Сафари в Ла-Пасе - де Вилье Жерар (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Глава 19
Малко казалось, что в его тело поселился целый муравейник. Он открыл глаза и увидел лицо Лукресии, склонившейся над ним. На молодой боливийке были шорты и пуловер тонкой шерсти. Она откинула одеяло и проводила ноготками по коже Малко, что его и разбудило.
– Тебе лучше, – шепнула она, – ты у меня, и тебе нечего бояться.
Рука ее скользнула пониже и принялась нежно ласкать его.
– Не шевелись, – тихонько пробормотала Лукресия.
Она выпрямилась, сняла шорты и легла на Малко. Он не успел сделать ни одного жеста, а она уже лежала на нем.
Сразу же она взяла бурный темп, на грани нервного срыва. Вот уже у нее наступил первый приступ – и почти тотчас же второй. Голова ее раскачивалась, ногти вонзились Малко в бок, как будто собираясь вырвать печень.
Она рухнула рядом, обессилевшая, запыхавшаяся. Тогда уже захотел он. Почувствовав его в себе, Лукресия испустила животный крик, в котором смешались восторг и мука.
Удар за ударом неутомимый Малко наносил по наковальне, которой было тело Лукресии, – все быстрее, все сильнее. Вот голова ее оторвалась от подушки, и вопль этот хлестнул Малко, удесятеряя его возбуждение.
Но он переоценил свои силы. В какой-то момент ему показалось, что воздух перестал доходить до его легких. Разинув рот, он жарко взорвался внутри – и тут же упал на Лукресию ничком. Та прижала его голову к груди, нежно гладя по волосам.
– Мой белокурый мачо, – шептала она. – Я люблю тебя. Никогда еще ни один мужчина не давал мне столько счастья. Ты уже здоров.
Малко чувствовал себя восхитительно, но не имел ни малейшего представления о том, сколько времени он провел здесь.
– Четыре дня. Плюс еще три в госпитале. Стало быть, целую неделю. Но не бойся, Рауль и его показания в наших руках.
Малко тем не менее ощущал значительную слабость. – Завтра пойду к майору Гомесу, – сказал он – и провалился в глубокий сон.
Лукресия продолжала смотреть на спящего. Потом стала тихонько поглаживать его, думать о нем. Она хотела любви еще и еще.
Вновь увидя галерею, по которой его, закованного, когда-то тащили в камеру, Малко испытал тревожное чувство. Но на этот раз с ним была Лукресия – она выглядела очень достойно в своем длинном, с разрезом, платье и сапогах. Правда, вырез иногда обнажал ее бедро доверху. Дежурный полицейский вернулся и заискивающе доложил:
– Майор Гомес готов принять вас сию же минуту.
– Останься здесь, – сказал Малко Лукресии.
Он пошел за дежурным. Гомес пожал ему руку с такой теплотой, что Малко спросил себя: а не приснилось ли ему все, что произошло за последние три недели? Майор уселся напротив него, широкая улыбка светилась на его круглом лице, но маленькие черные глазки смотрели настороженно.
– Мистер Кэмбелл сказал, что вы хотели меня видеть? – произнес Гомес. – Чем могу быть полезен?
Малко впился в его зрачки своими золотистыми глазами.
– Для начала вы отдадите мне отпечатки пальцев Клауса Хейнкеля. Затем скажете, где он находится, и поможете его арестовать.
Гомес проглотил было язык.
– Но этот Клаус Хейнкель – или Мюллер – покончил самоубийством. – Вы же знаете. А нет, так я...
– Клаус Хейнкель такой же живой, как мы с вами, – холодно отпарировал Малко. – Вы даже распорядились уничтожить господина Искиердо, чтобы я не смог добраться до него. Это преступление совершил один из ваших подручных, Рауль, который находится сейчас в безопасном месте. Он подписал свои чистосердечные признания, которые несут в себе ваше обвинение. Эти показания будут вручены нескольким послам и различным официальным лицам вашей страны, если только вы откажетесь помочь мне. Вот копия.
Он достал из кармана конверт и положил его на маленький столик. Боливиец выдержал этот улар. Открыв конверт, майор бегло просмотрел текст и бросил бумагу на стол:
– Клевета, – и скривился с выражением непередаваемой ненависти.
Малко подумал, что будь бы Рауль здесь, Гомес разорвал бы его на части.
– Посмотрим, – сказал Малко.
Гомес зажег сигарету. Надо было принимать какое-то решение. По выражению глаз противника он понял, что блефануть не удастся. В конце концов, плевать он хотел на Клауса Хейнкеля.
– Клаус Хейнкель мертв. Мы не в силах воскресить его. Я просто окажусь в смешном положении. Я ведь присутствовал на его похоронах...
Малко не собирался вдаваться в такого рода дискуссии. Он встал:
– Даю вам двадцать четыре часа на размышление. Я не уеду из Боливии, не решив проблемы Хейнкеля. Надеюсь, вы не возобновите попытки убрать меня. Поскольку Компания, к которой я принадлежу, целиком и полностью меня поддерживает.
Майор Гомес сделал вид, что ничего не слышит. Он проводил Малко до комнаты ожидания, поклонился Лукресии и вернулся к себе в кабинет. Малко захотелось вдруг сделаться маленьким, как мышонок, и забиться в угол. На этот раз песенка Клауса Хейнкеля была спета. После месяца борьбы и шести убийств.
Клаус Хейнкель повесил трубку. От волнения его даже подташнивало. Как всегда, майора Гомеса на месте не оказалось. Вот уже три дня, как он не может до него дозвониться. А показаться в городе Хейнкель не смел – Гомес запретил всякие вылазки. Приютивший его врач уехал на неделю в Сукре, и вот теперь он сходит с ума на этой отрезанной от всего мира вилле, в окружении идиотов «чуло». Недавно крестили дочку одной «чулы», и со вчерашнего дня шли дурацкие боливийские хороводы, в которых ему приходилось принимать участие.
Вечером Хейнкель попытался дозвониться до доньи Искиердо, но тоже безуспешно. Правда, один раз снявший трубку «чуло» ответил: «Подождите, я сейчас ее позову». Но тут же трубку повесили, без всяких объяснений. Ясное дело, кто: дон Федерико. При одной мысли о молодой женщине Клаусом Хейнкелем овладевало безумие.
Его начинали мучить кошмары, перед ним проносились видения прошлого, пытки, крики, потоки крови. Часто его преследовал образ женщины, с которой он приказал снять кожу. Нервы его не выдерживали. Надо было уезжать из Ла-Паса. В Парагвае Хейнкелю ничто бы не угрожало – но туда надо было еще добраться. О том, чтобы вылететь из Эль-Альто самолетом, не могло быть и речи. А чтобы ехать на колесах, во-первых, нужна машина, во-вторых, необходимы документы. Это займет минимум неделю.
Маленькая «чула» прибежала из кухни и ухватила Хейнкеля за руку:
– Пойдем потанцуем!
Он пошел за ней. Держа платочек в руке, они принялись танцевать что-то вроде кадрили под звуки чаранги, маленькой гитары из панциря броненосца.
Пять минут спустя вдруг зазвонил телефон. Хейнкель вздрогнул.
Бросив свою партнершу, он бегом бросился в холл и снял трубку:
– Алло, кто это? – произнес голос с заметным немецким акцентом. – Я хотел бы переговорить с Клаусом Хейнкелем.
Клаус чуть было не заплакал от радости. Это был голос его приятеля Зеппа, владельца бара «Дайкири».
– Это же я, Зепп, – радостно воскликнул он. – Ну, как дела?
– Плохо, – ответил Зепп. – Очень плохо.
Клаусу Хейнкелю показалось, что сердце его перестало биться.
– Плохо для меня, ты хочешь сказать?
– Да. Гомес предал тебя. Они сейчас явятся за тобой и арестуют.
– Арестуют?! Но это невозможно. Этот подлец мне...
– Послушай, – прервал Зепп, – я твой друг, и я с тобой не шучу. Может, позже все и образуется, но пока что эта свинья Гомес тебя заложил. Машина уже выехала.
– Спасибо, – сказал Хейнкель слабым голосом и положил трубку.
Только теперь до него дошло, что приятель Зепп даже не предложил ему убежища.
Хейнкель машинальна сделал несколько шагов к входной двери. «Чула» вновь пришла за ним, и он грубо слал ее куда подальше. Вдруг на тихой улочке послышался гул мотора. Хейнкель подошел к окну и раздвинул шторы. За цветочной клумбой виднелась черно-белая полицейская машина.
