Репетитор - Абрахамс Питер (полная версия книги .txt, .fb2) 📗

Наблюдать, а не просто смотреть. Холмс всегда подчеркивал различие между этими действиями. Ватсон видел все то же, что и Холмс, но никогда не мог сложить факты вместе. Совершенно очевидно, что доктор Ройлотт плохой человек, — в том эпизоде с кочергой он сам сказал, что опасен. Значит, вопрос был в том, как он убил сестру испуганной мисс Стоунер? И как он планировал убить ее саму?

Что видел Холмс? Шнур от поддельного звонка и подозрительный вентилятор в комнате мисс Стоунер, блюдечко с молоком и собачью плеть в комнате доктора Ройлотта. Руби трижды перечитала то, что было написано про эту плеть. В конце концов она решила, что имелся в виду какой-то особый поводок. Его конец был завязан узлом. И что? Может быть, павиан каким-то образом пролез в дыру вентилятора? Или это мог сделать гепард? Руби вернулась на несколько страниц назад. На теле умершей не было никаких отметин. Она была напугана до смерти, и мисс Стоунер была уверена, что в этом виновата пестрая лента. Гепарды пестрые? Возможно, кто-то назовет их такими, и потом, гепард — это большая кошка, а кошки любят молоко. Но, и Холмс указал на это, гепард был большим животным, а блюдечко было очень маленьким. Руби зашла в тупик.

Она перевернула страницу.

Ватсон не видел никакой связи. Руби, к своему большому раздражению, тоже. Холмс и Ватсон бодрствовали в абсолютной темноте спальни мисс Стоунер. В комнате Руби тоже было очень темно. Свет от маленькой лампы был и не светом даже, а, каким-то необыкновенным образом, частью книги. Руби казалось, будто она окружена вакуумом, такая тишина стояла вокруг.

Затем раздался тихий свист. Холмс резко вскочил на ноги и принялся стегать шнур своей тростью. Ватсон ничего не видел. Холмс был очень бледен. Они услышали жуткий крик в соседней комнате. Ледяная дрожь пробежала у Руби по спине, сердце забилось быстрее. Холмс и Ватсон ворвались в комнату доктора Ройлотта. Слова пролетали перед глазами Руби с такой скоростью, что она еле успевала их читать: турецкие туфли без задников, плеть. Застывшие глаза Ройлотта. Почему? Необычная желтая с коричневыми крапинками лента обвилась вокруг его головы. Такая же турецкая деталь, как и домашние туфли? И внезапно лента пошевелилась, и в волосах мертвеца показалась граненая головка и раздувшаяся шея ужасной змеи.

Руби вскрикнула, рывком подняла голову от книги и с ужасом огляделась. Вокруг была обволакивающая темнота, в которой что-то двигалось. Руби захлопнула книгу и села прямо. Она тяжело дышала и была близка к панике. Змея! Она ненавидела змей, не выносила ни их вида, ни даже крошечной мысли об этих мерзких животных.

Руби взяла книгу, вылезла из кровати и, держа книгу на вытянутых руках, как будто внутри и вправду спряталась змея, вышла из комнаты. Она осторожно положила книгу на пол. В доме было темно и тихо. Только за спиной Руби горела маленькая лампочка. Девочка крепко закрыла за собой дверь и вернулась в кровать, оставив свет включенным. Через минуту или две — она совершенно потеряла счет времени — Руби опять встала с кровати, открыла дверь в туалет и заглянула внутрь, проверила под кроватью, потом снова залезла под одеяло — голубое с желтыми солнцами — и накрылась с головой.

Обычно для того, чтобы заснуть, Руби представляла себе что-нибудь хорошее. Ее любимой мечтой было притвориться, что она — пещерная женщина, которая сидит на полу в уютной сухой пещере. В тепле и безопасности. Лучше всего фантазировать получалось, когда Руби представляла, что за пределами пещеры идет снег. Руби начала представлять себе это: пелена белого снега, и она сама — в полной безопасности.

У Дэви была ампула — он ее всем показывал, но Брэндону было неинтересно, и он остался сидеть на бревне, которое лежало на берегу озера. Рядом с ним сидели еще несколько ребят и Триш. В лесу было темно и холодно, но никто не мерз, по крайней мере, Брэндон чувствовал, как внутри него разливается тепло. Они пустили по кругу две бутылки: одну с кока-колой, вторую — с ромом «Капитан Морган». В желудке напитки смешивались. Для того, кто знал Фрэнки Джи, достать спиртное было проще простого. Этим вечером, например, рома было сколько хочешь. Фрэнки Джи был капитаном школьной футбольной команды и сыном тренера. Он покупал ром и другое спиртное в местных магазинах и вечером в лесу перепродавал его подросткам по пять долларов за бутылку, а в придачу к этому бесплатную колу и другие безалкогольные напитки.

— Ты был в Нью-Йорке? — спросила Триш.

— Откуда ты знаешь?

Триш не из тех девчонок, которых все считали крутыми. Сейчас она сидела на бревне рядом с Брэндоном, подтянув колени к подбородку.

— В школе говорят.

— Блин! — На самом деле Брэндон был даже немного польщен.

— И как это было?

— Нормально.

— А что ты делал?

— Ничего особенного. Мы были в баре в Сохо. Я и Дэви.

— Звучит классно.

— Ага.

Сосед передал Триш бутылки. Она отпила большой глоток рома, но не притронулась к коле. Какой-то парень, сидевший рядом с Триш, зажег спичку, и на несколько мгновений ее лицо осветилось. Брэндон внезапно понял, что она очень симпатичная. Почти такая же симпатичная, как и большинство крутых девчонок, а может, даже и как все они. Когда это произошло? Она всегда была почти неудачницей: жила с родителями в квартире, а не в собственном доме, иногда подрабатывала кассиршей, как и ее мама, хотя, может, это была мачеха.

Брэндон взял обе бутылки и отхлебнул рома. Хотя Триш и не была одной из популярных в школе девочек, Брэндону было проще с ней разговаривать, когда внутри у него было немного «Капитана Моргана». Обжигающий ром побежал по пищеводу, от этого ощущения слегка закружилась голова, и Брэндон чуть дернулся, пытаясь усесться на бревне поудобнее. Бутылка колы выпала и покатилась в озеро. Но не утонула, а осталась на поверхности.

— Ого! — сказал парень, который сидел на дальнем конце бревна. — Вода совсем замерзла.

— Пойди прогуляйся, — сказал Фрэнки Джи.

— Ни за что.

— Это не опасно, — уговаривал его Фрэнки Джи. — Я сегодня утром катался на коньках.

Парень покачал головой.

— Если сделаешь, дам пять баксов.

— Не пойдет.

— Двадцать.

— Двадцать?

Фрэнки Джи вытащил двадцатку, скатал ее в комок и бросил на лед, футах в пяти от берега, так, чтобы ее нельзя было просто достать, протянув руку. Было уже очень темно, но облака отражали огни цивилизации и освещали ровный круг озера. Скомканную двадцатку было прекрасно видно. Парень встал; он учился в младших классах, и Брэндон не был с ним знаком. «Придурок, не делай этого», — подумал Брэндон, но промолчал. Мальчик осторожно поставил одну ногу на лед, затем другую. Он наклонился и потянулся за деньгами, и…

Лед треснул. Естественно, этот неуклюжий потерял равновесие и плюхнулся в воду, умудрившись вымочить даже волосы.

Все рассмеялись. Мальчик выбрался на берег. Его била дрожь. Смех усилился.

— Где двадцатка? — спросил Фрэнки Джи. — Ты называешь это прогулкой по льду? Ты должен мне двадцать баксов.

Брэндон заметил, что Триш не смеялась, и тоже прекратил веселиться.

Чуть позже, стоя вместе с Дэви у большого камня, Брэндон спросил:

— Что ты думаешь о Триш?

— Триш Альмейда? Обыкновенная свинья. — Дэви взмахнул рукой, в которой держал трубку, набитую крэком. — Знаешь, с кем тебе надо встречаться? С Уитни.

— Уитни? — Брэндон оглянулся и увидел девушку, которая вместе со своими подругами сидела рядом с маленьким костерком. — Я думал, она с Фрэнки Джи.

— Они расстались.

Блики огня играли на светлых волосах Уитни.

— Иди поговори с ней.

Брэндон помотал головой.

— Что ты теряешь? И потом, девчонки думают, что ты симпатичный.

Это было новостью для Брэндона.

— Вот. — Дэви зажег трубку. — Попробуй это.