Искатель. 1995. Выпуск №2 - Козлов Игорь Данилович (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Я слышал, в церкви тоже берут деньги, — невозмутимо заметил Донован. — В свое время там даже продавали прощение грехов.
Пальс оторопел. Затем грузно повернулся к пассажиру.
— Я бы попросил вас не впутывать в это дело религию, — неожиданно твердым голосом произнес он. — Люди должны стремиться к добру, стараться быть похожими на Христа.
— Вы его только послушайте! Сразу видно, недавно побывал у священника, — засмеялся Донован. — А ну-ка, отвезите меня к нему — увидим, возьмет ли он деньги. Впрочем, заранее могу сказать — возьмет. Все священники берут на лапу, просто у них такса больше, чем у других людей, вот и все. Неужели вы так религиозны, Пальс?
Пальс не ответил. Его очки съехали с переносицы, и он с сердитым видом поправил их.
— Или хотите заключить пари? — саркастически добавил Донован. — Ставлю парочку кубинских сигар.
Последние слова, вероятно, напомнили Пальсу о деньгах, причитавшихся лично ему. Он сказал — прежним, миролюбивым тоном:
— В общем-то дела идут неплохо, доктор Кори. Нам удалось заполучить пять судей. Пять голосов будут на нашей стороне!
— Не так много, если учесть девчонку, — пробормотал Донован. — От нее нужно избавиться — любой ценой.
Он уставился в ветровое стекло. Казалось, его мысли были устремлены в будущее.
— Вперед, живо! — вдруг закричал Донован. — Быстрей, быстрей!
Пальс, опешивший от его крика, сам не заметил, как нажал педаль газа. Машина помчалась по бульвару Беверли.
— Отец девочки остановился в гостинице Уэтерби, на мысе Ван, — сказал Пальс.
Донован не слушал его. Он продолжал напряженно всматриваться в ветровое стекло.
Заточенный в своей ментальной тюрьме, я чувствовал какой-то необъяснимый страх, и этот страх нарастал по мере приближения к мысу Ван. Я знал, что схожу с ума; мои мысли потеряли ясность, затуманились.
Надежда на избавление, желание вновь обрести власть над своим телом — все это слилось в беззвучный крик отчаяния.
Только бы Шратт убил этот мозг! Если бы ему удалось перевернуть стеклянный сосуд или отключить электричество!
Шратт должен был догадываться о том, что творится со мной. Энцефалограмма не могла не зарегистрировать электромагнитные колебания новой формы — а он, опытный медик, не мог не расшифровать их.
Но, с другой стороны, он тоже мог находиться под влиянием мозга!
— Вот здесь, — сказал Пальс, показав на большое белое здание у дороги.
— Остановите машину, — приказал Донован. — И пересаживайтесь на пассажирское сиденье.
Пальс, помедлив, уступил ему, и они поменялись местами. Донован устроился за рулем, а Пальс обошел машину и сел справа.
— Чего мы ждем, доктор Кори? — внезапно насторожившись, спросил Пальс.
Он не мог понять странного поведения Донована, сначала торопившего его, а теперь тянувшего время. Донован не ответил — продолжал всматриваться в ветровое стекло. На его лице появилось испуганное выражение — оно-то и встревожило Пальса.
— Почему бы нам самим не сходить к отцу девочки? Я представлю вас, и, может быть, он согласится поговорить с вами.
Снова молчание. Пальс беспокойно поерзал на своем сиденье.
На улице не было ни одного человека.
Внезапно из-за угла гостиницы вышли двое: пожилая женщина в черном пальто и худенькая девочка лет тринадцати.
Донован вдруг переключил передачу и до отказа нажал педаль газа. Взревел двигатель, машина выскочила на тротуар и помчала прямо на женщин.
Пальс на мгновение оцепенел. Затем, испустив вопль отчаяния, вцепился обеими руками в руль и направил машину на проезжую часть. От такого маневра его новенький купе едва не перевернулся. Сделав головокружительный пируэт, автомобиль понесся в сторону Мелроуз-авеню.
— Остановите машину! — хрипло закричал Пальс.
Донован подрулил к обочине и выключил двигатель.
— Вы чуть не сбили их! — выпалил Пальс.
Его оторопь начала уступать место ярости.
— Вы пытались совершить убийство! Вы хотели убить девочку!
Донован вылез из машины.
— Нам нужно избавиться от нее, — устало произнес он и, словно в трансе, медленно побрел прочь.
— Но не на моей машине! — истерически закричал Пальс. — Не на моей машине!
Он не сводил глаз с удаляющегося Донована. По его лицу текли слезы.
Донован, прихрамывая, прошел до следующего перекрестка, где через несколько минут поймал такси. Плюхнувшись на заднее сиденье, он сказал:
— «Рузвельт-отель», чаевые за скорость.
На лбу Донована блестели крупные капли пота. Он обеими руками держался за бок — у него нестерпимо болели почки.
Внезапно он постучал в стеклянную перегородку, отделявшую его от водителя.
Таксист остановил машину.
Донован зашел в бар и купил бутылку джина, которую после нескольких безрезультатных попыток все-таки умудрился засунуть во внутренний карман пиджака.
Затем он снова сел в такси и вернулся в отель.
Я увидел Дженис в тот момент, когда Донован вошел в холл. Он тоже ее увидел — но прошел мимо, даже не поздоровавшись.
Дженис резко повернулась. Сначала она хотела догнать Донована — уже сделала два-три шага, — но остановилась и с недоумением уставилась на его правую прихрамывавшую ногу. Донован постоял у лифта. Дверца открылась, он вошел в кабину. У него была походка старого больного человека.
Поднявшись в номер, Донован сел на постель и стал ждать.
Он знал, что она придет.
Я молил Бога, чтобы она пришла.
Напряжение, не отпускавшее меня все последние дни, становилось невыносимым. Мне хотелось кричать, плакать, биться в истерике. Я крепился из последних сил. Нужно было сосредоточиться, чтобы сообщить ей о случившемся со мной.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Донован.
Дженис вошла в комнату и внимательно посмотрела на него.
Я надеялся на ее интуицию. Она не могла не почувствовать, что перед ней сидит не Патрик Кори, а Уоррен Горас Донован!
— Патрик, — мягко, но как-то не совсем уверенно произнесла она.
Ее зрачки были расширены — как у человека, всматривающегося в темноту, — но я не мог понять, что происходило за ними, у нее в голове.
Она стояла неподвижно. Мне показалось, что ей было страшно, но я верил в ее мужество. Дженис никогда не отступала. И главное — она не боялась страха.
Ее решимость придавала ей какой-то высокомерный вид. На Донована она смотрела пристально, как будто впивалась в него глазами.
— Чего тебе? — грубо спросил Донован.
В этот миг я понял, скорее даже почувствовал: мозг испуган. Он избегал этой встречи — не хотел вступать в поединок с равным противником!
Она могла лишь смутно догадываться о причинах тех странных перемен, которые произошли с моим телом, — но знала, какое влияние оказывал на меня мозг Донована. Сопоставив эти два факта, она бы все поняла. Она всегда была проницательной женщиной.
Я взывал к ней. Я пытался докричаться до нее — сказать, что в письменном столе лежит журнал наблюдений за Донованом. Жена медика, она должна была вспомнить о нем. Вспомнить, а потом прочитать и сообразить, как уничтожить чудовище, выползшее на свет из стеклянного сосуда в моей лаборатории.
Я кричал изо всех сил, но знал, что она меня не слышит. Я уповал на ее интуицию.
— Чего ты хочешь? — повторил Донован.
Она вдруг улыбнулась.
— Побыть немного с тобой. Я приехала, чтобы помочь тебе.
— Лучше скажи — чтобы шпионить за мной, — огрызнулся Донован. — Ты мне не нужна. Поезжай домой, к матери — или куда угодно, только оставь меня в покое.
Эти слова он произнес без всякого выражения — как люди, страдающие от какой-то мучительной болезни. Прислушавшись к его голосу, она подошла ближе.
— Тебе больно, — сказал она.
Донован вскочил с постели и с угрожающим видом двинулся ей навстречу.
— А ну, пошла отсюда! — заорал он. — Вон! Ты меня слышишь?
Она продолжала смотреть ему прямо в глаза — будто хотела увидеть то, что было скрыто за ними.
Донован не выдержал ее взгляда и отступил.
