — спросил Дитко, тщетно пытаясь вспомнить, где он это слышал.
