Дом аптекаря - Мэтьюс Эдриан (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Иду за покупками.
— Со мной могла бы быть и пооткровенней.
— Майлс, ничего не изменилось. Будем и дальше жить в полном симбиозе. Но опыт показывает, что иногда левой руке лучше не знать, что затевает правая.
— Вот как?
— Да.
Он обиженно засопел в трубку, потом, смягчившись, добавил:
— У меня для тебя хорошие новости. Или просто новости — понимай как хочешь.
— Что за новости?
— Мы со Смитсом поговорили с Кабролем. Объяснили ситуацию, убедили, что никакого заявления ты не подавала, что это все происки врагов. В общем, ему пришлось отменить собственный приказ. Сказал, что будет счастлив видеть тебя на работе. Едва не запрыгал от радости.
— Спасибо, Майлс.
— Не стоит благодарности.
— Сказать по правде, я не вполне уверена, что готова вернуться прямо сейчас.
— Сладкий вкус свободы?
— И это тоже. Но главное, я хочу попробовать кое-какие варианты. Будь добр, сыграй за меня. Скажи, что увольнение выбило меня из колеи, что мне надо прийти в себя, оправиться от моральных ран.
— Ладно, — проворчал Майлс. — Но берегись драконов. Держи меня в курсе. Тучи собираются на горизонте, и в одиночку тебе не справиться.
Рут состроила гримасу, положила трубку и посмотрела на часы. Часов не было, так что и посмотреть было не на что.
Солнце расчертило сырой двор идеально ровными тенями.
Она знала, что должна сделать это сегодня. Совершить кражу.
Прежде всего ради Лидии.
К черту Каброля! К черту закон! К черту неспешный марш бюрократии!
Лидия получит свою картину — она, Рут, об этом позаботится. Не допустит, чтобы старушка отошла в мир иной, не получив семейную реликвию.
А еще она сделает это ради себя.
Украв картину, она предотвратит возможные нападки и обвинения. Кому-то такая логика могла бы показаться странной, безумной, вывернутой наизнанку, но Рут так не считала. Предположим, Лидия умрет, и Бломмендааль, размахивая завещанием, выскочит на сцену, как кукушка из часов. Рут достанется все: дом, картина, кошка, мешки и пакеты. Вывод: она с самого начала на это и рассчитывала. Следовательно, она и есть пиявка ненасытная, вымогательница и моральный урод, презреннейшая из презренных, нижайшая из низших.
Украв картину, она приглушит хор будущих критиков. Все поймут, что она пошла на это ради старухи — у себя же никто не ворует. Что касается завещания, то все просто — она не знала ни о каком завещании и знать не могла.
И это при условии, что ее поймают.
Удивительно, но мысль о том, что ее схватят, предадут суду и посадят в тюрьму, даже не приходила Рут в голову. С подобными неприятностями легко справиться с помощью напильника, переданного в камеру внутри обычного батона. Значение имел запутанный узел моральных связей и отношений, высшее оправдание ее действий.
Если же ее не поймают, что ж, тем лучше. Ворчуны будут ворчать, нытики ныть, но в ее душе будет покой.
В конце концов, все сводилось к этому: Рут предстояло договориться и примириться с Рут.
Лучше бы она никогда не видела этого завещания…
Она оглядела комнату Сандера, посмотрела из окна на крошечный замерзший сад и, подняв голову, залюбовалась резвящимися в облаках розовыми ангелочками.
Совсем недавно Рут чувствовала себя здесь чужой. Почти воровкой. Теперь она готовилась ею стать. Но между «тогда» и «теперь» была большая разница. Дух Сандера не только не пострадает, но и окажется в выигрыше. Рут собиралась рассчитаться с его старыми долгами. На мгновение она представила его одним из розовощеких ангелов, ободряюще подмигивающим ей с потолка. Единственная проблема заключалась в полном отсутствии опыта, в прошлой жизни краж за Рут не числилось.
Она вдруг сделала неприятное открытие: ей страшно.
Рут сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев, выгоняя из себя страх и дрожь.
«Все получится, — настраивала себя Рут. — У тебя все получится». Она сказала Майлсу, что идет за покупками, и это было недалеко от истины. Кража — та же покупка. Разница лишь в том, что ты обходишь стороной кассу.
Только вот как быть с камерами, этими бесстрастными наблюдателями на потолках и стенах, без которых не обходится ни одно мало-мальски уважающее себя учреждение? Настоящее, черт бы их побрал, полицейское государство — куда бы ни пошел, за тобой везде следят. И как, скажите на милость, зарабатывать на хлеб с маслом честному вору? Достаточно переступить порог самой что ни на есть жалкой забегаловки, как тебя уже щелкнули, измерили, записали и пронумеровали.
Итак, нужно замаскироваться.
Рут перебрала лежавшую в сумке одежду. Ничего подходящего. Ее собственные вещи ничуть ее не меняли, в них она выглядела сама собой.
Кроме книжного шкафа, в комнате был платяной шкаф красного дерева. Она открыла дверцу — рубашки, костюмы, пара длинных зимних пальто.
Рут с опаской потянула носом. Ничего страшного. Удивительно, но вещи прекрасно пережили полвека в этом частном Музее Брата. Ни камфары, ни нафталина не чувствовалось. Моль, соблазнившись богатой добычей, вероятно, эмигрировала на половину Лидии.
Рут разделась до белья и примерила рубашку с жестким, накрахмаленным по моде пятидесятых воротничком, американский костюм из твида и длинное свободное пальто с поясом.
Сидело все неплохо, разве что было чуть свободно в поясе.
Она нашла ремень для брюк, затянулась, отложила, поколебавшись, ботинки мертвеца, но зато нашла на верхней полке плоскую вельветовую кепочку примерно своего размера.
Переодевание закончилось.
Стоя перед зеркалом, Рут залюбовалась собой. Наряд не просто шел ей — она с удивлением обнаружила в себе поразительное сходство с Сандером. Достаточно слегка прикрыть глаза…
Разложив по карманам пальто ключи и кое-какую мелочь, она позвонила Лукасу по телефону в холле — подтвердила, что придет, а заодно удостоверилась, что он не собирается в университет.
Не хватало одного: сумки. Ее собственная была слишком мала. Впрочем, расстраиваться Рут не стала — чего-чего, а разного рода емкостей в доме Лидии хватало с избытком.
Она направилась в кладовую, святая святых Лидии ван дер Хейден, пещеру Аладдина, и, порывшись в куче пакетов, сумок и мешочков, выбрала скромный, чтобы не привлекать к себе внимания, пакет нужного размера с логотипом магазина «Хема».
Уже выходя из дому, Рут остановилась у открытой двери в комнату Лидии. Хозяйка прервала разговор с покорно сидевшей перед ней кошкой и подняла голову. Рука ее замерла на спинке Принчипессы. Взгляды встретились.
— Я… э… иду погулять, — выдавила Рут.
— Вижу, — сказала Лидия. Глаза ее затуманились. Похоже, она не вполне понимала, где находится.
— К вечеру вернусь.
Рут шагнула было к двери, но ее остановил оклик Лидии:
— Сандер, какой же ты непослушный.
— Вот как? — Рут вернулась к двери.
— Да-да. Мама ведь говорила, чтобы ты, выходя, всегда повязывал галстук. Нельзя, чтобы соседи принимали нас за невеж.
— Ладно, Лидия, в следующий раз я так и сделаю. — Она запахнула пальто, чтобы скрыть отсутствие галстука. — Извини, но сейчас я спешу.
— В следующий раз, в следующий раз… Всегда в следующий раз. — Лидия покачала головой, вздохнула и погладила Принчипессу. — Мальчишки неисправимы, дорогуша. Тут уж ничего не поделаешь…
Комплекс Ройтерсейланд, весь состоявший из стеклянных плоскостей и консольных балок, казалось, пылал, отражая лучи утреннего солнца тысячей своих окон.
Рут оставила велосипед на студенческой парковке и направилась к корпусу В, надеясь, что попасть туда будет совсем нетрудно. — По крайней мере в прошлый раз ее никто не остановил. Была суббота, но по бетонным переходам разгуливали студенты, а в аудиториях проходили лекции и семинары. Несмотря на повисшие за спиной тридцать два года, Рут ничем не отличалась от большинства соискателей знаний — некоторые из настоящих студентов выглядели заметно старше. Тем не менее у двери входящие натыкались на препятствие в виде женщины с хвостиком и в форменном костюме. Рут встала в очередь, приготовив на всякий случай удостоверение музейного работника. Воображение подсказало пару не очень убедительных сценариев, но, когда подошла ее очередь, женщина с хвостиком спросила только: «На собрание?» — и она утвердительно кивнула. Никаких других вопросов не последовало, в руку ей сунули некую программку, которая, по-видимому, должна была заменить отсутствующий мандат.
