Частное расследование - Келлерман Джонатан (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Скидмор сказал:

— Вот это да! — Его лицо под порослью щетины побледнело, одну руку он запустил в волосы.

— Что там такое?

— Или тут кто-то побывал, или она собрала вещички и смоталась потихоньку от меня.

— Почему вы так решили?

Вдруг заволновавшись, он замахал руками. Словно неусидчивый ребенок, старающийся, чтобы его поняли.

— При ней здесь, было не так. У нее было много вещей — чемоданы, рюкзак... и такой большой сундук, который был у нее вместо кофейного столика. — Он осмотрелся и показал. — Вон там он стоял. А прямо на нем была стопка книг — рядом с матрасом.

— Что за книги?

— Я не знаю — не интересовался... но в одном я совершенно уверен. Раньше комната выглядела не так.

— Когда в последний раз вы видели комнату в ее обычном виде?

Запущенная в волосы рука сжалась и захватила пучок.

— Незадолго перед тем, как она уехала, — когда же это было? Пять недель назад? А может, шесть, я не помню. Это было вечером. Я занес ей почту, и она сидела с ногами на сундуке. Так что сундук был здесь, это точно. Пять или шесть недель назад.

— А что было в сундуке, как по-вашему?

— Не знаю. Может, вообще ничего — хотя зачем кому-то понадобилось брать пустой сундук, верно? Значит, что-то все-таки в нем было. А если она смоталась втихаря, то почему оставила одежду, посуду и другие вещи?

— Правильный ход мысли, Ричард.

— Очень странно.

Мы вошли в комнату. Он остался стоять у двери, а я начал ходить и смотреть. И тут я заметил что-то на полу, возле матраса. Кусочек поролона. Потом еще один и еще. Нагнувшись, я провел рукой по боковой стороне матраса. Выпало еще несколько кусочков. И вот мои пальцы нащупали разрез — ровный, прямой, сделанный с хирургической аккуратностью, почти не заметный даже с близкого расстояния.

— Что это? — спросил Скидмор.

— Матрас разрезан.

— Вот это да. — Он помотал головой из стороны в сторону, и волосы повторили это движение.

Он остался на месте, а я встал на колени, раздвинул края разреза и заглянул внутрь. Ничего. Еще раз обвел глазами всю комнату. Ничего.

— Ну, что?

— Этот матрас ваш или ее?

— Ее. Что происходит?

— Похоже, здесь побывал кто-то любопытный. А может, она что-то прятала в матрасе. У нее был телевизор или стерео?

— Только радио. И его тоже нет! Неужели это кража со взломом?

— Трудно сказать.

— Но ведь вы подозреваете что-то скверное,да? Вы поэтому сюда и пришли, верно?

— Мне слишком мало известно, чтобы что-то подозревать, Ричард. Может, вы знаете о ней что-то такое, что наводит васна дурные мысли?

— Нет, — сказал он громким, напряженным голосом. — Она была одинокая, замкнутая и необщительная. Не знаю, что еще вы от меня хотите услышать!

— Ничего, Ричард, — ответил я. — Вы мне очень помогли. Спасибо, что уделили мне время.

— Да. Конечно. А теперь могу я все закрыть? Придется вызывать слесаря, менять замок.

Мы вышли из гаража. Во дворе он указал мне на дорожку и сказал:

— Идите прямо и выйдете на улицу.

Я еще раз поблагодарил его и пожелал удачи с тем эссе о частном сыщике, которое он собирался написать.

— Это отменяется, — буркнул он и скрылся в доме.

33

Первый телефон-автомат попался мне у торгового центра на бульваре Санта-Моника. Центр был только что построен — пустые витрины, свежий асфальт. Но телефонная будка имела явно обжитой вид: пол усеян комками жевательной резинки и окурками сигарет, справочник сорван с цепочки, к которой крепился.

Я позвонил в справочную службу Бостона и попросил дать мне номер телефона газеты «ГАЛА бэннер». Телефона самой газеты в справочнике у них не оказалось, но был номер Альянса сексуальных меньшинств, который я и набрал.

Трубку снял мужчина.

— "ГАЛА". — Мне были слышны в отдалении и другие голоса.

— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из сотрудников «Бэннер».

— Из рекламного отдела или редакции?

— Из редакции. С кем-то, кто знает Кэти, то есть Кейт Мориарти.

— Кейт здесь больше не работает.

— Я это знаю. Она живет в Лос-Анджелесе, откуда я и звоню.

Пауза.

— А в чем, собственно, дело?

— Я — знакомый Кейт. Прошло уже больше месяца с тех пор, как ее видели. Ее семья беспокоится, и я тоже. Вот и подумал — а вдруг кто-то в Бостоне может нам помочь.

— Ее здесь нет, если вас именно это интересует.

— Мне правда хотелось бы поговорить с кем-нибудь из сотрудников, кто ее знает.

Снова пауза.

— Позвольте мне записать вашу фамилию и номер телефона.

Я сообщил ему и то и другое и добавил:

— Это номер моей телефонной службы. Я — клинический психолог, вы найдете меня в справочнике Американской психологической ассоциации. Вы также можете справиться обо мне, позвонив профессору Сету Фиэкру в Бостонский университет, на факультет психологии. Буду вам признателен, если вы мне перезвоните как можно скорее.

— Ну, — отозвался голос на другом конце провода, — очень скоро может и не получиться. Вам лучше всего было бы поговорить с редактором «Бэннер» Бриджит Маквильямс, но ее не будет в городе до конца дня.

— А где ее можно найти?

— Этого я не вправе сказать.

— Прошу вас, свяжитесь с ней. Скажите ей, что жизни Кейт, возможно, грозит опасность. — Когда он на это ничего не ответил, я сказал: — Упомяните также имя Айлин Уэгнер.

— Уэгнер, — повторил он, и я услышал, как он записывает. — Как у того композитора. Или нет, тот вроде бы пишется Вагнер.

— Скорее всего.

Я совершенно забыл о том, что Сет Фиэкр переехал в Бостон, пока его имя не пришло мне в голову во время этого телефонного разговора. Сет был социальным психологом и в прошлом году ушел из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где ему предложили существующую на деньги спонсоров кафедру группового процесса. Сет специализировался в области манипулирования сознанием и культов, и весьма состоятельный отец шестнадцатилетней девочки, вырванной из рук неоиндуистской апокалиптической секты, которая обитала в подземных бункерах Нью-Мексико, обратился к Сету за консультацией по депрограммированию. Вскоре после этого деньги для кафедры были получены.

Я опять позвонил в справочную службу Бостона, узнал телефон психологического факультета Бостонского университета, позвонил туда, и мне сообщили, что офис профессора Фиэкра находится в здании Центра прикладной социологии. Секретарша спросила мою фамилию и велела подождать. Через несколько секунд я услышал голос Сета.

— Алекс, сколько лет, сколько зим!

— Привет, Сет. Как там Бостон?

— Бостон просто потрясающий, это настоящий большой город. После выпуска я ни разу не бывал здесь подолгу, так что это для меня вроде как возвращение домой. А что у тебя? Ты преподаешь, как и хотел?

— Еще нет.

— Трудно возвращаться, — сказал он, — после того, как поживешь в реальном мире.

— Что бы это ни значило.

Он засмеялся.

— Я забыл, что разговариваю с клиницистом. Чем ты занимаешься?

— Консультирую понемножку, пытаюсь выпустить монографию.

— Звучит восхитительно округло. Итак, что я могу для тебя сделать? Проверить еще одну шайку истинно верующих? С большим удовольствием. Когда я в прошлый раз готовил для тебя данные, то поимел с этого публикацию в журнале двух рефератов и доклада.

— "Прикосновение", — вспомнил я.

— Они «прикоснулись» к великому множеству легковерных дураков. Так о каких ненормальных идет речь на этот раз?

— На этот раз никаких культов не будет, — ответил я. — Я просто ищу сведения об одном коллеге. Он раньше преподавал в твоей альма-матер.

— В Гарварде? Кто это?

— Лео Гэбни. И его жена.

— Доктор Плодовитый? Да, я вроде слышал, что он где-то там теперь живет.

— Ты знаешь о нем что-нибудь?

— Лично нет. Но мы здесь не совсем на задворках, не так ли? Помню, чуть не утонул во всех его описаниях, когда готовил свой курс продвинутой теории обучения. Это был не человек, а фабрика. Я тогда клял его за то, что он приводит такое количество данных, но в большинстве своем они оказались весьма основательными. Ему должно быть сколько? Шестьдесят пять, семьдесят? Несколько староват для шалостей. Почему он тебя интересует?