Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт (книги без регистрации .txt) 📗
— Полная чушь! Ты не в своем уме.
— Ты чинил мне всяческие препятствия, чтобы я не нашел Рошель, — продолжал Страйк, как будто не слышал. — Притворялся, что не знаешь ни ее имени, ни адреса, всячески показывал, что для расследования она совершенно не нужна, а чтобы я не узнал, как она выглядит, ты стер фотографии из ноутбука Лулы. Рошель могла прямо указать мне на парня, которого ты хотел подставить, но в то же время знала, что завещание лишило тебя надежды на наследство, тогда как твоей первейшей задачей было создать видимость, будто никакого завещания нет в природе, а самому тем временем постараться его отыскать и уничтожить. И смех и грех: оно всю дорогу лежало у твоей матушки в шкафу. Допустим, Джон, ты бы его уничтожил. А дальше что? По твоим сведениям, Джонас знал, что является наследником Лулы. А кроме того, был еще один человек, знавший о завещании, хотя ты об этом не догадывался. Это Брайони Рэдфорд, визажистка.
Страйк заметил, что Бристоу облизнул пересохшие губы. Он почувствовал, что адвокат напуган.
— Брайони не хочет признаваться, что совала нос куда не следует, но она видела это завещание у Лулы дома — та не успела его спрятать. Однако Брайони страдает дислексией. Она увидела «Джонас», а прочла «Джон». Припомнила, как Сиара упоминала, что Лула собирается все завещать брату, и решила никому не рассказывать о том, что разнюхала, потому как деньги так или иначе отписаны тебе. Порой тебе дьявольски везло, Джон… А потом твой извращенный ум подсказал тебе выставить Джонаса убийцей. Получи он пожизненный срок, наличие завещания, равно как и осведомленность Джонаса и чья бы то ни было еще, уже не сыграло бы никакой роли, потому как деньги бы в любом случае приплыли к тебе.
— Курам на смех, — задыхаясь, выговорил Бристоу. — Бросай свои расследования и садись писать сказки, Страйк. У тебя нет ни крохи доказательств…
— Ну почему же нет? — перебил его Страйк; Бристоу мгновенно умолк, и даже в сумраке кабинета было видно, как он побледнел. — Видео с камеры наблюдения.
— На видео Джонас Агьемен удирает с места преступления — ты сам только что это признал!
— Там есть еще один персонаж.
— Значит, у него был сообщник — на стреме стоял.
— Интересно, Джон, какое именно психическое отклонение будет приписывать тебе защита? Нарциссизм? Комплекс Бога? Ты твердо веришь в свою неуязвимость: гений среди обезьян, да? Второй человек, бежавший с места преступления, не был знаком с Джонасом, не стоял на стреме и не собирался угонять машину. Он даже не чернокожий. Это был белый, но в черных перчатках. Это был ты, Джон.
— Нет! — вырвалось у Бристоу. В этом единственном слове звучала паника, но потом Бристоу с почти видимым усилием изобразил презрительную ухмылку. — Как же это мог быть я? Я был в Челси, у маминой постели. Моя мать сама тебе об этом сказала. Да и Тони меня там видел. Я был в Челси.
— Твоя мать — смертельно больной человек с зависимостью от валиума. В тот день она почти все время спала. В Челси ты вернулся только после убийства Лулы. Как мне видится, ты зашел в спальню к матери, когда было далеко за полночь, переставил часы, а потом разбудил ее и сделал вид, что пора ужинать. Думаешь, ты криминальный гений, Джон? Но до тебя такие вещи проделывали миллион раз, правда не с такой легкостью. Твоя мать даже не распознает дней недели: ей дают столько опиатов, что организм ее полностью отравлен.
— Я весь день пробыл в Челси, — повторил Бристоу, дергая коленом. — Весь день, только на минуту заскочил в офис за документами.
— Из квартиры второго этажа в доме Лулы ты взял толстовку и перчатки. В них тебя зафиксировала камера, — пропустив мимо ушей его возражения, продолжил Страйк, — и это был твой серьезный промах. Толстовка существовала в единственном экземпляре. Модельер Сомэ создал ее для Диби Макка. Кроме как из той квартиры, этажом ниже Лулы, ей неоткуда было взяться, так что нам известно, где ты прятался.
— У тебя нет абсолютно никаких доказательств, — сказал Бристоу. — Я жду доказательств.
— Оно и видно, — попросту сказал Страйк. — Разве ни в чем не повинный человек стал бы сидеть и слушать такие вещи? Он бы давно возмутился и ушел. Но ты не волнуйся. Доказательства у меня есть.
— Блефуешь, — хрипло выговорил Бристоу.
— Мотив, средство, возможность. Все это у тебя было, Джон. Давай начнем сначала. Ты же не отрицаешь, что с утра первым делом заехал к Луле…
— Конечно нет.
— …потому что тебя там видели. Но не думаю, что контракт с Сомэ, которым ты воспользовался, чтобы миновать пост охраны, дала тебе сама Лула. Могу предположить, что ты его сцапал заранее. Уилсон разрешил тебе подняться, и через считаные минуты вы уже скандалили с Лулой на пороге ее квартиры. Этого ты отрицать не можешь: вас слышала уборщица. На твое счастье, английским Лещинская владеет крайне слабо, а потому подтвердила твою версию: будто бы ты взбесился из-за того, что Лула снова сошлась со своим дружком — пьяницей и наркоманом… На самом же деле, думаю, поругались вы из-за того, что Лула не дала тебе денег. Ее друзья — те, кто поумнее, — говорили мне, что ты давно положил глаз на ее капиталы, но в тот день тебя, как видно, припекло всерьез, если ты хитростью проник в дом и устроил ей скандал. Как видно, Тони обнаружил утечку средств со счета Конуэя Оутса? И тебе нужно было срочно покрыть недостачу?
— Безосновательные измышления, — сказал Бристоу, все еще подергивая коленом вверх-вниз.
— В суде разберемся, насколько они безосновательны, — ответил Страйк.
— Я никогда не отрицал, что мы с Лулой повздорили.
— После того как она отказалась выписать чек и захлопнула дверь у тебя перед носом, ты стал спускаться и заметил, что дверь в квартиру номер два стоит нараспашку. Уилсон с мастером по ремонту сигнализации проверяли пульт, Лещинская находилась где-то в глубине квартиры, наверное пылесосила, и этот гул позволил тебе незамеченным пробраться за их спинами в прихожую. Впрочем, особого риска не было. Застукай они тебя в квартире, ты бы сделал вид, будто зашел поблагодарить Уилсона, который пропустил тебя в дом. Пока они копались в предохранителях, ты прокрался по коридору и спрятался в этой просторной квартире. Там полно места. В пустых шкафах. Под кроватью.
Бристоу помотал головой в знак безмолвного отрицания. Страйк продолжал как ни в чем не бывало:
— Должно быть, ты услышал, как Уилсон распорядился, чтобы Лещинская установила сигнализацию на один-девять-шесть-шесть. Наконец Лещинская, Уилсон и парнишка-техник ушли; вся квартира осталась в твоем распоряжении. Но тебе не повезло: Лула успела куда-то уехать, и ты не смог подняться наверх, чтобы все-таки вытрясти из нее деньги.
— Полный бред, — фыркнул адвокат. — Никогда в жизни ноги моей не было в квартире номер два. Мы с Лулой расстались, и я поехал в офис, чтобы взять папки с документами…
— …у Элисон; ты сам так сказал, когда мы впервые обсуждали твои передвижения в течение того дня, припоминаешь? — спросил Страйк.
На жилистой шее Бристоу вновь проступили красные пятна. Слегка замявшись, он прочистил горло и ответил:
— Не помню… знаю только, что я торопился. Хотел поскорее вернуться к матери.
— Как думаешь, Джон, что будет, когда в суде Элисон станет давать показания и откроет присяжным, как ты убедил ее тебя прикрыть? Разыграл перед ней роль скорбящего, убитого горем брата, затем пригласил ее поужинать, и бедная дуреха тут же согласилась — исключительно в пику Тони. А через пару дней ты уговорил ее подтвердить, что утром, в день трагедии, заходил к ней в офис. Якобы ты просто перенервничал и всего боишься, ведь так? Она поверила, что на тот день у тебя и так есть железное алиби, которое может подтвердить ее обожаемый Тони. Так почему бы чуток не приврать ради твоего спокойствия? Но вот ведь какая незадача, Джон: Элисон в то утро на месте не было, и отдать тебе папки она никак не могла, потому что Киприан отправил ее в Оксфорд на поиски Тони. После похорон Рошели до тебя дошло, что я это просек, и ты слегка задергался, да?
