Джин Грин — Неприкасаемый - Горпожакс Гривадий (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗

— Я очень горд, — сказал Чак Битюк.

В этот день ему предстояла весьма ответственная встреча с самим мистером Джорджем Карвером, главным специалистом ЦРУ по Вьетнаму. Готовилась особо секретная операция в контакте с «Паутиной».

В кабинете Карвера Лот с удивлением увидел мистера Мерчэнта и любезно поклонился представителю.

«Паутины», пожал милостиво протянутую ему руку. Уже одно присутствие Мерчэнта в кабинете Карвера, да еще со стаканом «бурбона» в руке, свидетельствовало о том, что акции «Паутины» стремительно идут вверх.

Карвер, у которого за личиной добродушия таилось недюжинное хитроумие, налил и Лоту на три пальца виски.

— Я знаю, джентльмены, что мне не надо представлять вас друг другу, — с широкой улыбкой сказал он, поднимая свой стакан. — Выпьем за нашу первую общую встречу и перейдем к делу. Мистер Мерчэнт желает изложить нам в самом конфиденциальном порядке свой план пресечения дальнейшего развития негритянской революции внутри Штатов и в вооруженных силах. Как вы знаете, Лот, революция эта разрастается — жаркое лето в наших городах, массовые столкновения белых и черных на военных базах за морями, недавнее побоище, начатое черными в Форт-Брагге. В нашей беседе примет участие гость из Штатов, недавно ставший одним из помощников «чифа» ФБР.

Карвер взглянул на часы, и в то же мгновение раздался стук в дверь, и в кабинет вошел с деловым видом пожилой джентльмен, которого по внешнему облику можно было бы принять за коммивояжера.

— Знакомьтесь, — вставая, сказал Карвер. — Мистер Збарский…

Когда все уселись в кресла, Мерчэнт перешел к делу.

— Джентльмены! — несколько торжественно проговорил Мерчэнт. — Прежде всего позволю себе заметить, что наш план обладает огромной взрывчатой силой и потому вся наша беседа должна остаться между нами. Нам с вами необходимо обратить особое внимание на решение вопроса в рамках вооруженных сил, в частности во Вьетнаме. В целом план, одобренный высшими инстанциями ЦРУ, ФБР и РУМО — разведывательного управления министерства обороны, — будет представлен на окончательное утверждение в Национальный совет безопасности, с которым у нас имеется уже предварительная обнадеживающая договоренность. Думаю, мне не надо доказывать вам, джентльмены, всю серьезность нависшей над нами угрозы восстания или революции двадцатидвухмиллионного черного народа — негритянского меньшинства в США. ФБР любезно разработало ту часть предложенного вами плана, которая касается разгрома организованной части черных — двенадцати основных негритянских организаций, ликвидацию всех их лидеров и вожаков, занесенных в черные списки…

— Мы подготовили досье на каждого из них, — мягко вставил мистер Збарский.

— Прекрасно! — кивнул головой Мерчэнт.

— И все боевые организации черных находятся под круглосуточным наблюдением ФБР, — добавил Збарский.

— Великолепно! — продолжал Мерчэнт. — План будет приведен в действие по сигналу высшей инстанции. Негры — члены конгресса будут немедленно лишены своих постов властью министра юстиции. Для разгрома черных организаций будут привлечены войска. Об опасности, угрожающей стране в случае негритянского восстания, можно судить хотя бы по тому факту, что нью-йоркская полиция насчитывает двадцать пять тысяч полицейских, а черные Нью-Йорка — один миллион человек. Так что без войск нам не обойтись. Со своей стороны мы обязуемся выставить штурмовые отряды белых патриотов в наиболее угрожаемых районах — в центральных районах Юга, на всем восточном побережье страны, в области Великих озер и на западном побережье. Кроме наших отрядов белых добровольцев и войск во главе с «зелеными беретами», разумеется, придется также использовать полицию, всю полицию городов, графств и штатов, всю национальную гвардию.

— И тем не менее этих сил не хватит, — резко перебил Мерчэнта Джордж Карвер, сидя за своим столам.

— Да, не хватит, — согласился Мерчэнт, — но мы рассчитываем на активное участие в подавлении восстания черных или в превентивных репрессиях от сорока до пятидесяти процентов взрослого белого населения под эгидой нашей патриотической организации, что даст нам пятикратное превосходство в численности сил порядка над мятежниками.

— Наши подсчеты, — заявил мистер Збарский, — не расходятся с вашими. Разумеется, мы предусмотрела такие меры, как введение в стране военного положения, приостановление действия конституции и билля о правах, отмены или отсрочки выборов.

— Прекрасно! — резюмировал Мерчэнт, зажигая потухшую сигарету. — Ожидается, что черным мятежникам и их белым подручным удастся захватить власть в ряде городов. Однако белые силы с их неизмеримо более мощной технической оснащенностью, вооружением и более совершенной организацией смогут взять обратно эти города в течение суток. Эту вторую гражданскую войну в истории Соединенных Штатов Америки, господа, мы обязаны предвидеть во всех деталях и уже сегодня решительно действовать во имя белой Америки. Для вас не секрет, что еще во время корейской войны мы охотнее подставляли под пули черных, нежели белых американцев. Теперь же нам нужна не стихийная, а продуманная, планомерная политика выхолащивания цвета черного мужского населения, чтобы избежать второго Вьетнама у себя дома, в Америке. Для этого необходимо всемерно расширить призыв черных в действующую здесь армию, посылать их на самые опасные участки под огонь вьетконговцев, одновременно спасая жизнь наших белых парней, которые еще понадобятся нам дома.

— Потери черных, — заметил Карвер, — уже вдвое превышают потери белых солдат во Вьетнаме, но этого мало.

— Да, мало! — откликнулся Мерчэнт. — И нельзя забывать, что, несмотря на это благоприятное для нас соотношение убитых, постоянно растет число обученных боевых сил черных, весьма опасных для нас дома. Получается, господа, порочный круг: посылая черных солдат в пекло, мы убиваем одних, но готовим других к войне против нас. Как разрешить этот парадокс тайной демографической войны большинства против меньшинства — вот что мы обязаны с вами выяснить. [92]

Лот слушал и думал: «Этот Мерчэнт и остальные говорят дельные вещи. Только непонятно, почему они судили нас в Нюрнберге как расистов!..»

— Я тебя спас, дурачок, — говорил вечером Лот Джину. — Тран Ле Чин была разведчицей Вьетконга репортером его бамбукового телеграфа. Я прикончил ее для того, чтобы дело не дошло до расследования, чтобы не выяснилось, что из-за тебя сорвалась важнейшая операция.

— Почему она сама оказалась на поле боя? — проговорил Джин. Он сидел, опустив голову, сжимая кулаками виски. — Должно быть, она все-таки любила меня и хотела спасти, — пробормотал Джин.

— Патриотизм, выходит, сильнее любви, — ухмыльнулся Лот. — Выше голову, малыш. Завьем горе веревочкой.

Джин с трудом встал.

— Я не могу тебя видеть, Лот, — проговорил он. — Сегодня не могу.

— Понимаю, — сказал Лот. — Пока.

Джин вышел из бара. В холле его остановил портье и передал пакет от прибывшего днем из Манилы конгрессмена Клиффорда Рейли. В пакете была записка конгрессмена и маленький конверт.

«Лейтенант Грин, — писал конгрессмен. — Миссис Ширли М. Грант, с которой я встретился в Маниле, попросила меня передать вам это письмо. С уважением…»

Джин смял записку и конверт, бросил бумаги в мусорную урну и зашагал к лифту. Он не видел, как к урне тенью скользнул Тео Костецкий-Брудерак…

Лот подъехал на юрком «рено» к американскому посольству, уплатил, выйдя из машины, таксисту и мельком взглянул на неотступно следовавшего за ним от самого отеля до посольства вьетнамца на мотороллере марки «Хондо». Вьетнамец — лицо его было скрыто каской с огромными очками — проехал мимо. Кто он? Агент армии? Военно-морского флота? Посольства? Информационной службы США? Военной полиции? Сайгонских марионеток? Или Вьетконга? Все они имеют свою разведку и соперничают друг с другом.