Последний вампир - Зайцев Михаил Георгиевич (книги без сокращений TXT) 📗
Сергач со злостью, с силой нажал кнопку «Стоп». Идиот! Признался в убийстве, кретин!.. А впрочем... Впрочем, никогда не поздно отказаться от чистосердечного признания. Типа – я подозревал, что где-нибудь в интерьере спрятаны «жучки» и где-нибудь за забором меня подслушивают похитители. Оговорил себя, дабы похитители узнали, какой я крутой и беспощадный, дабы боялись. Менты могут и не поверить, но... Черт! Не о том сейчас надо думать, не о возможных в будущем разборках с ментами! Выжить бы для начала, а уж там... Там видно будет, чего кому врать, где правду говорить... Игнат вздохнул и включил режим записи:
– Короче, я остался один, и у меня появился план... План, чего дальше делать, у меня как-то сам собой созрел. Я Ангелике пульс щупал, а он, в смысле – план, мгновенно кристаллизовался в башке... Она недолго мучилась, чуть дольше Стаса. Жалко – Лева сдох в секунду... Я Ангелике глаза закрыл, плюнул на Леву, интеллигента липового, и взял магнитофон. У стены сел, баллон с водой к себе пододвинул, стекла осколок подобрал... Кстати, раньше внимания не обращал – на баллонах-то этикетки: «Святой источник». Смешно, правда?.. Если кто-нибудь все же найдет эту кассету, передайте ее, сердечно прошу, на Петровку, тридцать восемь, Попову Олегу Ильичу, знакомому моему оперу, ладно?.. Олег Ильич, передай Инне... Впрочем, ладно... Все! Я и так время перебрал, три нуля с четверкой только что высветились. Пока!..
00:04, обидно, блин, но глотнуть воды Сергач не успевает – собирался закончить трепотню строго в 00:05, минуту лишнюю прихватил, плохо. Уж минуту как языку должно отдыхать, а другим частям тела работать с той же самоотдачей. Подъем!..
Сергач вскочил. Как бывалоча на тренировках у Тхыу Тхыонга, с ходу запустил ускоренный режим функционирования всех систем организма. Вскакивая, Игнат вытащил кассету из магнитофона, сунул ее в карман шортов. Делая шаг к двери в смежную комнату, к двери в «отхожее место», Сергач нагнулся, положил магнитофон на пол часами кверху, рядом с противогазом и хищно изогнутым осколком плафона. Распахнул дверь, развернулся на поцарапанной пятке, еще один широкий шаг – и Сергач возле окна, возле единственного окошка в этой пахучей клетушке-комнатушке, в «отхожем месте». Скрюченный указательный палец правой руки подцепил нижний шпингалет оконной рамы, одноименный палец левой зацепился за выступ верхнего шпингалета. Опа! Оконные запоры синхронно щелкнули. Толчок ладонями, и заскрипели, открываясь, оконные рамы. В этом чертовом сарае все петли такие, блин, скрипучие...
Окошко настежь, дохнуло лесом, свежестью, ветерок закружил стайку мух...
– Собаки! Ко мне! Ату меня! Фас меня! Мяу!..
Можно было и не орать, и без того псы сбегаются со всех концов двора к распахнутому окну. Пора сматываться.
Самый проворный доберман оттолкнулся от грунта всеми четырьмя, перемахнул подоконник и – как обидно собаке – чуточку опоздал – дверь в большую комнату, пахнущую свежей кровью, захлопнулась перед чутким собачьим носом...
«Ветер, пожалуйста, не надо закрывать оконные створки, ладно?» – просил Игнат у духа ветра, подпирая лопатками дверь, за которой лаял обиженно и страстно самый шустрый доберман.
00:03 в прямоугольнике над динамиком магнитофона с оттопыренной крышкой кассетоприемника. Двоеточие подмигнуло, и тройка сменилась двойкой...
00:02. Лопатки-полозья съезжают сниз, мокрая футболка липнет к крашенной белым двери, собирается складками и притормаживает опускание тела. Игнат сел, по-прежнему упираясь в дверь спиной. За дверью к лаю лидера доберманов добавилось рычание и скулеж. Рычат перелетевшие через подоконник собаки, скулят псы во дворе, под окном, толкаются, жалуются, что им мешают изготовиться к прыжку нахальные, сигающие в окошко вне очереди собратья...
Сергач машинально поправил одной рукой задравшуюся футболку, другой дотянулся до резины противогаза. Размер средства защиты обозначен цифирью в кружочке непосредственно на шлем-маске, конкретно – двойкой. Маловата будет, однако выбирать не приходится.
Ха, пальцы со времен службы помнят, как ловчее ухватиться, как проще натянуть резину на череп. Оп-ля! И готово. Теперича резиновые складки устранить, пресечь ход воздуха через коробку-фильтр, провериться на предмет прорех. Хотя, ежели чего и не так, один черт, другого противогаза нету...
Все-таки с противогазом все о'кей. С головой беда – забыл смазать слюной кругляшки стекол с внутренней стороны маски, и они, блин, моментально запотели. Однако часы сквозь легкую туманность видно отчетливо – до сих пор 00:02, норматив по надеванию индивидуального средства защиты выполнен на «отлично».
Игнат стукнул затылком дверь, собаки отозвались нестройным лаем. Интересно, сколько их, сук и кобелей, в смежной комнатушке? Какое количество успело запрыгнуть? Эх, хорошо бы вся дюжина... О! О, какой плюх за дверью, и сразу визг – очередная псина перемахнула подоконник и, приземляясь, накрыла сородича. Тесно за дверью от шоколадных собачьих тел, однако не стоит себя обманывать – дюжине сторожевых псов в соседнем помещении просто-напросто не поместиться. Одно радует: обследовать «отхожее место», разочаровавшись, сигануть обратно во двор ни одна тварь из тех, что сейчас там, не успеет, ибо осталась минута до...
00:01, осталась минута до возможной химической атаки. Именно «возможной»: где гарантии, что обещанный взрыв обязательно состоится и что в колбе непременно сжиженное отравляющее вещество, а?.. Да, кстати, уехала машина похитителей или ожидает возле ворот?.. Никто из похищенных, получив «подарки», магнитофон с часами-таймером и противогаз, никто не прислушивался к шумам извне, не до того было, образно выражаясь, паукам в банке – точнее, скорпионам...
Двоеточие между нулями отсчитывает последние секунды. Игнат дотянулся до припасенного матового осколка. Хищный осколок плафона, похожий на плавник молодой акулы, Сергач положил рядом с противогазом, когда готовился наговаривать текст на аудиокассету. «Идиот! Я кретин, – выругался Сергач, в уме, разумеется, взяв осколок, сжал его в кулаке. – Дурак! Надо было чего-нибудь тряпочное намотать, в смысле – обмотать. Сделать надо было подобие рукоятки! Время ж было, блин!..»
Неровные края «акульего плавника» впились в ладонь и согнутые в потный кулак пальцы. Жара за тридцать, резина шлем-маски не по размеру липнет к лицу, плющит нос, щеки. Дышится трудно, труднее, чем в горячем цеху.
00:00! «Пик!» – пискнуло под потолком, зашипело... ну!.. Бабахнуло!..
Взрыв так себе, даже уши не заложило. Можно было и не прикрывать голову рукой. Даже фанерные стены не сотрясло. Только собаки на миг притихли, и труха, пыль с потолка посыпалась. Ну и колба в дырке, разумеется, превратилась в стеклянную мелочь, посыпалась. И задымило чего-то, словно курильщик ядреных папирос выдохнул облачко никотина в потолочную прореху...
– Гав! Р-рав! Ав!.. – залаяли, забрехали с прежним рвением собаки за спиной, за дверной перегородкой.
– Ав! Аф-ф... – собачий лай сменил вдруг тональность – и бац – упала на пол за дверью первая тушка, бух – вторая, третья...
«Дохнут! – встрепенулся Игнат, вскочил. – Вдохнули отравы и дохнут!»
Сергач дернул дверную ручку – раз, два... до фига собак корчится на полу перед распахнутым окном, ступить некуда...
Игнат наступил на пса, с виду уже мертвого, пес дернулся судорожно, босая нога скользнула по гладкой замше собачьего бока, встала на пол, нашла твердую опору. Широченный шаг, и вторая стопа на подоконнике. Толчок, ладонь шлепает подоконник – и прыжок, Сергач выпрыгнул во двор. Колени пружинят, мах правой вооруженной рукой в поисках равновесия, левая придерживает привинченный к шлему-маске цилиндр цвета хаки...
Во дворе, как и ожидалось, собак – ой немало. Однако из окна тянет отравой и нюхачи церберы бегут, убегают прочь! Сваливают собачки подальше, за сарай, а у некоторых, глядишь ты, заплетаются лапы. Четвероногим охранникам, хвала духам, сейчас не до Игната, собачье сознание помутилось, фигово церберам...
