Окаянные - Белоусов Вячеслав Павлович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Непрошеных чужаков город встретил сурово, и, не прижившись, семейство Фишеля перекочевало в Нижний Новгород, надеясь на поддержку дальнего родственника, гравёрных дел мастера Мовшу Свердлова. Здесь Еноху предстояло познакомиться с сыном двоюродного дяди — Янкелем Свердловым, будущим великим большевиком, вторым после Ленина в Красной России. Но кто тогда об этом мог догадываться?.. Между этими двумя не заладилось даже товарищеских отношений, не то чтобы дружбы, и не только шестилетняя разница в возрасте была тому причиной. В то время, когда Енох, подобно многим сверстникам-гимназистам, слюнявил губы томным барышням в тёмных аллеях и, забавы ради с придыханием изображая любовную жажду, нашёптывал:
член Российской социал-демократической рабочей партии Янкель уже вёл политическую агитацию в Костроме и Казани, выдвинулся в руководители Екатеринбургского комитета РСДРП и в качестве представителя его был направлен на Урал организовывать боевые дружины рабочих. Сентиментальный бред пропал, и жёсткая реальность приоткрыла глаза Еноха лишь после свалившегося на семью страшного горя — в 1905 году во время декабрьского восстания в Сормове погиб его старший брат Михаил.
В городе, как и во всей взвихренной революционной лихорадкой России, молодёжь бредила красноречивыми воззваниями нижневолжского Буревестника, который, начав знаменитое четырёхлетнее странствие по стране безвестным босяком Алексеем Пешковым, возвратился знаменитым Максимом Горьким и был встречен в Петербурге столичными овациями литературной и культурной богемы. Кумир отважно и открыто демонстрировал собственную страсть радикально изменить жизнь не только устами и поступками своих книжных героев, он активно участвовал сам в январских событиях 1905 года, вместе с демонстрантами шествуя к Зимнему дворцу, стал свидетелем разгона и расстрела безоружных людей. В тот же день он написал обращение "Ко всем русским гражданам и общественному мнению европейских государств", где обвинял царя и министров в убийстве невинных, был арестован и заключён в Петропавловскую крепость как государственный преступник, чем вызвал большой интерес и восхищение к собственной личности.
Восторгаясь земляком, Енох Иегуда перечитал всё лучшее, что тот успел создать о революции, изучил его публикации в газетах, осуждающие достоевщину и толстовщину, критикующие непротивление злу. Идя по стопам кумира, добрался до Ницше, до теории культа сильной личности, которую тот превозносил и, воспитывая в себе качества бунтаря, безжалостного индивида, старался походить на своего идола даже в одежде, манерах и походке. Весь в тёмном, высокий и худой, теперь он выглядел старше своих лет: хитоном тонкое пальто болталось ниже колен, длинные, чуть ни до плеч спадали волосы, и широкополая круглая шляпа нависала над жгучими красивыми глазами. Казалось, дело было за малым — не хватало тросточки и усов. Однако недостаток заключался в более серьёзном, и это омрачило дальнейший жизненный путь Еноха на несколько лет. Молодому фанату была неизвестна вся правда о его герое, ведь эта правда тщательно скрывалась самим Буревестником даже от самых близких ему людей. А романтично настроенному юнцу можно ли было даже представить, что с некоторых пор, ворвавшаяся вихрем амурных страстей, сердцем, казалось бы, верного мужа и заботливого отца двух детей завладела блистательная театральная арти-сточка, красотка с чредой сведённых с ума поклонников, умолявших у её ног:
Машенька Андреева "глазами насмешливой мадонны" [30]растаяла лёд души не только сурового Буревестника, но вскружила голову его приятелю-миллионщику Савве Морозову, известному покровителю смазливых юных служительниц Мельпомены [31]. Однако делала она это не ради легкомысленного флирта или искренних чувств. Агент большевиков с подпольной кличкой Феномен, член партии с 1904 года, выполняла ответственное поручение: Владимиру Ульянову — Ленину позарез нужны были деньги на оружие боевиков и тиражирование газеты "Искра", поэтому его изворотливый в таких делах товарищ Красин [32] изыскал способ. Андреева добывала деньги из карманов обезумевшего от её чар миллионщика, а знаменитый писатель, особо не задумываясь, помогал ей в этом. Скоро и приобретённое для боевых дружин оружие стало прятаться в его квартире, а в постель перекочевала и сама "пламенная революционерка" на правах гражданской жены.
Никогда не пытавший особой любви к большевикам, но люто ненавидящий царизм и деспотию, "классик из босяков" порой ссорился с Лениным, расходясь во взглядах по поводу кровавых мер усмирения инакомыслящих, защищая всегда отличавшуюся этим интеллигенцию. Он уже нещадно поругивал самого себя в душе за песенки о бунтующих птичках и не враз, но всё же раскусил истинную сущность втёршейся в доверие подруги. Однако не успел бывший Буревестник избавиться от товарища "Феномена" и расправить крылья, как недремлющие чекисты подсунули ему авантюристку похлеще, агента, работающую аж на три могучие державы, настоящую Красную Мату Хари. По поручению железного Дзержинского "железная женщина", намедни схваченная с поличным и томящаяся в застенках ЧК, любовница английского шпиона Локкарта графиня Бенкендорф, она же Мария Закревская, она же баронесса Турберг и, наконец, просто обаятельная Мура, мигом была перевербована многоопытным чекистом Петерсом и, едва объявившись в доме писателя, пленила его. Успевая заглядывать в постели многих его знакомых, Мура умудрилась не только стать личным секретарём и хранительницей секретного архива тайных писем литературного авторитета, которых так опасались чекисты, но до конца последних мгновений его жизни сохранила статус новой гражданской жены, закрыв глаза умиравшему, что, впрочем, не помешало некоторым считать, будто она его и отравила.
Однако следует ли сетовать по этому поводу на нравы, царившие в те времена и среди тех людей? Истории известны более кошмарные века и гораздо ужаснее злодеи. Достаточно вспомнить прославившееся политическим коварством и нравственными пороками знатное семейство Борджиа в средневековой Италии, перетравившее всех своих врагов и принявшихся друг за друга ради власти. Фальшью и подлостью завершился конфликт соперничающих политических группировок во времена печально известной Французской революции, когда якобинцы [33], отправив под нож гильотины монарха и свиту, принялись за бывших единомышленников жирондистов, дантонистов, эбертистов, фельянов [34] и прочую бунтовавшую братию, не тратя время на мелкий люд, который запросто топили тысячами, а крестьян, рабочих, солдат, лакеев и служанок развешивали на деревьях в садах и парках. В конце концов революционные палачи были удостоены той же участи: казнены и сами.
То же зачиналось с новым веком и в России, когда будто из развороченной кучи вырвались взбешёнными насекомыми многочисленные разномастные политические бунтари, объявившие себя кадетами, эсерами, монархистами, анархистами, трудовиками, социал-демократами. Эти, последние, тоже разодрались меж собой и разделились на беков, то есть большевиков и меков — меньшевиков. Не разбиравшийся толком ни в тех ни в других, Енох Иегуда, поспешавший успеть хоть куда бы, угодил к тем, кто громче и красивее всех орал о свободе, подменяя ею вседозволенность. С дуру попал в анархисты и за собственную глупость потом всю жизнь расплачивался, так как тут же наломал дров.
