Откровения секретного агента - Ивин Евгений Андреянович (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
…Шаммас приветливо улыбался. Он хотел, чтобы я с ним сел рядом. Но я увидел, как смотрит на меня Анели. Нет, я сяду рядом с ней — с красивой женщиной все-таки приятнее лететь, пусть даже она и старше меня на добрых два десятка лет.
Почти всю дорогу Анели рассказывала, как ездила в Акапулько и знакомилась с древними памятниками майя. Она свободно говорила по-испански, иногда вставляла некоторые слова в свой рассказ и тут же поясняла, что они означают. Потом поведала мне историю своего замужества и о том доверии, которое к ней питает господин фон Вальтер. Он любитель церковной старины и покупает русские иконы. У него целая коллекция. Есть довольно редкие и очень ценные. Специальный агент работает на него.
Это надо запомнить и написать в отчете. Ему ничего не стоит увезти в дипломатическом багаже какие-нибудь шедевры. Хватит уж обкрадывать нашу Родину! — почему-то вдруг разозлился я на фон Вальтера. Вот ее бы сделать агентом Абрамычу. За нее он бы получил второй орден Красного Знамени. Она бы снабжала КГБ такой информацией, о которой можно только мечтать. Жена посла ФРГ! Доступ к совершенно секретной информации! Любые служебные разговоры. Из них можно почерпнуть сведения, которым не будет цены. Она даже может вопросы задавать сотрудникам посольства. В общем, неограниченные возможности такого агента. Я даже представил себе, как готовится на нее компромат. В основе — мы с ней в любовной связи. Почему-то мне подумалось, что я лично участвую в этой операции. Я настолько четко представил себе всю картину, что мне безумно захотелось овладеть ею. Даже знаю, как это будет. Мы выпьем немного шампанского в ее номере, я подкину таблетку ей в вино — и можно делать с ней все, что захочешь. Как-то не думалось о том, «что захочешь», а главным образом, как мы с ней страстно факаемся. Интересно, темпераментна ли она в постели? Так вроде спокойна, уравновешенна, даже пассивна. Только смотрит на меня своими изумительными доверчивыми глазами, а в этих глазах, я не ошибаюсь, симпатия. Я ей нравлюсь. Вероятно, она не прочь вступить со мной в близкие отношения. А может, я самонадеянный индюк?
В эту секунду Анели положила свою узкую ладонь мне на колено. Словно током пронзило все мое тело, я даже вздрогнул. Вот и ответ на вопрос о симпатии, о желаниях. Я погладил ее ладонь, она чему-то тихо засмеялась. Итак, старушка Бовари влюбилась, подумал я с тайной радостью.
В самолете нас неплохо покормили и даже предложили коньяк и шампанское. Я поставил перед Анели фужер. Она поглядела на меня с каким-то таинственным смыслом и сказала:
— Потом, не сейчас…
Вот и истолковывай как хочешь. «Потом» я истолковал в свою пользу: когда будем в Грузии и никто не будет нам мешать.
Грузия-Джорджия встретила нас ослепительным ярким солнцем. У трапа ждали автобусы и какой-то распорядитель в черном с бабочкой костюме, с прилизанными редкими волосами и зычным голосом, будто переодетый генерал. Говорил он по-английски с хорошим кавказским акцентом.
Нас повели в гостиницу — старинную, с лепными украшениями и богатым убранством. Расселили быстро, все было заранее продумано. Мне почему-то дали отдельный номер, а корреспондента «Московских новостей» Николая Пастухова поселили с грузином, по сути, с комитетским работником. Еще был с ними Иван Маркович. Я понял, что он здесь главный под крышей МИДа. К нему приходили серьезные грузинские чиновники в дорогих заграничных костюмах и обсуждали какие-то вопросы. Иван Маркович тоже знал, кто я, потому что сразу предупредил: если возникнут какие-либо проблемы, следует обращаться прямо к нему. Мужик он был приятный, чем-то напоминал Бориса Сергеевича и по виду не был похож на подлеца.
Через час мы снова собрались в автобусах, и нас повезли кормить. Другого слова, как «кормить», нельзя использовать, потому что там, на горе, где специально застопорен фуникулер, в солидном ресторане нам устроили обжираловку и опиваловку. Тамадой выступал Председатель Президиума Верховного Совета Грузии, крупный специалист по принуждению выпить. Может быть, он поэтому и в Председатели выбился — эту важную черту заметили в нем в ЦК КПСС и в ЦК КП Грузии. А что? Был ведь случай на целине. Туда приехал Хрущев, и там, где остановился, на какой-то стройке, ему не понравился дощатый туалет. Так начальник строительства, пока Хрущев спал, соорудил ночью кирпичный туалет. Хрущев не забыл оперативную способность строителя и умение угодить и перевел его то ли в Госплан, то ли в Совмин зампредом. Вот так, через говенные дела можно пробиться в люди и припасть к золотой кормушке.
Завтрак затянулся до трех часов. Уже наступило время обеда. Но здесь, в горном ресторане, время просто остановилось. Столы буквально ломились от всевозможной снеди, вино было в таких бутылках, что я признался самому себе: никогда ничего подобного не видел и тем более не пил. Наверное, из каких-то секретных правительственных и партийных подвалов.
Потом началось представление: сольное и хоровое пение, трио, квартеты, квинтеты. А когда вспыхнули зажигательные грузинские пляски, дипломаты просто обалдели. Гостей рассадили за столами так, что возле каждого из них оказался опекун и ускользнуть от выпивки после произнесенного тоста было невозможно. Даже пригубляя все эти замечательные вина, которые выдерживались по полсотни лет, дипломаты поднабрались. Чопорность с них слетела, они уже обнимались со своими грузинскими опекунами. Странно, но некоторые из них говорили по-английски и по-французски. Я не знал что и подумать, поэтому обратился к Ивану Марковичу, который, кстати, был трезвым как стеклышко.
— Где они набрали столько лингвистов?
— В КГБ. Их там муштруют как надо. Не будешь знать язык — выгонят. Здесь КГБ несравненно большая сила, чем у нас в России. Они власть, они закон. Если я буду нужен, помни. — И он многозначительно улыбнулся. Умный мужик, все понимает.
Анели сидела на противоположной стороне довольно далеко от меня и время от времени поглядывала в мою сторону. Два опекающих ее чекиста, горбоносые и усатые, из кожи вон лезли, чтобы завоевать ее благосклонность. Уж они-то были убеждены, что просто неотразимы для этой немки и она лишь колеблется, кому из них отдать предпочтение. Мне была понятна их психология: они действовали с напором, так, будто приехали в Москву и девки к ним липнут, словно мухи на мед. Стоит только помахать купюрами — и веди куда хочешь. Здесь у них была та же практика, только они не демонстрировали небрежно пачки денег.
Я наблюдал за Анели и понял, что ей смертельно скучно. Когда в перерыве концерта начали играть «Аргентинское танго», я поймал ее взгляд и показал пальцами, что хочу с ней потанцевать. Он сразу же радостно кивнула головой, решительно отстранив очень назойливого поклонника.
— Анатоль, я больше там не могу сидеть. Хочу возле вас, — были ее первые слова, как только мы начали танцевать.
— Вы очень строго судите. Они хозяева и хотят вам угодить, — ухмыльнулся я собственным словам.
— И поэтому не прочь лапнуть мои коленки. Может быть, они приняли меня за простую служащую посольства?
— Это у них такое представление, как можно угодить гостье.
Анели засмеялась:
— Странная у вас способность все представить в невинном свете.
Я мельком заметил, как пристально наблюдает за нами Иван Маркович. Неужели Абрамыч посвятил его в свой план «приручить» какого-нибудь дипломата. Он решил, что я «работаю» над этой немкой и скоро попрошу у него помощи.
Где-то около пяти часов вечера нам дали возможность отдохнуть от завтрака и обеда, а потом повезли смотреть красоту вечернего Тбилиси. Гид трещал не умолкая. Он рассказывал обо всем на свете, что касалось Грузии, и договорился до того, что грузины — выходцы из Испании, а древнее название Грузии — Иберия. Вот так-то! И не меньше! Гид, наверное, работал не только в «Интуристе», но еще и в археологии, но маршрут вызубрил на память. Английскому явно обучался не по принуждению.
Потом был легкий ужин, действительно легкий: пил тот, кто хотел, тамады не было. Вялые дипломаты быстро разбежались по своим комнатам и, наверное, через пять минут уже спали. Такой щадящий вечерний режим объяснялся тем, что наутро намечалась поездка на гору Давида, где похоронен Александр Грибоедов, а потом в село Цинандали, в дом-музей жены Грибоедова Нины Чавчавадзе, а там, как я слышал, древнейший подвал с винами, заложенный еще отцом Нины Чавчавадзе.
