Обсидиановый храм (ЛП) - Чайлд Линкольн (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Есть кое-что, о чем Диоген сказал мне незадолго до твоего появления.
— Что именно?
— Он заметил, что мой сын — наш сын, его и мой — нуждается в большем, чем быть предметом почитания и девятнадцатым перевоплощением Ринпоче в отдаленном и тайном монастыре. Он всего лишь ребенок, и ребенок нуждается в родителях, а не в служителях, поклоняющихся ему.
— Ты уже навещала его, — заметил Пендергаст.
— Да. И ты знаешь, что? Монахи даже не сказали мне его религиозное имя. Они сказали, что это секрет, который должен быть известен только посвященным и никогда не упоминаться вслух, — она покачала головой. — Он мой сын, я люблю его... и я даже не знаю этого его имени.
Сейчас она часто и глубоко дышала.
— Я приняла решение остаться с ним.
— Еще один визит?
— Нет. Я буду жить с ним. В монастыре.
Пендергаст отложил книгу.
— Ты имеешь в виду, что покинешь Риверсайд-Драйв?
— Почему бы и нет?
— Потому что... — Пендергаст растерялся, — потому что мы...
Констанс резко поднялась.
— Что значит это «мы», Алоизий?
— Ты мне очень дорога.
— А я... я люблю тебя. Но в тот вечер в гостинице «Капитан Халл» ты ясно дал понять, что не отвечаешь мне взаимностью.
Пендергаст тоже начал вставать, но затем снова откинулся на спинку кресла. Он медленно провел рукой по лбу, и почувствовал, что его пальцы дрожат.
— Я... я тоже люблю тебя, Констанс. Но ты должна понять — я не могу позволить себе любить тебя в подобном смысле этого слова.
— Почему нет?
— Пожалуйста, Констанс...
— Почему нет, ответь ради Бога?
— Потому что это было бы неправильно… неправильно во всех смыслах. Констанс, поверь мне: я мужчина, я чувствую то же, что и ты. Но я твой опекун. Это было бы неправильно...
— Неправильно? — она рассмеялась. — С каких это пор ты заботишься о приличиях?
— Я ничего не могу поделать с тем, как меня воспитали, и с системой ценностей и нравов, которую прививали мне всю мою жизнь. И есть еще разница в возрасте...
— Ты имеешь в виду нашу разницу в возрасте в сто лет?
— Нет. Нет. Ты — молодая женщина, а я...
— Я не молодая женщина. Я женщина, которая уже прожила намного дольше, чем ты когда-либо проживешь. И я пыталась подавить эти потребности, эти желания, которые чувствует каждый человек, но у меня ничего не получилось, — теперь ее голос снова стал спокойным, почти умоляющим. — Разве ты не понимаешь этого, Алоизий?
— Понимаю. Но... — Пендергаст совершенно растерялся и неспособен был выразить свои мысли. — Я не очень хорош в отношениях и боюсь, что если мы... позволим себе то, что ты предлагаешь… что-то может пойти не так. И я больше не буду тем человеком, к которому ты обратишься и которого будешь уважать, как своего опекуна и своего защитника...
Затем последовало долгое молчание.
— Значит, все решено, — спокойно сказала Констанс. — Я не могу здесь больше оставаться. Зная то, что знаю я, сказав друг другу все то, что мы только что сказали, продолжать жить под этой крышей, было бы для меня невыносимо, — она глубоко вздохнула. — До Дели есть рейс «Air France», вылетающий в полночь. Я проверяла сегодня днем. Если ты будешь так добр и дашь соответствующие распоряжения, я хотела бы просить, чтобы Проктор отвез меня в аэропорт JFK [206].
Пендергаст был потрясен.
— Констанс, подожди. Это так неожиданно...
Она быстро перебила его, ее голос задрожал.
— Пожалуйста, просто дай распоряжения. Я только соберу свои вещи.
Час спустя они стояли под козырьком парадного входа, ожидая, пока Проктор подаст машину. На Констанс было надето пальто из шерсти викуньи [207], а ее сумка Hermès Birkin [208] — подарок Пендергаста — висела на плече. Фары осветили фасад здания, и через минуту появился большой «Роллс». Проктор — его лицо представляло собой угрюмую маску — выбрался из машины и погрузил вещи Констанс в багажник, а затем открыл для нее заднюю дверь.
Она повернулась.
— Я так много всего хочу тебе сказать. Но я не буду. До свидания, Алоизий.
У Пендергаста тоже было множество мыслей, которые он хотел бы ей высказать, но в тот момент он просто не нашел слов. Он каким-то образом чувствовал, что его покидает часть его самого — и все же, казалось, что он был бессилен что-либо изменить. Казалось, он сам завел двигатель, который, как только стартовал, больше не мог остановиться.
— Констанс, — обратился он, — разве я ничего не могу сказать или сделать?
— Можешь ли ты любить меня так, как я того желаю? Нуждаться во мне так же, как я нуждаюсь в тебе?
Он промолчал.
— Тогда ты сам ответил на свой же вопрос.
— Констанс... — снова начал Пендергаст. Она приложила палец к его губам, и тут же поцеловала его, после чего, не сказав больше ни слова села в «Роллс».
Проктор закрыл пассажирскую дверь и вернулся за руль. Через мгновение машина плавно тронулась в путь. Пендергаст следовал за ней до конца Риверсайд-Драйв. Он наблюдал за тем, как автомобиль слился с потоком машин, направляющихся на север, и за тем, как свет его габаритов постепенно стал неразличим среди множества других огней.
И пока он смотрел — тихая тень, одетая в черное — начал падать легкий снег, очень быстро покрывший его светлые волосы. Пендергаст стоял так еще очень долго, а тем временем снегопад усилился, и его силуэт стал медленно растворяться в дымке белой зимней ночи.
От переводчиков
Предыдущие наши послесловия мы оформляли в виде интервью, но на этот раз, пожалуй, выскажемся за двоих и будем, по большей части, писать просто «мы».
В послесловиях к предыдущим двум книгам мы рассказывали о нашей совместной работе, делились тонкостями и техническими моментами, но довольно мало затрагивали сюжет книги, считая это то ли некорректным, то ли ненужным. Однако на этот раз наши внутренние «читатели» не хотят молчать и скрывать разочарование, которое принес им «Обсидиановый храм».
Эта книга поделилась с нами гораздо меньшим — если не сказать, значительно меньшим — количеством захватывающих интриг и мистических головоломок. А воскрешение Диогена и вовсе привело нас как переводчиков в нешуточное замешательство. На каком-то этапе работы у нас даже возникала мысль, что мы скачали из сети какой-то битый неправильный исходный файл и переводим чей-то неудачный фанфик на «Пендергаста». Тщательная проверка, увы, показала, что ошибки нет, и файл совершенно правильный.
Мы не теряли надежду: нам казалось, что, если уж середина романа значительно проигрывает всем предыдущим романами серии, то авторы порадуют нас взрывоопасной концовкой, поэтому мы продолжали переводить. Здесь стоит заметить, что работа над книгой при этом продвигалась в условиях спешки — хотелось успеть выпустить ее к Новому году, а времени катастрофически не хватало. В итоге основная масса перевода легла на Елену, и именно ей пришлось в дальнейшем работать с многочисленными «ляпами» книги, приведшими ее почти в настоящее неистовство.
Недоумение вызывали и линии поведения некоторых героев — вопреки обыкновенной канве Престона и Чайлда они действовали временами необоснованно, непонятно и совершенно нелогично, к чему искушенный и избалованный читатель П&Ч попросту не привык.
Учитывая, что основной упор в книге был сделан на любовную линию, нам хотелось понять человеческие мотивы всех героев, однако многие из них так и остались для нас загадкой, как бы мы ни бились над точностью перевода.
А ведь если бы мы переводили точно по тексту, то господам читателям пришлось бы столкнуться с ОГРОМНЫМ. КОЛИЧЕСТВОМ. АВТОРСКИХ. ЛЯПОВ.
