Иллюзии красного - Солнцева Наталья (электронные книги бесплатно txt) 📗

Мелькнула мысль, что он поддался всеобщему страху, забыл о ней, бросил все и решил спасать свою жизнь. Может, отплыл в море на каком-нибудь судне? Это было невероятно. Терция отказалась от этих предположений, как от абсурдных. Сервий забывал о себе, когда был рядом с ней. Он готов на все ради нее, – если бы могло возникнуть малейшее сомнение по этому поводу, он бы не приблизился к Терции на полет стрелы. «На что он готов ради меня» – было основной меркой, с которой она начинала свои отношения с мужчиной. И мерка эта была невероятно высокой и жесткой.

– Если бы он имел хоть малейшую возможность передвигаться, то давно был бы здесь! – сказала она себе. – Значит…

Она позвала служанок. Никто не откликнулся…Наверное, убежали. Ну, что ж, она сама отпустила их…

Терция все еще не знала, что ей предпринять. Сильный порыв ветра обрушился на сад, ломая ветки, гоняя по двору листья и мелкие сучья. Она выбежала на улицу. Тоненькие деревца гнулись до земли, по вымощенной камнями дороге неслась пыльная поземка, мусор, оборванная листва, лепестки цветов, какие-то тряпки, перья и мелкие предметы. Ветер крепчал. С потемневшего неба падали черные хлопья сажи. Откуда она взялась? Сажа таяла, оставляя черные пятна на стенах домов, на одежде. Да это же черный снег!..

Терция наклонила голову, пытаясь противостоять ветру, надела на голову накидку. Нужно было все время держать ее руками. Ничего не было видно, приходилось передвигаться наугад. Терция хорошо знала дорогу к казарме гладиаторов, единственному месту, где она могла что-то узнать о Сервии. Она шла очень быстро, а потом побежала. По дороге катились мелкие камешки, комки грязи. Вдоль улицы тянулся высокий сплошной каменный забор, за которым она сможет, наконец, увидеть мужчину, с которым хочет разделить все – дыхание, поцелуи, ласки, рассвет над морем, и, если уж так сложилось, то и смерть. Лучше бы все вышло по-другому! Но жизнь не спрашивает, она – происходит.

Терция уже видела поворот к жилищу гладиаторов, высоченные тополя у входа, когда раздался нарастающий подземный гул, словно что-то огромное и страшное зашевелилось в глубине, вздымая земную твердь, безжалостно стряхивая с нее все живое и неживое, перемолачивая неумолимыми и мощными жерновами… Женщина потеряла равновесие; мостовая вырвалась из-под ее ног, каменный забор раскололся со страшным грохотом, и обрушился, рассыпавшись по дороге крупными и мелкими обломками, потонув в густом облаке пыли.

Большой обломок известняка, вырубленного рабами в темных лабиринтах катакомб, попал Терции в голову, – она упала, а остальные камни беспорядочно посыпались, погребая под собою ее тело… Последнее, что возникло в ее сознании – жаркие объятия в тени апельсиновых деревьев, под журчание прозрачных струй фонтана, лицо гладиатора, красивое и искаженное страстью, и ее собственный шепот, беззвучный, безумный…

– О, Сервий, ты слишком нежен… Примени же немного силы! Совсем немного… Насилие… это так возбуждает…

Она позволяла себе быть собой – всегда. И во всем. В любви тоже. Ни на кого не похожая, своевольная и гибкая, она привлекала этим особым свойством – изменчивой неповторимостью.

Когда пыль рассеялась, Терция осталась лежать, откинув левую руку в золотых браслетах поперек мостовой, засыпанной камнями. Ее светлая накидка, вся в пятнах сажи, сбилась, открыв черноволосую голову, утопающую в пышных вьющихся прядях, припорошенных грязно-серой пылью, словно погребальной вуалью… Из уголка закрытого глаза, который уцелел, вытекла одна скупая слезинка. Одна-единственная, как сожаление о том, что все так быстро кончилось. А может быть, о том, что все усилия оказались напрасны, что она так и не добежала, так и не успела, так и не узнала, так и не…

Везувий, прекрасный и грозный, стер с лица земли Помпеи, – провинциальный городок могучей империи, – укутав навеки толстым слоем пепла его сады и виноградники, изящные виллы, мраморные фонтаны, оливковые рощи и большой прямоугольник форума [37] с храмом Юпитера, похожим на этрусские [38] святилища, храмом Аполлона, покровителя муз, и базиликой [39], театрами и знаменитыми термами, школой гладиаторов и амфитеатром, над которым сливались воедино восторженные крики зрителей и последний вздох умирающих, кровь и золото, гибель, восторг и наслаждение… Огнедышащий вулкан дописал эту страничку жизни мужчины и женщины из Рима, по-своему… В порыве, в движении, в расцвете. В ожидании…

– Что это за огонь? С какой силой вырывается огненный смерч из жерла горы! Это проснулся вулкан? Везувий! Ну, конечно! Как он сразу не догадался?.. О, Боги! Нет! Зачем падают эти камни?! Они такие острые, такие тяжелые…

Сервий подставил руки, но обвал не прекратился… камни посыпались сквозь… Он не смог остановить их… Где его тело, некогда сильное и непобедимое? Откуда над ним столько земли и камней?

Что со мной? Почему я здесь? И кто я?..

Терция, отрада моего сердца, как ты могла быть такой неосторожной? Почему ты не спряталась? Почему не спасла себя? Почему покрыты пылью твои черные волосы, рассыпавшиеся по мостовой? Я не могу больше поднять тебя, унести отсюда, из этого страшного места, в спокойную прохладу олив, где ты дарила мне минуты забвения, сладостные, как сон уставшего воина, и где я понял, что весь мой мир – всего лишь тень от твоих ресниц…

…Что это за шум? Как будто кто-то пытается вынуть стекло? Инстинкты сработали раньше, чем он успел проснуться. Сиур вскочил, собранный и настороженный, стряхнув остатки сна. Боже! Ему все еще было трудно дышать! Его засыпало в тех проклятых катакомбах?.. Но сейчас все по-другому. Опасность иного рода. Он в каком-то доме… И кто-то пытается проникнуть в этот дом… явно без его на то согласия. Ему не нравится, когда люди ведут себя невежливо. Стоит их немного проучить.

Сиур неслышно встал и принял единственно верное решение.

Две длинных тени скользнули через светлеющий проем окна, замерли и прислушались… Плотная густая тишина наполняла пространство чужого дома, словно вата. Ни звука, ни скрипа… даже сверчки уснули в предутренние часы. И человек тоже крепко спит. Ему не суждено будет проснуться этим утром. Во всяком случае, не в этом мире… Одна из теней едва слышно хихикнула.

Вместо двери в комнату, где спит опасный незнакомец, с которым им велено расправиться, висит самодельная вышитая портьера – это они выяснили днем, когда дома никого не было. С таким «клиентом», как этот, надо держать ухо востро. Вон как разделался с Коляном и ребятами! А они не салаги. Теперь осечки быть не должно. Они хоть и провинция, но шутить с собой не позволят! Пора утереть нос столичным.

Одна из теней прислонилась к стене у проема, слившись с темнотой. Вторая осторожно приподняла портьеру и скрылась за ней. Послышался какой-то шелест, и все стихло.

Человек, оставшийся снаружи, долго ждал, но так ничего и не дождался. Из комнаты не доносилось ни звука. Его напарник, нырнувший за портьеру, как будто испарился.

– Что за черт! Где он застрял? – Человек снаружи напряженно прислушивался к происходящему в комнате, не зная, что ему предпринять. То ли посмотреть, в чем дело, то ли убираться подобру поздорову? Бросить товарища – само по себе дело дрянь, а не выполнить указание шефа еще хуже. Пожалуй, придется рискнуть.

Незваный гость еще немного постоял… Отодвинув портьеру, он вглядывался в темноту комнаты. Глаза, уже привыкшие, различали кровать, на которой вроде кто-то лежал. Спящий или мертвый? И то, и другое не опасно. Но где, в таком случае, напарник? На полу, между дверным проемом и кроватью, что-то чернело. Рассмотреть, что, – оказалось невозможно. Человек постоял так некоторое время. Ничто не шелохнулось, все оставалось на своих местах. Однако, нужно что-то делать? Он еще раз обвел взглядом пространство комнаты – ничего угрожающего, – и бесшумно проник внутрь.