По светлому следу (сборник) - Томан Николай Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Всю ночь не выходил у него из головы рассказ Керри о ее дяде, пострадавшем за что-то в связи с этой катастрофой. Неплохо было бы, конечно, самому повидаться с этим Джеймсом Джессепом, но ведь он опальный и за ним, наверно, ведется наблюдение. К тому же он еще и пьяница… Нет, с ним лично не стоит связываться, а порасспросить у людей, сведущих в военной технике, об этом таинственном «Эн-Ди», упоминавшемся в рассказе Джессепа, не мешает.
Перебрав в памяти всех своих знакомых, Каннинг вспомнил о Генри Марчмонте. Вот кто может пригодиться! Генри, во-первых, старинный его приятель, а во-вторых, консультант одного из технических отделов военного ведомства. И так как Марчмонт жил неподалеку от редакции «Прогресса», Каннинг, не откладывая дела в долгий ящик, заехал к нему утром, направляясь на работу.
Выслушав Каннинга, Марчмонт неопределенно пожал плечами:
— Право, не знаю, Чарльз, чем я смогу помочь тебе в этом деле… Они ведь меня ни в какие секреты не посвящают.
— А ты подумай, старина, кто бы смог помочь нам в этом, — не отставал от Марчмонта Каннинг. — Работает же у них кто-нибудь еще, с кем ты в добрых отношениях?
— Не знаю, не знаю… — задумчиво проговорил Марчмонт, прохаживаясь по своей маленькой, заваленной техническими справочниками и научными журналами комнатке. — В военном ведомстве чертовски все засекречено, даже то, что никакого секрета не представляет. Да и не доверяют они никому ничего секретного. Вот если только Писфулу?…
— А ты знаком с ним? — сразу же оживился Каннинг, услышав фамилию профессора Писфула.
— Знаком, и даже в хороших отношениях.
— Так ведь лучшего и желать не надо! — обрадовался Каннинг. — Писфул в самых близких, почти дружеских отношениях с генералом Хазардом. Поговори с ним, пожалуйста, Генри. Очень тебя прошу!
— Ну что ж, попробую, только не очень уверен, что ему известно что-нибудь об этом «Эн-Ди», хотя он и выполнял кое-какие работы для военного ведомства. Главным образом по части радиотехники и телевидения.
Они условились, что, как только Марчмонту удастся разузнать что-нибудь, он немедленно даст знать об этом Каннингу.
А Керри, решив, что судьба бывшего начальника базы тяжелых бомбардировщиков нисколько не интересует редактора «Прогресса», все реже вспоминала о своем дяде. Гораздо чаше задумывалась она теперь о Джоне Мунне, с которым не виделась уже несколько дней. Керри понимала, что Джон занят очень серьезной работой в своей обсерватории, но не мог он разве уделить ей хоть несколько часов в течение почти целой недели?…
А может быть, она вообще надоела ему? Может быть, ей не следовало вести себя так бесхитростно, не скрывая своего расположения к нему? Она знала тактику других девушек и женщин в делах подобного рода, однако сама не только была не способна к этим хитростям, но и презирала бы себя, если бы решилась на подобную игру.
Но тут она вспомнила, что одну из своих планеток Джонни назвал ее именем, и ей уже захотелось просить прощения у него…
«Нет, я просто очень легкомысленная, вздорная, несерьезная девчонка, — с раздражением думала она о себе. — Сколько уж раз ошибалась я в своих скороспелых выводах о людях! И редактор мой показался мне сначала бесстрашным борцом за справедливость, а он просто добропорядочный, либерально мыслящий, осторожный делец мелкого масштаба. А дядя, родной брат моей матери? Разве не казался он мне типичным военным карьеристом, твердо шагающим по ступенькам военной иерархии? Оказалось, однако, что н он был простачком, иначе его не вышибли бы так просто из армии, не сделали бы козлом отпущения. Но все эти мои ошибки еще не так страшны, — со вздохом заключила Керри, — не дай только бог ошибиться мне теперь в Джонни…»
ДЖОН МУНН ВСТРЕВОЖЕН
Сегодня Джон Мунн надеялся завершить расчеты, которые должны были дать окончательный ответ — столкнется «Керри» с Землей или пронесется мимо? Электронная вычислительная машина, находившаяся в распоряжении Джона, изрядно потрудилась за эти дни. Она молниеносно выполняла все его команды, «запоминая» бесчисленное количество исходных данных и решая разнообразнейшие математические и логические задачи.
Джон уже не первый год пользовался этой машиной, делая все нужные ему расчеты самостоятельно и лишь в особо трудных случаях прибегая к помощи вычислительного центра обсерватории. Всякий раз, однако, он почти благоговел перед совершенством «электронного мозга» этой машины, выполнявшей любую команду за одну десятитысячную долю секунды. А ведь за это время должны были сработать многочисленные электронные реле, фотоэлементы, электронно-лучевые трубки, разнообразные оптические системы и несколько тысяч электронных ламп.
Но вот Мунн ввел в электронную машину код последней своей команды. Мгновенно пришли в действие ее вводные и арифметические устройства. «Отстрелялись» электронные пушки кинескопов по диэлектрикам в оперативных и долговременных устройствах памяти. Сработали выводное и дешифрующее устройства, отстучали клавиши телетайпа, и в руках Джона появилась лента с колонками цифр.
Торопливо пробежав их глазами, Мунн, во избежание ошибки, проделал всю операцию расчета орбиты своего астероида вторично. Результат был тот же.
Взволнованно прошелся молодой астроном по павильону обсерватории. Вытер платком влажный лоб. Снова перечитал цифры, отпечатанные на ленте. Они подтверждали его предположения. Математический расчет имевшихся у него данных о движении Земли и астероида свидетельствовал о неизбежности столкновения этих тел…
Удовлетворенность безошибочностью своей догадки лишь на какое-то мгновение заслонила у Джона все остальное. Но почти тотчас же другое, более сильное чувство завладело всеми его мыслями. Поскольку несомненно стало, что астероид столкнется с Землей, не избежать, значит, большой беды. Он может, конечно, упасть и в безлюдной части планеты, как Тунгусский или Сихотэ-алинский. Но не исключено, что обрушится он и на населенную часть какого-нибудь из материков или даже на территорию родной страны Джона Мунна. А это не обычный небесный камешек, какие падают ежедневно, почти не оставляя заметного следа на поверхности земли. Свалится ведь на этот раз целая маленькая планетка.
Чувство тревоги не покидало теперь Джона, хотя для того, чтобы точно знать, куда именно упадет астероид, потребуется сделать еще не одну тысячу сложнейших вычислений более совершенными машинами, чем, та, на которой он только что работал.
Что же предпринять? Нужно ведь оповестить как-то о грозящем бедствии если не все человечество, то хотя бы население своей страны. Но как? Выступить по радио? Или, может быть, сообщить об этом через газету? Да, пожалуй, лучше всего через газету. Но какую?…
После некоторого размышления, взвесив все за и против, решил он опубликовать свое открытие в «Прогрессе», и не потому только, что в нем сотрудничала Керри. Мунн знал трезвое направление этой газеты и не сомневался, что его научное сообщение не будет там превращено в сенсацию.
Директор обсерватории, которому он доложил и о результатах вычислений и о решении дать в «Прогрессе» первую публикацию о своем открытии, не возражал против этого.
«О ВРЕМЕНА, О НРАВЫ!»
Приход Генри Марчмонта хотя и не был неожиданностью для Писфула, чем-то, однако, встревожил его. Но чем именно, профессор и сам не смог бы на это ответить. В последнее время он вообще стал слишком мнительным и нервным. Все теперь настораживало и тревожило его. Он плохо спал ночами, часто просыпался в холодном поту, с беспокойно стучащим сердцем…
Надо бы послушаться врачей, бросить все к черту, особенно эту неприятную работу для военного ведомства, и поехать на юг, в тихий, уютный санаторий на берегу океана. Но где там! Разве его выпустит из своих цепких лап генерал Хазард, пока он не завершит испытания портативной коротковолновой радиостанции дальнего действия? Неприятнее же всего было для Писфула то, что станция эта предназначалась, судя по всему, для оснащения тайной агентуры.
