Невидимки - Гамильтон Дональд (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
- А что намереваются спалить внутри Morkrummet?Ежели в засекреченной силосной башне разместили зловещие атомные заряды, тайно провезенные в страну мерзавцами-янки, советую держаться подальше.
Я скривился.
- Не люблю созерцать фейерверки, от которых приключается лучевая болезнь. И тебе, голубушка, не рекомендую. Для здоровья огорчительно.
Улыбнувшись, Карина ответила:
- Правильно, только нелепо даже помышлять, будто наше правительство согласилось бы тайно установить в глубине страны чужую ракету с ядерной боеголовкой. Но постоянное проникновение советских подводных лодок в территориальные воды Швеции вполне могло подтолкнуть наших военных к негласному сотрудничеству с американцами. По слухам - а слухи, как правило, достоверны, - при постройке центра в Лаксфорсе американской помощью и технологиями пользовались вовсю. Утыкали целое поле передающими и приемными антеннами... То ли со спутниками связываться намерены, то ли баллистические ракеты наводить... А шведский обыватель, привыкший к уютному чувству нейтралитета, взвиться готов при мысли, что страну вовлекают в запретную авантюру. На этом и стремятся сыграть МИМОЗА и ей подобные миролюбцы с гранатами за пазухой... Вопят о нарушении международных обязательств, глотки надорвать готовы.
- Но кроме слухов, есть какие-либо подтверждения тому, что Лаксфорс используют в американских интересах?
- Сколько угодно. Для начала, русские всячески стараются вывести этот объект из строя, а еще лучше - совсем уничтожить. Своими, а еще лучше - чужими руками.
- Ну, - сказал я, - здесь ничего изумительного нет. Параноик остается параноиком. Ежели домашняя хозяйка в Цинциннати берет нож и готовится чистить картошку, значит, нож на самом деле - отравленный кинжал, нацеленный в сердце родины-матери... за ногу ее! - и подлежит пристальнейшему изучению... Русские - верней, не русские: это народ хороший, дельный и разумный, моим собственным шведам этнически не чужой, кстати, - а нынешние советские, - прелюбопытнейшая публика... Но послушай, коль скоро Советы ярятся, это еще ничего не значит! Советы ярятся по любому поводу! Вспомни лысого хама, который стучал содранным с копыта ботинком по трибуне ООН!
Карина поколебалась.
- В отношении Лаксфорса русские не ограничиваются болтовней! Уже перехватывали диверсантов, уже обезвреживали агентов... Не считаешь же ты, будто все это было случайностью? Русские затеяли всемирный скандал. И пользуются МИМОЗой, наравне с другими схожими организациями, чтобы создать подобным объектам самую дурную славу...
- Не русские затеяли, - поправил я.
- Что?
- Не русские затеяли всемирный скандал. Также не украинцы, не белорусы, не узбеки, не евреи, не латыши, не литовцы... Прости, лень перечислять все народы, населяющие эту несчастную страну... Да и не помню я их толком. Скандал затеяли не они. С ними, сердешными, весь цивилизованный мир жил бы мирно да ладно, в добре и в согласии...
- Тогда кто же?
- Советские, - сказал я. - Новая историческая общность людей, именующаяся советской.
- Мэтт, я не понимаю.
- И не поймешь. Но именно так выразился плешивый ублюдок, памятники которому красуются на каждой площади каждого советского города. Владимир Ульянов, известный под уголовной кличкой "Ленин". Именно этот субъект впервые изрыгнул галиматью, касавшуюся "новой исторической общности". Не только изрыгнул, выродок, - на бумагу положил, в типографском станке увековечил! И эта новая историческая общность руководствуется одним-единственным принципом: убей. Просто убей, безо всякого повода: убей.
- Но ты, - с немалой расстановкой молвила Карина, - если не слишком ошибаюсь, держишься той же мысли?
- Ошибаешься. И страшно. Ибо я убиваю лишь выборочно. Тех, кому больше не полагается людьми считаться. Понятия мои относительно произвольны, однако я никогда не противопоставлял свою особу всему остальному человечеству. Не кричал: "весь мир насилья мы разроем до основанья..." Не считаю, будто нынешний мир кишит насилием больше, нежели мир, предугаданный учением двух-трех бородатых скотов, проповедовавших любовь к труду, но в жизни своей пальцем не шевельнувших ради заработка... По сравнению с их грядущим миром, ежели хочешь знать, нынешний выглядит вегетарианским. А я отправляю на тот свет посредством пули. Кинжала. Чего угодно, убивающего мгновенно... Терпеть не могу опиливать зубы рашпилем, хоронить живьем - проделывать милые вещи, любезные коммунистическому сердцу.
- Чушь, - сказала Карина.
- Святая правда, - вздохнул я. - Настолько мерзкая правда, что ни единый нормальный человек не поверит ей, а коль скоро и поверит - постарается побыстрее забыть... Не общалась ты с восточными соседями... Кого еще прислали, кроме Астрид?
- Не верю ни одному слову... Кроме Астрид?.. Карина покосилась безо всякого заметного выражения на лице.
- Насчет Олафа Стьернхьельма судить не могу. Не знаю, занимается он предательством просто так или ради любви к привлекательной женщине...
В глазах девушки сверкнул вызов:
- К очень привлекательной женщине! К привлекательной женщине, работающей на советскую разведку!
- Ну и что? - наивно спросил я. - Ты полагаешь, советская военная разведка укомплектована исключительно вурдалаками? Звероподобными олигофренами, уродливыми, точно смертный грех, и алчущими напиться крови при первой представившейся возможности? Окстись, дорогая!..
Десять минут спустя я отважился промолвить:
- Чертовски любопытный спор... Учитывая, что спорящие принадлежат к различным полам и сидят на одной постели совершенно раздетыми.
Карина озадаченно свела брови у переносицы:
- Не понимаю. Ты чем-то недоволен? Я коротко хохотнул.
- Получается, после стольких лет, проведенных на честной, и почти бескорыстной работе, меня искренне считают олухом, способным продаться за милый поцелуй и жаркую ночку? Боги, боги мои! О, яду мне, яду!!!
- Разве не так? - полюбопытствовала Карина. - Стоп! Ты, что, читал Майкла Булгакова?
- Михаила, - поправил я. - Русские имена принято произносить на греческий лад. Михаила... Не читал. Однако, наслышан. Хороший был субъект...
Карина ошеломленно молчала. Видимо, изумлялась моей начитанности.
- Болвана Хелма, - продолжил я жизнерадостно, - пытаются провести за нос все, кому не лень. Это сделалось международным видом спорта. Но я закалился против оного. Неужто пригоже взлетать к потолку от ярости, узнав, что Астрид Ватроуз работает на противоположную сторону?
- Ты знал?
- А ты как думала? Предполагал, во всяком случае... Что известно об Астрид Ватроуз тебе лично?
- Да ничего особенного! Работает на русских. Предала страну, в которой родилась, то есть, Соединенные Штаты Америки...
- Никак нет, - заметил я.
- Не разумею.
- Видишь ли, - пояснил я, - Астрид Ватроуз безусловно числится советским агентом. Но Астрид Ватроуз отродясь не была Астрид Ватроуз...
Глава 20
Жаль было высаживаться на финском берегу в темноте. Знакомиться с новой, доселе не виданной страной приятно при дневном свете, но когда пассажиров парома пригласили занять места в автомобилях, солнце уже давно закатилось.
Корабль причалил мягко, почти безо всякого сотрясения. Таможня оказалась по-скандинавски небрежной; финны, шведы и норвежцы отнюдь не страдают нашей маниакальной наркотикобоязнью. А в отличие от молодых, недавно получивших независимость государств, относятся к провозу оружия спокойно, ибо мятежей не страшатся.
Арсенал мой покоился в чемодане, спасибо славному кузену Олафу Стьернхьельму, обнаружившему истинно дворянскую учтивость. Я, как обычно, постарался припрятать оружие в машине, однако финны даже не потрудились поднять крышку багажника.
Мы ехали по городу Турку, даже ночью выглядевшему чистым, опрятным и красивым: как большинство северных городов, основанных еще до того, как маленький Крис Колумб впервые поплыл по сельскому пруду, оседлав покачивавшееся у берега бревно... Странным образом, я впервые ощутил себя в чужой стране. Должно быть, потому, что ни слова не знаю по-фински; почти все надписи, вывески и неоновые рекламы были начисто непонятны - кроме "Кока-Колы".
