Стая - Шетцинг Франк (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Ещё бы. ЦРУ в бешенстве, когда не знает, на какую полочку поместить информацию. Кстати, сам Вандербильт уже здесь?
— Уведомился.
— Что значит уведомился?
— Подлетает на вертолёте.
— Поражаюсь я грузоподъёмности наших летательных аппаратов, Сэл. Везти эту жирную свинью. Ну ладно. Дайте мне знать, если в «Шато Уистлер» поступят ещё какие-нибудь радикальные известия до того, как мы начнём.
Пик помедлил.
— Как мы принудим их держать язык за зубами?
— Это мы уже тысячу раз обсуждали.
— Я знаю, но этого мало. Целая толпа людей, не имеющих никакого понятия о режиме секретности. У них друзья, семьи. На них же журналисты набросятся.
— Это будет уже не наша проблема.
— Но она может стать и нашей.
— Давайте введём их в состав армии. — Ли развела руками. — Тогда они будут подлежать военному уставу. Кто распустит язык, тому расстрел.
Пик вытаращил глаза.
— Это была шутка, Сэл. — Она помахала перед ним рукой. — Эй! Шутка.
— Мне не до шуток, — ответил Пик. — Вандербильт с удовольствием взял бы с них подписку, но это нереально. Как минимум половина — иностранцы. Мы не сможем предъявить им обвинение, если они нарушат подписку.
— А мы сделаем вид, что сможем.
— Хотите давить на них? Не сработает. Никто не станет сотрудничать.
— Кто же говорит о давлении? Боже мой, Сэл, и откуда вы только берёте проблемы. Они хотят помочь. И они будут помалкивать. А если ещё поверят, что могут угодить в тюрьму за нарушение подписки, тем лучше. Вера укрепляет силы.
— Хорошо. Я вернусь чуть позже.
Пик вышел.
Ли смотрела ему вслед, забавляясь мыслью о том, как мало этот отличный солдат разбирается в людях. Кажется, Пик верил, что где-то в человека внедрено программное поле, гарантирующее выполнение приказа. Этой ереси были подвержены все выпускники Вест-Пойнта. Самая элитарная военная академия Америки славилась муштрой, итогом которой было безоговорочное послушание. В своих сомнениях Пик был не так уж и неправ, но в групповой психологии делал промашку.
Ли с неприязнью подумала о Джеке Вандербильте, ответственном со стороны ЦРУ. Он потел и вонял, у него было скверное дыхание, но работать он умел. В последние недели, особенно после цунами в Северной Европе, отдел Вандербильта показал свою лучшую форму. Его люди на удивление хорошо ориентировались в событиях. Это значило, что хоть у них и не хватало ответов, зато перечень вопросов был исчерпывающий.
Она раздумывала, не доложить ли о состоянии дел Белому дому. В принципе, нового было мало, но президент любил перемолвиться с Ли, высоко ценя её ум. Она знала, что это так, хотя нигде об этом не распространялась, — это бы ей только навредило. Среди американского генералитета Ли была одной из немногих женщин, к тому же она значительно понижала средний возраст в структуре командования. Всё это, конечно, вызывало подозрения, и её доверительные отношения с самым могущественным человеком Земли не добавили бы ей симпатии коллег, поэтому Ли старалась не высовываться. Но зачастую именно она объясняла президенту сложные вещи простыми словами. Когда взгляды министра обороны или его советника по безопасности казались ему непонятными, он спрашивал Ли, и она заодно разъясняла ему и позицию министерства иностранных дел.
Ни при каких обстоятельствах Ли не позволила бы себе публично указать на своё авторство идей президента. Она говорила: «Президент считает, что…» или «Точка зрения президента на этот счёт такова…» — неуловимо расширяя интеллектуальные границы хозяина Белого дома и снабжая его мнениями и воззрениями.
Для достижения своих целей важно было вовремя оказаться на виду. Так во время войны в Персидском заливе в 1991 году генерал Норманн Шварцкопф узнал её как разумного и неустрашимого стратега. К тому времени Ли уже прошла впечатляющий карьерный путь: первая женщина — выпускница Вест-Пойнта, изучавшая естественные науки на курсе морских офицеров, потом академия генштаба, изучение общественных связей в политике и истории. Шварцкопф взял Ли под своё крыло и следил за тем, чтобы её приглашали на все семинары и конференции и чтобы она встречалась с нужными людьми. Сам он политикой не интересовался, зато для неё проложил дорогу в тот промежуточный мир, где границы между армией и политикой были размыты и карты ложились по-новому.
Высокое покровительство принесло ей роль заместителя командующего союзническими сухопутными войсками в Средней Европе. За короткое время Ли завоевала расположение в европейских дипломатических кругах. Воспитание, образование и врождённая одарённость сослужили ей службу. Американский отец Ли происходил из видной генеральской семьи и играл заметную роль в Совете безопасности, пока не ушёл в отставку по состоянию здоровья. Её китайская мать была блистательной виолончелисткой. К своей единственной дочери оба они предъявляли ещё более высокие требования, чем к себе. Джудит занималась балетом и фигурным катанием, училась игре на фортепьяно и на виолончели. Она сопровождала отца в его поездках по Европе и Азии и рано получила представление о различии культур. Её всегда привлекали этнические особенности и историческая подоплёка, и она донимала людей расспросами — преимущественно на их родном языке. В двенадцать она владела родным языком матери, в пятнадцать бегло говорила по-немецки, по-французски, по-итальянски и по-испански, в восемнадцать могла сносно объясниться по-японски и по-корейски. Родители строго следили за её манерами, одеждой и соблюдением общепринятых правил, в других вещах проявляя терпимость.
При женитьбе отец решил взять себе фамилию жены и ради этого выдержал затяжную войну с официальными органами. Этот жест по отношению к любимой женщине, которая ради него покинула свою родину, восхитил Джудит Ли.
Девочка выросла на семейном стремлении добиваться превосходства во всех дисциплинах, перепрыгнула экстерном через два класса, блестяще окончила школу и росла с убеждением, что сможет добиться всего, чего захочет, хоть бы и поста президента Соединённых Штатов Америки.
