Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Барков перекинул газету в левую руку, резко поднялся и шагнул к выходу. Это был приказ связнику: «Не подходи! Исчезни! Я в опасности! Не подходи! Не подходи!!!»
Едва Алексей ступил на тротуар, как из двора бистро вылетел черный «бьюик», завизжали на повороте мощные шины.
Всего секунда, и машина, как осаженный уздой конь, замерла с визгом тормозов. Справа и слева выскочили двое и бросились к Баркову…
Я уже миновал фонтан и давил несчастное животное, делая собаке больно. Она повизгивала, а я успокаивал ее:
— Потерпи, псина, сейчас ты дашь стрекача к своему сопляку-хозяину, который ждет тебя за углом рядом с овощным базаром. Потерпи самую малость! Там у меня «мерседес».
Я говорил, а сам рыскал глазами, искал подкрепление тем двоим, мужчине и женщине, что вот уже три часа сидят у стены. Мужчина все ест и пьет, а женщина сидит, повернувшись спиной. То, что они тут не случайно, нет никаких сомнений. Знает ли Барков, что за спиной у него хвост? Где же укрылись остальные? Я ведь обошел все вокруг, машин стоит много, но людей там нет.
Мне оставалось пройти не более пятнадцати шагов — это двадцать секунд. Кругом все спокойно, никаких перемещений. Но вдруг Барков буквально выхватил газету левой рукой из правой и резко поднялся. Что-то произошло! Он отдал приказ не приближаться. Тут из-за бистро вылетела машина. Я видел ее, она стояла там прикрытая брезентом. Хитрые сволочи! Двое кинулись к Баркову. Один толкнул его к машине и заставил положить руки на крышу, быстро, профессионально обыскал. Сейчас наденут наручники и затолкают его в салон.
Что делать? По законам конспирации я должен пройти мимо или куда-нибудь свернуть. Это по законам. Разум приказал: «Стой! Не смей!» А эмоции, сердце и что-то там еще дружно хором заорали: «Вперед! Куда же ты смотришь? Это же твой товарищ! У него пленка. Ты зачем, сукин сын, приехал сюда? Смотреть, как берут Баркова? Как уплывает информация о вражеской агентуре в одесском КГБ? Сволочь ты трусливая!»
Я рванулся вперед, отбросил в сторону шпица, выхватил пистолет и подскочил к удивленно взглянувшему на меня цэрэушнику. Стволом наотмашь где-то ниже виска. Удар оказался сильным, его даже перекрутило, и он упал на тротуар. Второй, смуглый, широкоскулый бросился ко мне, выхватил свой служебный сорок пятый калибр, но налетел прямо на ствол моего пистолета, который вломил ему в рот все зубы верхней челюсти. Он упал на колени и захрипел. Я добавил ему рукояткой пистолета выше правого уха.
— Быстрее, Алексей! — крикнул я Баркову и бросился бежать по тротуару. Он топал следом за мной. Люди в испуге шарахались в стороны. Что там было позади — не хотел знать и поэтому не оглядывался, лишь чувствовал, что Барков вплотную бежит за мной.
Первые выстрелы застали нас, когда мы уже были рядом с аркой. Пули взвизгнули и ушли в пустоту. На повороте под арку Алексей вдруг споткнулся и, цепляясь за меня, замедлил бег. Я подхватил его за талию, и мы нырнули под каменный свод древнего сооружения. Барков сразу ослаб, и ноги у него подкосились, на губах выступила кровавая пена.
«В легкое», — чисто автоматически отметил мой мозг.
Я подхватил Алексея, вскинул его на левое плечо. Правильно говорят психологи, что в экстремальных ситуациях включается скрытая резервная энергия — я смог еще и бежать с такой тяжелой ношей на плече. А правая рука была свободна, я мог отстреливаться. Под холодными сводами мои шаги гулко отдавались в этой кирпичной трубе.
— Левый ботинок, левый ботинок, — едва слышно, медленно выдавливая слова, говорил Барков.
— Ничего, Алеша, мы выскочим! — и я смачно выматерился.
Тяжелый он все-таки, когда лежит беспомощно. Мы, наверное, с ним в одной весовой категории, он должен легко прыгать и передвигаться. А на моем плече весил все сто килограммов.
— Мост… — то ли Фер, то ли Февр, то ли Бер, я не понял. — Под мостом, — сказал он последнюю фразу и замолк.
Я пробежал уже метров двадцать, когда заработали два пистолета. Все, кто оказался под аркой, сразу попадали наземь. Не останавливаясь, я повернулся назад и выпустил пол-обоймы по двум бегущим фигурам. Один тут же завалился, второй прижался было к стене, но потом выскочил из-под арки. Там, на улице, раздались частые выстрелы. Стреляли ритмично из двух пистолетов и так часто, как это может сделать профессионал, нажимая на спусковые крючки. Потом стрельба вдруг переместилась в сторону, и я понял, что нас кто-то прикрывал и теперь потащил на себя весь огонь, который предназначался нам с Алексеем.
Я выбежал из-под арки. Справа стояла моя запасная машина. Хорошо, что во Франции не всегда надо закрывать ее на ключ. Я так спешил, что буквально бросил Баркова на заднее сиденье. Его левая нога зацепилась за дверцу. Я вспомнил про ботинок и сунул его под пиджак на свой большой надувной живот. Машина буквально прыгнула вперед и понеслась по улице. Один поворот, второй, третий — в зеркале никого, кто бы вызвал подозрение. Я промчался по спуску вниз и снова, почти не сбавляя скорости, крутанул в узкую улицу. Что там в конце — не знаю, но главным для меня было оторваться от возможного преследования. Перед выездом из улочки я остановил машину, выбросил закладку изо рта, оторвал усы, стащил парик, под курткой открыл клапан на моем «животе». Теперь я стал почти сам собой и оглянулся на Алексея. Господи! Что это? Его было не узнать: пуля попала в затылок и на выходе разворотила всю нижнюю челюсть. Это уже был не Барков, это был его труп с обезображенным лицом. Вдруг мне пришла в голову страшная мысль: а ведь это он спас мою жизнь, он принял в голову ту, вторую пулю, которая предназначалась мне. Его голова прикрывала мою левую лопатку. Пуля угодила бы мне прямо в сердце. Спасибо тебе, мой друг Алеша! Ты даже мертвый защищал меня! Ты собой закрыл меня от смерти. Я не был сентиментален, но видеть Баркова с развороченным кровавым лицом и кровавым месивом вместо затылка оказалось для меня непосильным. Кольнуло сердце, но через несколько секунд боль отпустила.
Я надел Алексееву туфлю, а свою вместе с усами и париком зашвырнул в мусорный бак. Девчушка лет восьми, грязная и нечесаная, с любопытством смотрела на меня. Она не понимала, что делает этот весь перемазанный в крови человек. Я выхватил из кармана мертвого Алексея бумажник со всеми документами и погнал машину вперед. На набережной увидел мост — очевидно, о нем говорил умирающий Барков. Название я не успел прочитать, но мне показалось, что это был не то Лефевр, не то Лемевр. Перед мостом свежее табло указывало, что там идет ремонт дороги и надо объезжать. Я проскочил под его аркой и увидел у обочины «симку». За рулем сидела женщина. Она махнула рукой, и я понял, почему Алексей говорил о мосте. У него здесь была подстава — значит, он предполагал, что ему придется уходить из-под слежки.
Я остановил машину и выскочил на дорогу. Она была пуста, только впереди метрах в двухстах работали люди в желтой спецодежде. Женщина открыла мне заднюю дверь. В секунду я принял решение, о котором даже и не помышлял. Скорее всего, это продиктовал инстинкт. Оставшиеся в пистолете патроны я расстрелял по машине. Бензин потек во все стороны. Последняя пуля подожгла его. Я зашвырнул в реку пистолет, и мы резко взяли с места. Позади раздался мощный взрыв, и все вокруг окутало пламенем и дымом. Машину разнесло на куски.
— Нет, я не дам вам Алешку! Никогда вам не узнать, куда он делся, — едва слышно, почти одними губами шептал я. — Вы будете гонять по дорогам, блокировать трассы, но вам его не найти.
— Вы что-то сказали, месье? — спросила женщина, и только сейчас я рассмотрел ее. Непривлекательная, бесцветные крашеные волосы, возраст неопределенный, от тридцати до сорока, может, старше. Глаз не видно из-за толстых стекол очков. Только зубы хорошие, здоровые, белые.
— Где месье Барков? — спросила она, не поворачивая головы.
— Там, — махнул я рукой назад, и она поняла. — Он мертв.
