Все, что остается - Корнуэлл Патрисия (серия книг TXT) 📗
— В Вашингтоне? — удивилась я.
— Я нахожусь в Ричмонде.
Получив согласие на предложение пообедать у меня дома, я направилась в бакалейную лавку. Толкая перед собой тележку с покупками, я после долгих раздумий все-таки выбрала кусок вырезки, а также кое-что для приготовления салата. Был прекрасный день, и мысль о том, что сегодня я увижусь с Эбби, еще больше поднимала мне настроение. Я решила, что ради встречи со старым другом можно и повозиться немного на кухне.
Придя домой, я начала стряпать: мелко резать чеснок, ссыпая его затем в чашку, наполненную красным вином и свежим оливковым маслом. Хотя моя мама всегда опасалась, что я испорчу продукты, я-то знала, что у меня особый кулинарный талант. Если честно, то лучше меня никто в городе не мог приготовить маринад; и очень трудно было удержаться от того, чтобы не сдобрить им любой кусочек мяса. Отламывая листья бостонского салата и осушая их на бумажных салфетках, я мелко нарезала грибы, лук и оставшийся в холодильнике последний ганноверский помидор, так как я собиралась приготовить мясо-гриль. Все было готово, и я вышла в обнесенный кирпичной оградой дворик.
Окидывая взглядом свой засаженный деревьями и цветами дворик, я на минуту почувствовала себя человеком, совершенно забывшим о том, что у него тоже есть личная собственность. Схватив бутылку с растворителем и губку, я стала энергично драить мебель перед тем, как взяться за ручки гриля, которым я не пользовалась с того самого субботнего вечера в мае, когда Марк был здесь в последний раз. Я оттирала сальную поверхность черного, как сажа, гриля до тех пор, пока у меня не свело руки. Память снова возвращала меня в тот вечер. Сначала спор, затем борьба, закончившаяся страстным любовным экстазом.
Я почти не узнала Эбби, когда она около шести появилась на пороге моего дома. Работая дежурным постовым полицейским службы в Ричмонде, она носила длинные, до плеч, волосы с проседью, благодаря которым выглядела изможденной, мрачной и гораздо старше своих сорока с небольшим лет. А сейчас она стояла передо мной коротко стриженная, с модной прической, седина исчезла, что очень шло ей. Глаза ее имели различный зеленый оттенок, что я всегда находила весьма интригующим. На ней был темно-синий шелковый костюм с блузкой цвета слоновой кости. В руках она держала сумку из черной, гладкой кожи.
— Ты выглядишь совсем по-столичному, — призналась я, заключая ее в объятия.
— Как я рада видеть тебя, Кей!
Помня о том, как я любила виски, она принесла с собой бутылку «Гленфиддич», которую мы, не теряя времени, тут же открыли. Сидя во внутреннем дворике, мы непрерывно болтали, потягивая вино; а я тем временем хлопотала возле гриля, стараясь зажечь его под открытым сумрачным летним небом.
— Конечно, я немного скучаю по Ричмонду, — сказала Эбби. — Вашингтон — прекрасный город, а здесь так много ухабов. Решив доставить себе немного удовольствия, я купила «сааб», в который однажды кто-то ворвался, разбив декоративные колпаки на колесах и выбив дверцы. Я плачу сто пятьдесят долларов в месяц за стоянку этого проклятого автомобиля, которая находится через четыре квартала от моего дома. И давно не паркуюсь на территории редакции газеты «Пост». Я добираюсь до работы пешком или на служебной машине. Вашингтон определенно отличается от Ричмонда. — А затем, более решительно, добавила: — Но я абсолютно не жалею о том, что уехала отсюда.
— Ты так же работаешь по вечерам? — Кусочки мяса зашипели, когда я засунула их в гриль.
— Нет, теперь по ночам пусть работают другие. Молодые репортеры носятся всю ночь до зари, а я работаю только днем. По вечерам меня беспокоят в исключительно серьезных случаях.
— Я постоянно держала тебя в поле зрения, — призналась я.
«Пост» продают в кафетерии, и, купив ее, я обычно знакомлюсь с публикациями за ленчем.
— Я не всегда бываю в курсе того, каким делом ты в данный момент занимаешься, — призналась она. — Но кое-что все-таки мне известно.
— И именно по этой причине ты оказалась в Ричмонде? — спросила я наугад, поливая маринадом кусочки мяса.
— Именно поэтому. В связи с делом Харви. Я промолчала в ответ.
— Марино совершенно не изменился.
— А ты что, с ним разговаривала? — спросила я, взглянув на Эбби.
С кислой миной она ответила:
— Я старалась поговорить с ним так же, как и с несколькими другими следователями, включая Бентона Уэсли. Но все уходят от этого разговора.
— Может быть, тебе станет легче, если я признаюсь, что со мной тоже никто не обсуждает эти истории. Только это, конечно, не для прессы.
— Ни одно сказанное здесь слово не появится в прессе, — предупредила она серьезным тоном. — Я приехала сюда вовсе не затем, чтобы использовать твое интервью для собственного репортажа. — Затем, немного помолчав, она объяснила: — Я в курсе того, что происходит в Вирджинии. И проявила гораздо больше, нежели мой редактор, интереса к этой истории, начиная с самого момента исчезновения Деборы Харви и ее друга. А сейчас события приняли очень опасный оборот. Очень.
— Это неудивительно.
— Я даже не знаю с чего начать, — сказала она, окинув меня неуверенным взглядом. — Существуют вещи, о которых я никому не рассказывала, Кей. Но меня не покидает чувство, что я кому-то очень сильно мешаю.
— Мне кажется, я не совсем правильно тебя поняла, — ответила я, потянувшись за бокалом с вином.
— Мне иногда тоже кажется, что я сама себя не понимаю, и постоянно задаю себе вопрос: не напридумы-вала ли я себе все это?
— Эбби, ты говоришь загадками. Объясни, пожалуйста, что происходит?
— Глубоко затянувшись и вытащив изо рта сигарету, она начала:
— Я давно уже интересуюсь проблемой смерти молодых парочек. После проведения некоторых исследований и получив кое-какие результаты, я столкнулась с совершенно неадекватной реакцией; я бы даже сказала, с отчаянным нежеланием полиции заниматься этим делом. Я начинаю приводить доводы, а мне буквально связывают руки. А в июне прошлого года ко мне заявился представитель ФБР.
— Что ты сказала? — переспросила я, на минуту перестав поливать жаркое соком, пристально глядя на нее.
— Ты помнишь тот случай, когда в Вильямсбурге убили сразу троих: мать, отца и сына — застрелили насмерть во время ограбления?
— Да, помню.
— Собирая детали дела для более подробного описания этого события в своей газетной статье, я приезжала в Вильямсбург. Ты, наверное, знаешь, что, сворачивая с шестьдесят четвертого километра направо, попадаешь на дорогу, ведущую в Вильямсбург. Свернув же налево от развилки, через двести ярдов оказываешься на Кэмп Пири. Сначала я думала, что свернула не в ту сторону.
— Я тоже пару раз попадала там в такую ситуацию, — призналась я.
Эбби продолжала свой рассказ:
— Я подъехала к телефонной будке, чтобы объяснить дежурной службе, что я свернула не в ту сторону, рассказала что-то о запутанной дороге. Господи! Эти огромные предупреждающие знаки с надписью: «Экспериментальная учебная база сухопутных войск США» или: «Вход на эту территорию сопровождается личным досмотром, равно как и досмотром вашего имущества». Я уже почти приготовилась к тому, что армейская команда СВАТ, состоящая из одетых в камуфляжи неандертальцев, стремглав выскочит из близлежащих кустов и потащит меня прочь.
— Полицейские базовых формирований не слишком дружелюбны, — подтвердила, усмехнувшись, я.
— Не теряя зря времени, я бросилась с того места наутек, — сказала Эбби, — и, по правде говоря, даже забыла потом об этом случае. И потом, через четыре дня, когда в коридоре редакции газеты «Пост» появились высматривающие меня два агента ФБР, я снова вспомнила о нем. Им не терпелось знать, что я делала в Вильямсбурге и зачем приезжала в Кэмп Пири. Очевидно, номер моей машины был заснят на пленку, что и помогло им напасть на след. История загадочная.
— А почему заинтересовалось именно ФБР? — спросила я. — Ведь Кэмп Пири находится в ведении ЦРУ.
— Может быть, потому, что ЦРУ не обладает мощным аппаратом давления в США. Скорее всего, эти два сопляка только изображали из себя агентов ФБР, являясь на самом деле сотрудниками ЦРУ. И можно ли от этих невидимок добиться толку и понять, что же в действительности происходит? Кроме всего прочего, ЦРУ никогда не признавалось в том, что Кэмп Пири является его основной учебной базой. Расспрашивая меня, агенты ни разу не упомянули ЦРУ. Но я смекнула, куда они клонили. И они тоже это поняли.
