Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля - Мерлин Артур (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Он поучил меня два или три раза, а потом сказал:
— Андрей, тебе сначала нужно вылечиться от страха. От боязни дороги. Наверное, лучше всего тебе пойти к гипнотизеру, чтобы он под гипнозом снял у тебя страх столкновения.
К гипнотизеру я не пошел. Не захотел. Не люблю, когда кто-то лезет ко мне в мозг. Однажды в детстве я стал неожиданно заикаться, и меня повели к гипнотизеру. Он действительно излечил меня от заикания, но у меня осталось неприятное чувство что этот гипнотизер побывал в моем мозгу, походил там своими ногами… Так что не выучился я водить машину.
Эстелла выслушала мою горестную исповедь о взаимоотношениях с автомобилями, но смеяться надо мной не стала. Она спокойно села за руль, и мы поехали. Машину мы взяли на один день, и мой бумажник отощал на две с половиной тысячи песет… Примерно столько же стоит видеокассета среднего качества с записанным фильмом.
Мы выехали из городка и помчались по дороге, постепенно переходящей в горную…
— Здесь начинаются предгорья Пиринеев, — объяснила мне Эстелла, не отрывая взгляда от шоссе. — Мы проедем великолепное горное озеро. Это недалеко, мы можем там остановиться. Там очень живописно.
— Зачем? — спросил я. — Как раз озера — это то, чего в России в избытке.
— Там очень, очень красиво, — сказала Эстелла, и вдруг оторвав руку от руля, положила мне ее на колено. Она улыбнулась одними глазами — чуть-чуть.
— Разве мы не найдем чем заняться возле озера? Там уединенное место…
— Оно далеко? — заинтересовался я.
— Около Баньоласа. Скоро приедем.
Озеро действительно оказалось очень красивым. Вдали виднелись Пиренейские горы. Мы выехали на площадку перед озером с той стороны, где никого не было. Слева раскинулся маленький городок Баньолас с черепичными красными крышами и белыми стенами домиков…
— Интересно, эти сиденья опускаются? — нетерпеливо спросила Эстелла, дергая за ручку. Сиденье опустилось со скрипом, и она облегченно вздохнула.
— Терпеть не могу заниматься любовью сидя.
Она расстегнула верхние пуговки своего светло-зеленого платья и я увидел, что она не надела лифчика… Ее упругие смуглые груди с большими темно-красными сосками торчали наружу из раскрывшегося платья…
Было заметно, что Эстелла уже возбуждена. Ее соски напряглись и затвердели. Я почувствовал это едва только коснулся их рукой. Эстелла тихо застонала, и выгнулась, как будто сделала «мостик».
— Скорее, — прошептала она. — Скорее возьми меня. Я едва дотерпела досюда. Не тяни…
Я не стал раздеваться, а просто перелез со своего сиденья к ней и лег сверху.
— Нет, — прошептала она вдруг, испуганно вздрогнув. — Разденься, пожалуйста. Не надо так.
— Но ты ведь тоже не раздевалась, — сказал я, расстегивая рубашку.
— Это другое дело, — ответила она тихо, одними губами. — Прошу тебя, не мучай меня, разденься…
Машина ходила ходуном от наших бурных объятий. Я опустил руку вниз, женщина мгновенно раскинула ноги пошире. И тут я обнаружил, что на ней нет трусиков. Вообще…
— Скорее, — повторила Эстелла, тяжело дыша, и закатывая глаза. Она двигалась так, словно сама хотела ускорить нашу близость…
Она была горячая, тело ее трепетало и извивалось под моими руками. Вокруг стояла тишина, прерываемая только стонами прекрасной женщины и моим дыханием. Пиренейские горы с их огромными вершинами смутно и величественно высились вдалеке.
«Интересно, у них есть снежные „шапки“ или нет? — подумал я вдруг, неожиданно для самого себя. Но горы были в тумане, вернее даже в дымке и я ничего не мог рассмотреть. — Надо будет потом спросить у Эстеллы», — решил я.
— Подожди, — остановила она меня. — Не надо больше так… Я ведь твоя должница. Вчера нам помешали, и я не успела закончить свою работу…
С этими словами она выскользнула из-под меня и стремительно сползла вниз. Там она так же быстро согнулась и открыла рот, принимая мою возбужденную плоть.
Когда я испытал блаженство, она довольная выползла наверх и улыбнулась влажными губами.
— Теперь ты доволен?
— А ты? Тебе это нравится? — спросил я.
— Да, — ответила Эстелла, и вдруг помрачнела. — Когда это с любимым человеком.
— А я — твой любимый человек? — поинтересовался я. Для меня это был действительно актуальный вопрос.
Вообще, когда меня спрашивают теперь, верю ли я в любовь с первого взгляда, я отвечаю — да. И вспоминаю об Эстелле.
— Я не знаю, — сказала Эстелла, все так же серьезно. Она посмотрела на меня своими темными глазами и повторила:
— Я не знаю, Андрей. Мне вообще трудно разобраться с самой собой, со всем, что со мной происходит, — она вдруг заплакала. Вернее даже не заплакала, а в ее глазах появились блестки, они все росли и превратились в слезинки.
Некоторое время Эстелла пыталась бороться с ними, но потом они против ее желания выкатились из глаз и поползли по щекам. По одной слезинке на каждую щеку.
— Я вообще не собиралась изменять мужу, — проговорила она, глядя в окно на горы. — Я так и сказала себе, что ничего такого больше не будет никогда. И вдруг появился ты и предложил мне надуть этот дурацкий матрац… И вот мы с тобой…
Она всхлипнула и повернула ко мне свое прекрасное лицо:
— Значит, наверное, ты — мой любимый мужчина. Получается так.
Я потянулся, взял ее за плечи и притянул к себе. Она положила голову мне на плечо и я уловил аромат ее духов от волос, рассыпавшихся по моей груди.
— Сначала я еще уговаривая себя, — сказала вдруг Эстелла глухим голосом. — Я пыталась обмануть себя. И говорила себе, что ты нужен мне просто как человек, который будет со мной ночью. Потому что я предвидела что-то вроде того, что случилось вчера… Не то, чтобы предвидела, но опасалась.
— И я действительно сыграл решающую роль, — промолвил я осторожно. — Потому что если бы ты была одна, никто бы не пришел на помощь и они сумели бы тебя увести. Куда они там хотели.
— Ладно, не будем больше об этом, прошу тебя, — сказала Эстелла, вздрогнув при моих словах. — Одним словом, я говорила себе, что это будет просто ночь с неким незнакомым мужчиной, который нужен мне из меркантильных соображений. Вроде соображений безопасности. Как охранник. Но так было только до первых поцелуев. Скажи мне, Андрей, ты женат?
Я засмеялся. Все женщины одинаковы.
— Нет, — ответил я абсолютно честно. — Я даже не был никогда женат. Но, к сожалению, это не имеет никакого практического значения.
— Почему? — не поняла меня женщина.
— Потому что ты, например, замужем. Я же — холост. Но что все это значит, если я через неделю уеду в Россию, а ты через день — к мужу?
— Ты мог бы остаться, — сказала она задумчиво. Видно было, что она уже подумала об этом. Ох, это женское лукавство.
— А ты хотела бы этого?
Наступило молчание. Эстелла сидела, положив голову ко мне на грудь и я не видел ее лица.
— Хотела бы, — наконец коротко ответила она, не поворачивая головы.
Эстелла взяла мои руки в свои. Она держала их и перебирала мои пальцы своими. Ее руки были чуть влажными и очень теплыми и мягкими. Я чувствовал, как от нее ко мне идет тепло…
Хотелось схватить эти пальцы — мягкие пальцы моей любимой, и целовать их, водить ими по своему лицу, гладить их, ласкать их… И всю эту прекрасную женщину — такую великолепную, и такую трогательную. Такую сильную и такую беззащитную.
Такую умную и такую растерянную…
Если бы знать, что случилось с ней в этой огромной жаркой стране, которая является ее родиной… Если бы знать, что тут произошло такого, что превратило ее в затравленного зверька, поминутно вздрагивавшего.
Видно было, что Эстелла веселая и достаточно сильная женщина. Что же такого могло тут произойти, что она так страдает? Что не дает ей покоя?
Мне вспомнилось одно стихотворение, которое я знал прежде хорошо, а теперь, конечно, позабыл. Но вдруг вспомнил.
И я рассказал о нем Эстелле. О том, как во время войны с Франко советский генерал полюбил испанскую женщину. А она — его. А потом война закончилась, генерал вернулся в Россию. Началась Вторая мировая война, он командовал армией. И все время вспоминал эту женщину в Испании, которая стала дальше, чем планета Марс.
