Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Обращал внимание на несостоятельность надежд, что в связи с ростом кооперативных предприятий появится конкуренция, которая в конце концов отразится и на качестве, и на ценах. На живых примерах он доказывал, что это утопия, несбыточные и вредные иллюзии, от которых следует немедленно избавиться и не делать ставку, а искать другие пути. Ибо они, еще и не оформившись толком, имеют все признаки монополий. Попробуй снизить цены на свои изделия, завтра тебя предупредят, не поймешь – сожгут, и все знают об этом, кроме тех, кому следовало бы знать. Конкуренция может возникнуть только при честной борьбе между порядочными людьми, при крепких и уважаемых законах, при избавлении кооперации от тесных объятий уголовного мира, а до этих условий нам еще, к сожалению, далеко. И непременно при конвертируемости рубля, когда на наш рынок автоматически хлынет поток дешевых и качественных изделий и он сметет кооперативы, созданные только с целью наживы, а вот те, что останутся при честной конкуренции с товарами мирового уровня, будут производить достойную продукцию. А в закрытой от внешнего мира системе, при пустых полках магазинов на кооперацию и качественные товары рассчитывать не приходится, это очередной обман, тупик.
И заканчивал он уже совсем сенсационными фактами, о совместных предприятиях и кооперативах, получивших выход за рубеж. Чтобы прокурор Камалов не вычислил легко автора письма, он не говорил, что сам получил десятки предложений о создании таких организаций с западными партнерами от своих московских друзей, у которых в связи с кооперацией резко выросли аппетиты, и их уже мало устраивали деревянные рубли, как они называли советские деньги, и они искали, и вполне успешно, выход на конвертируемую валюту.
Но ведь в Москве рождались только идеи, а то, что требовалось зарубежному партнеру, готовому платить чистоганом, находилось по всей стране – как говорят дельцы, в глубинке. И московские предприниматели, разъезжая по стране с огромными суммами «деревянных» денег, помогали открыть в интересующих их местах нужные для дальних, многоходовых целей кооперативы, готовые ради денег идти на любой подлог. И если он сам не создал предприятия, перекачивающего стратегическое сырье на Запад, то хорошо осведомлен о том, что делалось, и знал сделки, от наглости и беспринципности которых он, человек далеко не сентиментальный, потерял покой в душе. Вот почему в письме к прокурору Камалову он ходил только с козырных карт.
Сообщал он и о двух портах в Прибалтике и двух на Дальнем Востоке, где уже не однажды опробовали маршрут, отправляя под видом производственных и технологических отходов и металлолома трубы, прокат, особо легированную сталь и в больших количествах цветные металлы, бронзу, медь.
Московские дельцы похвалялись, что в этих портах для них открыта зеленая улица.
Обращал анонимный автор внимание прокурора Камалова на то, что предприниматели из Москвы, с Кавказа и из Прибалтики проявляют глубокий интерес к продукции Алмалыкского свинцово-цинкового комбината и меднообогатительной фабрики, к изделиям Чирчикского завода жаропрочных и тугоплавких металлов и особенно к таджикскому алюминию. А в самое последнее время, в связи с близостью афганской границы и нестабильностью в регионе, стали активно искать подходы и к урану.
Предостерегал Шубарин и о том, чтобы выход на зарубежный рынок наших предприятий, особенно государственных, обязательно обеспечивался квалифицированной юридической зашитой, ибо осваивать советский рынок кинулись многие авантюристы. И на Западе, что ни день, создаются фирмы с пышными названиями и пустыми счетами, в которых доминируют бывшие советские граждане. Фирмы-однодневки, заведомо рассчитывая на нашу нерасторопность, необязательность и полное пренебрежение к юридической ответственности (райком рассудит), порою затевают контракты, чтобы только сорвать крупную неустойку. Если пустить внешнеторговые дела на самотек, как сегодня, нашему государству не только не заработать валюту, а еще придется отдавать последние остатки золотого запаса. Запад свое урвет. Будучи в Америке, он слышал и о таких проектах «помощи», но о своей поездке в Лос-Анджелес он, конечно, в письме к Камалову не упомянул.
Напоследок указал путь, куда в последнее время кинулись предприниматели, где они нашли для себя Клондайк, и предсказывал, что в будущем каждое третье уголовное дело кооператоров будет связано с хищением из армейских складов и баз. Деньги дельцов уже сильно подкосили моральные устои некоторых чинов военного ведомства, и путь тут напрашивался один – быстрее снять покровы тайн с армии, и само собой прекратится перекачка всякого добра в кооперативы.
Отправив пакет прокурору Камалову, Шубарин словно камень снял с души, и настроение у него переменилось, он с прежней энергией взялся за дела. Уже через две недели Артур Александрович понял, что своим коварным письмом крепко прополол ряды конкурентов не только в Ташкенте и в республике, но даже в Москве. Прошедшие аресты по его доносу наводили на мысль, что Камалов поставил в известность Москву, и к работе подключились специалисты из КГБ, ведь, по сути, в послании шла речь об экономической диверсии против страны, брали таких людей, на которых милиция и глянуть боялась. И тут он понял, что ему не следует поддерживать ни Сенатора, ни Миршаба в охоте за прокурором, в конечном счете к свободному и правовому государству вели такие люди, как Камалов. И в случае реальной угрозы жизни прокурора человека из ЦК и из Верховного суда следовало сдать властям, как и «математиков», разоряющих страну; ни Сенатору, ни Владыке Ночи рыночная экономика с конкуренцией ни к чему. Результат по анонимному письму окрылил Шубарина, он почувствовал, что может влиять на ситуацию если не в стране, то в республике, и поэтому решился еще на одно послание, но на этот раз за личной подписью. Видя, как трудно идет перестройка в экономике, Шубарин написал письмо в Верховный Совет республики, где в связи с предстоящей хозяйственной самостоятельностью предлагал свои меры оздоровления финансовой и деловой жизни Узбекистана.
Не скрывал он в этом документе и род своих занятий, и даже упомянул о своем легальном миллионе. Учитывая, что командно-административная система не способна ни при каком обновлении оживить экономику, как не сумели ее поднять и новые формы хозяйствования: ни кооперативные, ни арендные, ни акционерные, которые только способствовали заметному имущественному расслоению и при всех своих плюсах и «минусах» являются промежуточными методами, и все равно через время встанет вопрос – о собственности, о хозяине.
Артур Александрович на примерах из прессы показывал, что существование одновременно командно-административной системы и промежуточной собственности, выражающейся в новых формах хозяйствования, на деле есть самый гибельный и скорый путь для распада экономики и финансовой системы. В реальности от такого симбиоза процветает экономический бандитизм, на поверхность выплывают люди, не умеющие и не желающие хозяйствовать, а стремящиеся только урвать в экономическом хаосе, отсюда и баснословные цены, и перекачка государственных средств в кооперативы, превращение безналичных денег в наличные, что в прошлом удавалось только гениальным аферистам, крайне редко и в незначительных, не бросающихся в глаза суммах. Ныне это процветает на каждом шагу, из банков за один заход выносят миллионы наличных денег. От того денежный вал растет не по дням, а по часам. И командно-административная система, допуская новые формы хозяйствования, не только не в состоянии контролировать ситуацию, но и не желает этого знать. Чувствуя последние дни своего существования, участвует в экономическом бандитизме и грабеже государства, ибо при следующем этапе хозяйствования для нее не невозможно ни то, ни другое. С экономическим бандитизмом может справиться только приватизация собственности. Только подлинный хозяин встанет на защиту надежной финансовой системы и здоровой экономики – без таких гарантий государство существовать не может.