Нам не страшен Хуливуд - Кемпбелл Роберт (читать хорошую книгу TXT) 📗
Кейп строил из себя рубаху-парня, которому никогда не жаль времени и сил на то, чтобы вызволить подгулявшего коллегу из полицейского участка или пристроить какого-нибудь дальнего знакомца в лучшую ложу на главных скачках сезона. Он вел себя как человек, преисполненный отеческой заботы, всегда готовый дать добрый совет или протянуть руку помощи. Известно было, что он принимает личное участие в подготовке ко дню рождения какого-нибудь малыша или проводит полдня, высаживая цветочную рассаду, чтобы помочь старушке из Санта-Моники, с которой он только что познакомился на скамейке у моря. Его жизнь была пронизана подобными внешне незначительными благодеяниями. Его карманы вечно были набиты – и забираться туда он позволял чуть ли не каждому. Во всяком случае, именно так о нем говорили.
Чего Тиллмэн не знал, так это того, что Кейп рано или поздно предъявляет облагодетельствованным счет, подобно тому как великие державы никогда не забывают ни об одной залезшей в долги стране, а крестные отцы мафии просят ответить услугой за оказанную ими ранее услугу.
Вопреки ненастью, ночные зеваки начали наконец собираться в окрестностях «Милорда»; дождь, хлещущий в витрину и рассеивающий свет фонаря, искажал их фигуры до неузнаваемости. Из патрульной машины вылезли двое полицейских, они подняли капюшоны плащей и взяли на изготовку дубинки.
Под таким дождем они не собирались особенно церемониться. Один из них, темнокожий, был в кожаной авиакуртке с меховым воротником, а белокожий – в ветровке, ворот которой застегивался на подбородке.
Белый полицейский предпринял вялую попытку отогнать зевак. Они послушно затрусили прочь, как овцы из стада, облаянные пастушьей овчаркой. Чернокожий присел на корточки рядом с мертвым водителем.
Тиллмэн набрал незарегистрированный номер Кейпа. Сам факт, что ему был известен этот номер, свидетельствовал об особом положении актера. После нескольких гудков трубку взяли.
– Чем я могу помочь вам, – вместо «алло» произнес Кейп, даже не дав Тиллмэну шанса назвать свое имя.
– Это я, Эммет, – сказал Тиллмэн. – Прости, что беспокою тебя в такой час.
– О чем разговор, – возразил Кейп с такой кротостью, что голос самого Тиллмэна задрожал от несбыточного желания встретиться с родным отцом, которого актер никогда не знал. – У меня все равно проблемы со сном, – развивая инициативу, добавил Кейп.
– Что ж, слава Богу… То есть, я хочу сказать… Послушайте, Уолтер, если у вас бессонница, то вы всегда можете позвонить мне, неважно, в какое время. В любое время, если вам этого захочется…
– Спасибо, Эммет. Но где вы сейчас?
– В кофейне «Милорд» на углу Голливудского бульвара и Виноградной.
– Вы можете разговаривать спокойно? У вас какие-нибудь неприятности?
Тиллмэн заговорил малость погромче.
– Да уж… попал в дурацкую аварию прямо посреди города.
– В какой мере дурацкую?
– Я ехал с женщиной, знаете, и малость баловался с ней, ведя машину.
– Мерили ей пальцем температуру, понятно, – все тем же ласково-деловитым тоном уточнил Кейп.
Тиллмэн рассмеялся.
– Черт побери, Уолтер! От ваших шуточек мне сразу стало малость полегче.
– Так, может, мне еще и перейти на слэнг?
– От разговоров с вами мне всегда становится лучше, о чем бы ни шла речь. Я хочу сказать, вы умеете сфокусироваться на главном. Не ходите вокруг да около. Ухватываете самую суть. Минуту назад здесь появилась полиция.
– Ну и что? Никакой паники. И ни малейшей спешки.
– Шел дождь, и я не заметил, как эта колымага тащилась по Голливудскому бульвару на приличной, впрочем, скорости…
– И она в вас врезалась.
– Да нет. Это я в нее врезался.
– Вы получили телесные повреждения?
– Нет.
– Вы пьяны?
– Я выпил парочку бокалов…
– Полупьяны. Если я скажу, что вы наполовину пьяны, это будет корректно?
– Вполне.
Тиллмэн посмотрел в окно. Темнокожий полицейский оставил в покое труп водителя и присел на корточки возле обезглавленного тела под одеялом. Отдернув одеяло, он отскочил от тела с такой скоростью, что едва не повалился наземь на скользкой после дождя мостовой.
– А ваша спутница? – спросил Кейп. – Она ранена?
– Нет.
– Пьяна? Под наркотиком?
– Нет.
– Как ее зовут?
– Шила Эндс.
– Чем она занимается?
– Актрисулька.
– Объясните ей, чтобы вела себя любезно, однако не слишком любезно.
– Я уже отправил ее домой.
– Понятно. А Что с водителем той машины?
– Мертв.
– Плохо дело. Хотя, конечно, дождь. Скверная видимость.
Кейп, казалось, разговаривает сам с собой.
– Под дождем улицы в Лос-Анджелесе становятся скользкими, как стекло, – поддакнул Тиллмэн. – Вся грязь из недр земли просачивается на асфальт…
– Именно так. А во второй машине были пассажиры?
– М-м-да, – ответил Тиллмэн.
– Надеюсь, не ребенок. Правда же, не ребенок?
– Даже не знаю, как сказать.
– Может быть, домашнее животное?
– В машине было женское тело. Я хочу сказать, из машины прямо на дорогу вывалилось женское тело.
– Тело? Мертвое тело?
Кейп пришел в некоторое недоумение.
– Дело не только в этом. – Тиллмэн заговорил по-простецки, теряя среднеатлантический выговор, самым тщательным образом поставленный ему в театральном училище. – Головы у нее не было.
– Вы в этом уверены? Вы уверены, что не оказались настолько пьяны…
– Кто может быть уверен, столкнувшись с такой картинкой? Но я никогда не забуду этого. Женское тело с маленькими титьками и без головы…
В разговоре возникла минутная пауза, затем Кейп сказал:
– Отправляйтесь к полицейским, держитесь вежливо и выказывайте готовность к сотрудничеству.
– А не позвонить ли Бэгготу и Бэрроу?
– Не думаю, что на данной стадии необходимо вмешательство адвокатов. А может быть, они нам и вообще не понадобятся. Я сейчас кое-кому позвоню. Так не забудьте: вежливо, но без малейшей фамильярности. Вы отличный актер, Эммет, и вы популярны. Вы берете людей за живое, и публике это нравится. Но людям, облеченным властью или же полагающим, будто они облечены властью, не нравится, когда их берут за живое. Будьте с ними вежливы и предупредительны, но без какой бы то ни было фамильярности.
"Сукин сын, – подумал Тиллмэн. – Я актер, которому платят по двести тысяч долларов за эпизод, а тут все кому не лень объясняют мне, как себя вести".
Кейп повесил трубку, не дожидаясь дальнейших слов, которые не могли быть ничем иным, кроме выражения глубочайшей благодарности.
– Должно быть, это был наш режиссер, – вслух произнес Кейп, хотя в комнате никого, кроме него самого, не было.
Долгое время он просидел, глядя в камин. Затем собрался с силами, потянулся к телефону, набрал номер, даже не задумавшись предварительно над тем, который час.
– Говорит Уолтер Кейп. Прошу прощения за ранний звонок, Билл. Дело срочное.
Заспанный (наверняка не обошлось без пилюль) голос ответил ему, что заместитель начальника контрольного управления полиции Лос-Анджелеса Вильям Буркхард к его услугам, независимо от того, который сейчас час.
– Речь о ваших служебных делах. Я, возможно, смогу оказать вам услугу.
– А в чем дело?
Буркхард сразу же проснулся.
– Мой молодой друг Эммет Тиллмэн… Вы его знаете?
– Актер из полицейского телесериала?
– Он самый. Попал в аварию на углу Голливудского бульвара и Виноградной. Думаю, прямо сейчас его допрашивают ваши люди.
– Сколько машин?
– Насколько мне известно, две.
– А кто виновник?
– Разве можно сказать это наверняка? Тиллмэн врезался во вторую машину, однако утверждает, что она шла с превышением скорости и столкновение было неизбежным.
– А что говорит второй водитель?
– Он мертв.
– Господи, Уолтер, выходит, это серьезная история.
– Иначе я бы не стал вас тревожить. Но дело еще серьезней. Во второй машине на момент аварии находился труп.
– Труп на момент аварии?
