Демон - Олден Марк (читать книги без сокращений txt) 📗

Даже отключив слуховой аппарат, он не оказался в полной тишине, а уж что до запахов — ром, гнилые зубы, немытые тела, марихуана — то их заглушить не могло бы ничто на свете. Для Фрея самым неприятным в карнавале было, вероятно, то, что к нему прикасались чужие люди. Он это очень тяжело переносил, так как в детстве его изнасиловал сосед.

Он считал, что в такое время разумнее всего ходить пешком, так как машины едва ползли или вообще стояли. У Фрея была дюжина машин, он предпочитал американские и германские модели. Его машины распределялись между домами в Сан-Августине, Мехико, Лос-Анджелесе и Майами, пользовались ими его жена, мать, дети и люди, вместе с которыми он вел свой бизнес. Сам Фрей любил ходить пешком, это давало ему время и возможность подумать, поговорить с собой, спланировать ближайшие действия. Его медседский дом, викторианский особняк с сорока разновидностями мрамора и гранита в мозаичных полах и стенах, находился в трех кварталах от главного обменного пункта. Он мог также прогуляться восемь кварталов до президентского дворца, если возникала необходимость объяснить что-либо из бизнеса, например, почему доля президента от некоторых продаж кокаина отмывается через инвестиционных банкиров в Лондоне, а не в Нью-Йорке.

За перемещение наркотических прибылей президента и других в банки и брокерские фирмы в Америке, Европе, Японии и Гонконге Фрей забирал до трех процентов от общей суммы. Очень удобная система для менялы в белом костюме, но и не без отрицательных сторон. Президент Очоа и другие крупные клиенты были людьми весьма строгими и требовательными, так что ошибки Фрею не дозволялись.

Только что в Китай-городке Фрей пережил несколько неприятных минут. Обедал он с двумя китайскими джентльменами, сухощавыми, очень вежливыми людьми, которые недавно получили очень важный урок относительно торговли наркотиками в Сан-Августине, а именно что последнее слово всегда за президентом Очоа, и думать иначе весьма вредно для здоровья. Китайские джентльмены импортировали героин с Тайваня и продавали его по всей Центральной Америке с огромными прибылями. Естественно, с одобрения президента, получавшего треть доходов.

Недавно Очоа запросил 60% — и ни одним процентом меньше. Китайцы сочли это чрезмерным, это мнение разделили их тайваньские контакты, а кое-кто из них входил в правительство страны. С Тайваня сообщили, что будут неприятности. Затем Очоа прислал свой ответ. Около Рождества в воздухе взорвался частный самолет, погиб сын одного из местных китайцев, занимавшегося наркотиками, вместе с женой и маленькой дочерью. Очоа не любил, когда ему угрожают.

Фрей не удивился, когда китайцы быстро сдались и стали отчислять Очоа 60%. Сегодня за обедом оба китайца вели себя приветливо и дружелюбно, упомянули, что героина будет поступать больше. Все заинтересованные лица станут богаче; обещали они Фрею. Потом один из них сказал — печально, не правда ли, что дочь президента Очоа убили в это счастливое время года. Китайцы понимают, как это больно — потерять ребенка. Они сочувствуют президенту.

Доброты в Хермане Фрее было не так уж много. По натуре он был склонен не доверять людям, откуда же тут взяться доброте. Бизнес требовал, чтобы Фрей серьезно относился к каждому слуху, подозрению, любой поступающей информации, и сейчас он с чувством холодной пустоты в желудке понял: китайцы сообщают ему, что президента Очоа, убившего одного из их детей, настигло сегодня возмездие. Видимая уступка Очоа, кажущееся смирение — это была лишь часть их стратегии. А потом они нанесли удар.

Затем оба китайца ушли, извинившись и сказав, что им пора на частный прием. Если Фрей тоже хочет принять участие, то добро пожаловать — и как бы невзначай один из китайцев молвил: он надеется, что президент, в удобное для него время, захочет сесть и обсудить изменения в их теперешней договоренности. Во взаимных уступках есть свои преимущества…

Потрясенный Фрей отказался от приглашения в гости и вместе со своим телохранителем Раулем ушел, не закончив жаркое из голубей с лимонным соусом. Передаст ли Фрей свои очень сильные подозрения касательно смерти Флер Очоа ее отцу? Да ни в коем случае. Психованному президенту может прийти в голову, что Фрей сам участвовал в заговоре против его любимой дочери. К тому же какие у Фрея доказательства?

Он вышел из ресторана в Китай-городке испуганный и взволнованный, но ничего не сказал Раулю, который сидел один за соседним столиком и ничего не слышал. Пусть это дело с Флер Очоа закончится, когда убьют Эдварда Пенни, который сейчас находится в руках у Асбуна. Асбун понятия не имеет, кто ее убил, и не хочет знать. Он получил предлог избавиться от Пенни, которого ненавидит и которым восхищается с одинаковым пылом — Фрею трудно было понять столь противоречивые эмоции.

Чем больше он думал об этом, тем более вероятным ему казалось, что именно китайцы убили Флер Очоа. Но себя замешивать он никак не хотел. Лучше закрыть на все это глаза, иначе глаза ему закроет Асбун или сам президент.

Карнавал. Херман Фрей не видел в нем ничего кроме дикости — время, когда выплескивается все грубое и животное, что есть в человеческой природе. Плохо воспитанным мужчинам и женщинам позволяется делать публично вещи, за которые их арестовывали бы в другое время года. Фрей считал, что поведение людей следует регулировать, иначе выйдет наружу все примитивное варварство, скрывающееся в каждом из нас. Мораль должна определяться властями, а не низшими элементами общества.

Личной жизни у него почти не было, да он ее и не хотел. Он ведь работал в индустрии услуг, был нужен семь дней в неделю, включая фиесты, национальные праздники и революции. Перевод песо в доллары и перемещение денег через границы производились круглосуточно с помощью спутника, компьютера, телекса и телефона. С каждым годом рабочий день Фрея удлинялся. Но он не роптал, ибо успел по-настоящему разбогатеть. Секрет его успеха заключался в том, что Фрей умел игнорировать ненужное, а ненужным он считал все, кроме денег.

Карнавал, если и вызвал паралич в Мерседе, то на рабочем расписании Фрея он никак не отразился. Сегодня он провел встречу с любезнейшими китайцами, чья неискренняя серьезность показалась ему почти смехотворной. Китайцы просили его поговорить с президентом — пусть даст им больше времени выплатить деньги, которые они ему задолжали. Теперь Фрей подозревал, что они специально задержали выплату, чтобы у Очоа было время подумать о гибели дочери и о том, что подобная судьба может постичь и других его детей.