Мозаика Парсифаля - Ладлэм Роберт (е книги .TXT) 📗
– Проклятье! – воскликнула она. – Похоже, я растянула икроножную мышцу! Ужасно больно!
– Походи немного. Сейчас пройдет.
Мужчина взял ее лошадь под уздцы. Его спутница начала ходить, явственно прихрамывая и чертыхаясь себе под нос.
– Господи, куда мы попали? – воскликнула она.
– Думаю, что это поместье Хеффернанов. Как нога?
– Просто умирю от боли.
– Ты не сможешь скакать?
– Я едва способна ступать, глупец.
– Спокойно. Спокойно. Пойдем искать телефон.
Они двинулись через рощу. Мужчина вел лошадей, обходя толстые стволы деревьев.
– Подожди, – сказал он, подходя к кустарнику с толстыми ветвями. – Я привяжу их, а потом вернусь за ними. Никуда не денутся.
– Хорошо. Дашь мне руку. Действительно очень больно.
Привязанные лошади начали щипать траву, а пара двинулась дальше. Вскоре за деревьями они увидели идущую дугой подъездную аллею и парадный вход большого дома. Они также увидели фигуру человека, возникшую из ниоткуда. На мужчине было габардиновое пальто, обе руки он держал в карманах. Когда они подошли поближе, человек в габардиновом пальто произнес:
– Чем могу быть полезен? Это частная собственность.
– Полагаю, старина, что здесь кругом частная собственность, – ответил спортсмен, поддерживая свою спутницу. – Моя жена потянула мышцу на последнем прыжке и не может ехать.
– Ехать на чем?
– На лошади. Мы их привязали там, дальше. Решили немного потренироваться на местности перед субботней охотой. Похоже, затея пошла прахом. Проводите нас к телефону, пожалуйста.
– Да, но…
– Этот дом принадлежит Хеффернанам, не так ли? – утвердительно произнес мужчина.
– Да. Но мистер и миссис Хеффернан сейчас отсутствуют, сэр. Мы получили распоряжение никого не впускать.
– Дерьмо! – неожиданно взорвалась супруга. – Как далеко может заходить хамство? Получили распоряжение! У меня болит нога, осел! Мне необходимо добраться до клуба.
– Один из наших людей с удовольствием доставит вас туда на машине, мэм.
– Мой шофер может без труда подъехать и забрать меня! Кто такие эти Хеффернаны? Дорогой, неужели они члены клуба?
– Не думаю, Бафф. Послушай, человек выполняет приказ, как бы хамски это ни выглядело. Он ни в чем не виноват. Ты поезжай, а я приведу лошадей.
– Пусть только они попытаются вступить в клуб, – заявила жена.
Мужчины проводили ее к машине.
Ее спутник вернулся к лошадям, отвязал их и повел через поле. Сняв жерди, он вышел в поле и восстановил порядок в чужой изгороди. Потом охотник взобрался на своего скакуна и, ведя вторую лошадь в поводу, затрусил рысцой на юг через пространство, отведенное для субботней охоты. Он знал эту местность только по карте, так как никогда не был членом клуба, а приехал сюда в качестве гостя всего лишь на один день.
Он протянул руку назад и извлек из-за седла портативный радиопередатчик.
– Там две машины, – негромко произнес он в микрофон. – Черный «Линкольн», номерной знак семь-четыре-ноль эм-эр-эл, и темно-зеленый «Бьюик» – один-три-семь джи-эм-джей. Место набито охраной, подъезд к дому только по одной дороге, других путей нет. Окна необыкновенной толщины. Их пушкой не прошибешь. Нас засекли системой сигнализации на инфракрасных лучах.
– Вас понял, – послышался ответ из миниатюрного динамика. – Меня больше всего интересовали транспортные средства… Кстати, я вижу «Бьюик».
В густой кроне высокой сосны, стоящей неподалеку от дороги, человек чувствовал себя неплохо. У него были специальные приспособления для лазания по деревьям; ремни безопасности надежно страховали его от неудачного движения. Человек спрятал передатчик в чехол и снова поднес к глазам бинокль, сосредоточившись на автомобиле, который пробирался по извилистой лесной дороге.
Он выбрал себе отличный наблюдательный пункт. Ни одна машина, направляющаяся к Пятому стерильному или выезжающая оттуда, не могла проскочить незамеченной. Бинокль был оборудован линзами ночного видения.
Человек свистнул. Дверца грузовика, на котором можно было прочитать надпись «Служба ухода за деревьями», распахнулась. Из кабины выбрался мужчина и посмотрел вверх.
– Уматывай! – произнес человек в ветвях достаточно громко, чтобы быть услышанным. – Сменишь меня через пару часов.
Водитель забрался в кабину.
Через полторы мили к северу, у ближайшего перекрестка, он подъехал к авторемонтной мастерской. Справа были видны открытые ворота гаража; на гидравлическом подъемнике, радиатором к выходу стояла легковушка. Шофер грузовика на мгновение включил фары; фары легковушки мигнули в ответ. Сигнал принят. Владелец мастерской не сомневался, что вносит свой посильный вклад в деятельность Отдела по борьбе с наркотиками полиции штата. Это долг каждого порядочного гражданина.
Грузовик, не останавливаясь, повернул направо и почти сразу – налево. Совершив таким образом разворот, он двинулся обратно на юг. Через три минуты он уже проезжал мимо дерева, на котором скрывался его компаньон. В других обстоятельствах он бы, пожалуй, поприветствовал его звуком клаксона; сейчас этого делать не стоит. Водитель прибавил скорость и через пятьдесят секунд оказался на первом перекрестке к югу от Пятого стерильного.
Наискосок слева от дороги расположилась маленькая гостиница в южном стиле; этакий увеличенный кукольный домик, напоминающий о давно прошедших временах. За зданием гостиницы находилась асфальтированная автостоянка с дюжиной ярко раскрашенных, как игрушки, автомобилей. Лишь один из них, четвертый слева, выглядел исключением – заляпанная замарашка среди богатых респектабельных родственников. Зато он стоял точно напротив выезда со стоянки на шоссе.
Водитель грузовика еще раз коротко мигнул фарами. Замызганная легковушка ответила тем же. Сигнал принят. Впрочем, под невзрачным капотом скрывался движок такой мощности, что ни одному из владельцев ее блистательных «соседок» и не снилось. Куда бы ни двинулись обитатели Пятого стерильного, им не уйти незамеченными.
Артур Пирс изучал свое изображение в зеркале, висящем на стене номера задрипанного мотеля на окраине Фоллз-Черч, Вирджиния. Он был вполне удовлетворен. Венчик седых волос вокруг лысины вполне гармонировал с очками без оправы и изношенным коричневым кардиганом, из-под которого выглядывала белая рубашка не первой свежести с мятым воротничком. Классический образ неудачника, чьи ограниченные способности в сочетании с отсутствием иллюзий позволяли влачить существование на грани нищеты. Такие люди ничего не предпринимают, сознавая бесполезность усилий. К чему излишние волнения? Таких людей никто не останавливает на улицах, по которым они всегда едва тащатся. Кому нужны столь незначительные существа?
Пирс отвернулся от зеркала и подошел к карте дорог, расстеленной на грязном, дешевом столе в свете лампы под пластмассовым абажуром. Правый край карты был прижат серым металлическим контейнером с эмблемой военно-морских сил, знаком медицинской службы и номерным замком сбоку. В этом контейнере лежали документы, несущие неслыханную смертельную угрозу всему человечеству. В сером стальном ящике находился диагноз психического заболевания человека, которого боготворил мир. Этот диагноз доказывал, что внешней политикой одной из двух наиболее могущественных держав в течение долгого времени заправлял в буквальном смысле сумасшедший, психически больной человек. Страна, которая могла себе такое позволить, не имеет права оставаться вождем в провозглашенном ею крестовом походе. Безумец предал не только свое правительство. Он совершил предательство по отношению ко всему человечеству, плетя интриги, нагромождая горы лжи, вводя в заблуждение, выковывая союзы с врагами и замышляя пакости по отношению к союзникам. Не имеет значения то, что он сошел с ума. Все его дела остались; подтверждение – в этом сером металлическом ящике.
Содержимое контейнера – оружие невероятной силы. Но для того, чтобы иметь возможность применить его, бумаги должны попасть в надежные руки в Москве. Не в старческие руки искателей компромиссов, а к тем, кто обладает даром предвидения, силой и волей для того, чтобы решительными действиями поставить на колени разложившегося и бездарного колосса. Мысль о том, что документы попадут в морщинистые лапы московских стариков, была невыносимой. Начнется торговля, переговоры, и в конце концов все это уплывет из рук слабаков, боящихся своего собственного народа. Нет, думал Артур Пирс, этот контейнер принадлежит только ВКР. Только Военной.
