Дай мне руку, тьма - Лихэйн Деннис (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Она позвонила как раз тогда, когда я готовил ужин, и рассказала, что Джейсон, похоже, расположился на ночь с Габриэль в собственной комнате. Энджи собиралась чуть-чуть вздремнуть, а утром проводить его на занятия.
После ужина я сел на балконе и стал наблюдать за улицей, которая погружалась в глубокую холодную ночь. Это не было плавное уменьшение тепла. Это был настоящий обвал. Луна пылала как кусок сухого льда, а воздух наполняли запахи, висящие обычно над стадионом после вечерней студенческой игры в футбол. Жесткий ветер гулял по улице, прорываясь сквозь деревья, обрывая сухие листья.
Когда я вошел в комнату, зазвонил телефон. Это был Девин.
– В чем дело? – спросил я.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты не звонишь просто так, поболтать, Дев. Не твой стиль.
– Возможно, я изменился.
– Не верю.
Он усмехнулся.
– Ладно. Поговорим.
– О чем?
– Кто-то только что пришил девчонку на Митинг Хаус Хилл, у нее нет документов, а я хочу знать, кто она.
– А при чем тут я?
– Возможно, ни при чем. Но она умерла с твоей визиткой в лапке.
– Моей визиткой?
– Твоей, – сказал он. – Митинг Хаус Хилл. Жду тебя через десять минут.
Он повесил трубку, а я продолжал сидеть, прижав свою к уху, вслушиваясь, пока не раздались короткие гудки. Но я все сидел и слушал, ожидая, что он сообщит, что мертвая девушка на Митинг Хаус Хилл – не Кара Райдер. Но тщетно.
Глава 9
К тому времени, как я добрался до Митинг Хаус Хилл, температура снизилась до семи градусов. Холод был сухой, безветренный и пронизывал до мозга костей, а кровь наполнял крупицами льда.
Митинг Хаус Хилл – пограничная полоса, здесь кончается территория моего района и начинается чужая, Филдз Корнер. Гора начиналась ниже тротуара и вынуждала улицы совершать крутой подъем, на котором в ледяные ночи автомобили часто заносило и даже переворачивало. Вверху, где сходились несколько улиц, вершина Митинг Хаус Хилл пробивалась сквозь цемент и гудрон, признак царства нищих – такие жуткие трущобы, что, взорвись там баллистическая ракета, никто бы и не заметил, разве что вы попали бы в бар или продуктовую лавку.
Колокол на соборе Святого Петра пробил один раз, когда Девин встретил меня у машины, и мы потащились вверх по горе. Звук колокола был каким-то потерянным и уныло звучал в эту холодную ночь в этой забытой богом местности. Земля начинала твердеть, и пучки сухой травы скрипели у нас под ногами.
На вершине горы при свете уличных фонарей я различил несколько фигур, поэтому повернулся к Девину.
– Ты что, привел сюда все отделение, Дев?
Он взглянул на меня и спрятал голову глубоко в пиджак.
– А ты предпочел бы созвать пресс-конференцию? Для радио и телевидения, да? Созвать толпу репортеров, зевак и новичков-легавых, которые вытоптали бы все улики. – Он взглянул вниз на ряды трехэтажных домов. – Подумаешь, великое дело – самоубийство в захудалом районе, никто за него ни черта не даст, поэтому здесь никого и нет.
– Никто ничего не даст, Девин, а значит, никто не собирается ничего тебе рассказывать.
– Разумеется, но это уже другой вопрос.
Первым, кого я узнал, был напарник Девина, полицейский Оскар Ли. В жизни не встречал такого громадного человека. Рядом с ним Демис Руссос выглядел дистрофиком, а Майкл Джордан – лилипутом, и даже Бубба по сравнению с ним казался слабым и тщедушным. На его черной голове, величиной с воздушный шар, красовалась кожаная кепка, а курил он сигару, которая пахла как залитый нефтью берег моря. Когда мы приблизились, он повернулся к нам.
– Какого черта здесь делает Кензи, Девин?
Оскар. Вот уж, действительно, друг в беде.
– Визитка. Помнишь? – спросил Девин.
– Так ты можешь опознать ее, Кензи?
– Если увижу, Оскар. Возможно.
Оскар пожал плечами.
– Наверное, раньше она выглядела лучше.
Он отошел в сторону, чтобы я мог лучше разглядеть тело при свете уличных фонарей.
Она была обнажена, если не считать легких голубых сатиновых трусиков. Ее тело распухло от холода, пыток и чего-то еще. Ее челка была убрана со лба назад, рот и глаза открыты. Ее губы посинели от холода, она, казалось, смотрела на что-то за моей спиной. Ее худые руки и ноги были широко расставлены, и темная кровь стекала прямо в слякоть. Она вытекала из глубины ее горла, из подушечек ее вывернутых ладоней, а также из подошв ее ног. Маленькие, плоские кружочки металла отражали тусклый свет из каждой ладони и из каждой лодыжки.
Это была Кара Райдер.
Она была распята.
– Трехцентовые гвозди, – говорил позднее Девин, когда мы сидели в "Изумруде". – Отличная зацепка. Всего две трети домов в городе имеют их в своем хозяйстве. Именно их предпочитают плотники.
– Плотники, – задумчиво сказал Оскар.
– Именно, – заметил Девин. – Преступник – плотник. И плевать он хотел на все эти христовы дела. Он сам за себя. Решил отомстить за рабочего человека своей профессии.
– Ты записываешь? – спросил меня Оскар.
Мы пришли в бар в надежде найти там Мики Дуга, последнего человека, с которым я видел Кару, но его с обеденной поры никто не видел. Девин раздобыл у Джерри Глинна, хозяина бара, его адрес и послал туда несколько полицейских, но мать Мики не видела его со вчерашнего дня.
– Несколько человек из этой компании были сегодня здесь утром, – сказал Джерри. – Кара, Мики, Джон Буччиерри, Мишель Рурк, одним словом, те, что тусуются уже несколько лет подряд.
– Они ушли вместе?
Джерри кивнул.
– Я как раз входил, когда они выходили. Порядком навеселе, а было-то всего около часу дня. Она хорошая девочка, эта Кара.
– Была, – сказал Оскар. – Была хорошей девочкой.
Время близилось к двум часам ночи, и мы были пьяны.
Собака Джерри, Пэттон, мощная немецкая овчарка, шерсть которой переливалась от черного до темно-янтарного цвета, лежала на стойке бара недалеко от нас и наблюдала за нами с таким видом, будто никак не могла решить для себя – брать ей наши ключи от машины или нет. В конце концов пес зевнул, и большой язык куском бекона вывалился из его пасти, а сам он смотрел в сторону, выказывая нам глубокое безразличие.
После ухода патологоанатомов я еще два часа простоял на холоде, пока тело Кары не погрузили в скорую помощь и не отправили в морг, а команда судмедэкспертов шарила по территории в поисках вещдоков, в то время как Девин и Оскар опрашивали жителей, окна которых выходили на парк, не слышали ли они чего. Как и следовало ожидать, никто ничего не слышал, так как женские крики раздаются здесь каждую ночь, и, подобно автомобильным гудкам, к ним просто-напросто привыкли.
Исходя из того, что Оскар заметил волокна ткани, застрявшие в зубах Кары, а Девин почти не обнаружил крови в дырках от гвоздей в промерзлой грязи под телом, был сделан следующий вывод: девушка была убита в другом месте после того, как убийца заткнул ей рот носовым платком либо куском рубахи, затем с помощью острого ножа или ножа для колки льда он перерезал ей горло, чтобы она не могла кричать. После этого он мог спокойно наблюдать, как она умирает – либо от шока, либо от сердечного приступа, а может, захлебнувшись собственной кровью. Какова бы ни была причина, убийца затем перевез тело на Митинг Хаус Хилл и распял Кару на замерзшей грязи.
– Он душка, этот парень, – сказал Девин.
– Возможно, ему просто нужна взбучка, – проговорил Оскар. – Живо придет в себя.
– "Плохих людей не бывает"? – сказал Девин.
– Циник чертов, – ответил Оскар.
С тех пор как я увидел труп Кары, я почти не разговаривал. В отличие от Оскара и Девина, я не профессионал по части убийств. Конечно, мне приходилось с этим сталкиваться, но далеко не в тех масштабах, какие выпали на долю моих коллег.
– Я просто не могу, – сказал я.
– Ничего, – сказал Девин, – сможешь.
– Выпей еще, – предложил Оскар. Он кивнул Джерри Глинну. Джерри стал хозяином "Черного Изумруда", еще когда он был полицейским, и, хотя он обычно закрывался в час ночи, для Ребят-с-Жетоном его двери были открыты круглые сутки. Он поставил выпивку перед нами прежде, чем Оскар завершил свой кивок, и был на другом конце бара прежде, чем мы осознали, что он вообще подходил. Вот это – высший пилотаж для бармена.
