Стая - Шетцинг Франк (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Он делал ей массаж.
Уивер напряглась. Она не была уверена, что ей это нравится.
Нет, нравится, нравится. Но теперь она не знала, хочет ли этого.
— Ничего ты не напряжена, — сказал Эневек. Он был прав. Тогда для чего она ему это сказала?
Она резко встала, его руки соскользнули с неё, и она тут же поняла, что сделала ошибку. Лучше ей было оставаться в кресле.
— Тогда я пошла, — сказала она смущённо. — Плавать.
Он спрашивал себя, что же он сделал не так. Отчего её настроение вдруг резко изменилось. Может быть, ему следовало спросить у неё, прежде чем приступать к массажу? Может, он с самого начала неправильно оценил положение?
Куда тебе, думал он. Сидел бы уж со своими китами. Эскимос несчастный.
Он хотел разыскать Йохансона и продолжить с ним обсуждение разума одноклеточных. Но как-то вдруг потерял к этому интерес. И отправился на нижнюю палубу, где Грейвольф и Делавэр делали пересменку между МК6 и МК7.
Лаборатория
Йохансон пообещал Оливейра пригласить её на настоящий ужин с омарами — когда всё кончится. Потом он выловил из симулятора одного краба при помощи «Сферобота». С кажущимся отвращением держа в манипуляторе почти безжизненное животное, робот проследовал к герметичному боксу, опустил в него краба и закрыл.
Бокс через шлюз попал в сухое помещение, там его окатили перуксусной кислотой, промыли водой, подставили под щёлочь натрона и через следующий шлюз вывели в лабораторию. Какой бы ядовитой ни была вода в танке, теперь бокс был обезврежен.
— Вы уверены, что справитесь в одиночку? — спросил Йохансон. Он условился о телефонной конференции с Борманом, который готовил на Ла-Пальме включение отсасывающего хобота.
— Не беспокойтесь. — Оливейра взяла бокс с крабом. — Если что, я подниму крик. В надежде, что на него прибежите вы, а не этот противный Рубин.
Йохансон сожмурился в улыбке:
— Что, вам он тоже не по нутру?
— Я ничего не имею против него, — сказала Оливейра. — Но уж очень ему охота Нобелевскую премию. Кстати, где он? Собирался проводить со мной анализ ДНК.
— Ну так и радуйтесь.
— Я радуюсь. Я только спрашиваю, где он шляется.
— Делает что-нибудь полезное, — примирительно сказал Йохансон. — Он, вообще-то, неплохой парень. Не воняет, никого не убил, и ещё целая куча достоинств. Нам совсем не обязательно его любить, лишь бы дело двигал.
— А он двигает дело? Придумал хоть что-нибудь путное?
— Но, сударыня, — Йохансон развёл руками. — Хорошей идее всё равно, кто её будет иметь.
Оливейра усмехнулась:
— Иллюзия для запасного состава. Впрочем, пусть делает, что хочет.
Седна
Эневек подошёл к краю бассейна.
Палуба всё ещё была затоплена. Грейвольф и Делавэр в неопреновых костюмах плавали в воде и снимали с дельфинов упряжь. Шум гулко отдавался в зале. Чуть дальше Росковиц и Браунинг спускали с потолочных балок «Дипфлайт». На дне сквозь воду светился шлюз.
— Что, выезжаете? — спросил Эневек.
— Нет, — ответил руководитель подводной станции. — У этой крошки неполадки с вертикальным управлением.
— Это та, на которой выезжали мы?
— Не беспокойтесь, вы ничего не сломали, — улыбнулся Росковиц. — Возможно, какой-то дефект в программе. Разберёмся.
В ноги Эневека плеснулась вода.
— Эй, Леон! — Делавэр улыбалась ему из бассейна. — Чего стоишь? Иди к нам.
— Иди, — позвал и Грейвольф. — Хоть что-то полезное сделаешь.
— Мы там, наверху, наделали полезного до чёрта.
— Кто бы сомневался. — Грейвольф погладил дельфина, который льнул к нему, издавая гикающие звуки. — Надевай костюм.
— Я только посмотреть на вас зашёл.
— Очень мило с твоей стороны. — Грейвольф шлёпнул дельфина и смотрел, как тот уплывает. — Вот ты на нас и посмотрел.
— Что нового?
— Готовим второй отряд, — сказала Делавэр. — МК6 не засёк ничего необычного, кроме утренних косаток.
— Причём дельфины засекли их раньше, чем электроника, — не без гордости заметил Грейвольф.
— Да, их сонар — это…
Эневека снова окатило водой — на сей раз торпедой вынырнул дельфин, гикнул от удовольствия и вытянул нос.
— Зря стараешься, — сказала Делавэр дельфину. — Дядя не хочет в воду. Он боится застудить себе задницу, потому что он никакой не эскимос, а только притворяется. Был бы настоящий инук, давно бы уже…
— О’кей, о’кей! — Эневек поднял руки. — Где тут ваш чёртов костюм?
Пять минут спустя он помогал Грейвольфу и Делавэр закреплять камеры и датчики на второй группе дельфинов.
— А помнишь, ты как-то спросила, не мака ли я? — вспомнил Эневек. — Почему ты так решила?
Она пожала плечами:
— Ты был такой молчаливый. Это по-индейски. Теперь-то я знаю… Кстати, — она широко улыбнулась: — У меня для тебя кое-что есть. — Она затянула ремень вокруг груди дельфина. — Я наткнулась в интернете. Думала, порадую тебя. История с твоей родины.
— Леон дико интересуется своей горячо любимой родиной, — сказал Грейвольф. — Только сдохнет, но не сознается в этом. — Он подплыл в окружении двух дельфинов. И сам в своём утолщённом костюме выглядел как морское чудовище средней величины. — Уж скорее он согласится, чтобы его считали мака.
— А тебе только того и надо, — заметил Эневек.
— Не ссорьтесь, дети! — Делавэр легла на спину и расслабилась. — Знаете ли вы, как появились киты, дельфины и тюлени? Хотите узнать?
— Кончай уже пытку.
— Ну так вот, в стародавние времена, когда люди и звери ещё были одно целое, жила-была одна девушка по имени Талилаюк.
Эневек улыбнулся. Так вот что она раскопала! В детстве он слышал эту историю во множестве вариантов, но потом забыл вместе с детством.
— У неё были красивые волосы, и многие мужчины к ней тянулись, но её сердце завоевал только собако-мужчина. Талилаюк забеременела и родила эскимосов и не-эскимосов, всех вперемешку. Но однажды, когда собако-мужчина был на охоте, к её иглу приплыл на каяке красавец, мужчина-буревестник. Он пригласил её к себе в лодку, и, как это водится, началась любовь.
