Тайна двух лагерей - Леонов Николай Иванович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt, fb2) 📗
Я отпускал его в отпуск с тяжелым сердцем. Он решил съездить с Эммой в горы, где мы с ним несколько раз бывали. Став мужем, он забыл о своем увлечении. Он вообще от многого отказался. Например, от фотосъемки, которой «болел» еще со времен нашего студенчества. Я не знал, что больше его не увижу. Вместо него ко мне пришла Эмма и рассказала про несчастный случай. С ее слов, он сорвался в пропасть, потому что был без страховки. Я ей не поверил. Коля всегда следил за экипировкой и не лез на рожон. Он был горяч и безрассуден, но только не тогда, когда мы покоряли горные вершины. Однако при Эмме я и вида не показал. Не до того было.
Эмма попросила меня проводить ее в лабораторию. Сказала, что знала о планах мужа и была ему благодарна. В тот момент я подумал, что, наверное, сильно ошибался на ее счет. Если друг посвятил ее в свои планы, то имел на то основания. Это была их беда, а я не имел права думать об Эмме плохо. Но так говорил мой мозг. А сердце не поверило здравому смыслу.
Итак, я спросил у Эммы, зачем ей нужно в лабораторию. Доступ туда ограничен, пускают далеко не всех. «Тогда сходи ты, – попросила она. – И принеси мне его записи. Это моя память. Не хочу, чтобы кто-то воспользовался его трудами. А еще я просто хотела увидеть то место, где он был в последний раз».
Думаете, Станислав Васильевич, что мой разум оказался сильнее чувств? Куда там! Я устроил Эмме возможность посетить лабораторию. Разумеется, она была там под моим присмотром. Постояла, осмотрелась, а потом сползла по стенке на пол. Я подал ей воды, она пришла в себя. Нужно было торопиться, могли вернуться сотрудники. Эмма забрала папку с наработками Коли, и мы ушли. Больше я ее не видел.
– Виктор Егорович, – начал Стас. – Я благодарен за то, что вы сейчас рассказали. Это многое проясняет.
– Я понимаю, понимаю, – быстро заговорил Головин. – Понимаю, что нарушил, что виноват, что это было подсудным делом. Но, Станислав Васильевич, я тогда был не в себе. А когда очнулся и все осознал, то понял, что готов понести наказание.
– Пошли с повинной в милицию?
– Никуда я не пошел. Продолжил занимать свой пост, потом меня повысили, потом снова, а там и награды, и регалии, и все, что к этому прилагается. А я ждал.
– Чего же вы ждали?
– Эмма забрала из лаборатории не только записи Коли. Пропала пробирка с опытным материалом. Она была специально помечена синей клейкой лентой, чтобы ее случайно не потеряли. Конечно, содержимое требовало значительной доработки, но Коля не успел довести дело до конца.
– Эмма раньше никогда не была у мужа на работе?
– Никогда. Зачем ей? Ее и не пустили бы, – покачал головой Виктор Егорович.
– Но она знала, как выглядит опытный препарат.
– Наверное, Коля ей рассказал, – согласился Головин. – Я тоже думал об этом. Все, что вы говорите, я уже сто раз обмозговал. Эмма знала, что нужно брать. И знала, что препарат еще не испытывали на людях.
– Напомните, пожалуйста, какой эффект был бы у этого лекарства? – попросил Крячко.
– Есть люди, для которых мир не бывает разноцветным. Они видят исключительно черные и серые цвета. Они не хотят жить, их ничто не радует. Приняв несколько капель вещества, над созданием которого работал Коля, они бы попадали в другое измерение, где все ярко и радостно.
– Сейчас это называют антидепрессантами, – сказал Крячко.
– Которые имеют нехорошие побочки и тяжело отменяются, – возразил Головин. – Мой друг был мечтателем, помните? Но он к тому же являлся прекрасным ученым, который хотел, чтобы его препарат был легок в применении и доступен каждому. Но прежде всего он делал это для своей любимой Эммы. Экспериментировал, ошибался, стоял на месте или двигался вперед со скоростью ракеты. Он искал и нашел бы, если бы не случился тот застой из-за невозможности продолжать работу. Если бы он не погиб, то довел бы дело до конца, и, кто знает, вероятно, сейчас бы его препарат был доступен каждому.
– Последний вопрос. Как долго сохраняется активность действующего вещества?
– Этого я не знаю. Лет пять или десять, – предположил Головин. – Но не думаю, что у Эммы сохранилась та пробирка. Прошло больше пятидесяти лет все-таки. Послушайте, а зачем полиции знать об этих разработках?
– Эмма Генриховна подозревалась в связи с преступником, который подмешивал жертвам в напитки неизвестный наркотик, – пояснил Стас. – У вас точно не сохранились образцы?
– Увы, – отрицательно покачал головой Головин. – После смерти Коли я сделал все, чтобы его проект был закрыт. Утилизировал материалы и уничтожал заметки лично. Все, кто помогал Коле, получили приличную денежную премию. Если что-то и осталось, то я не имею к этому никакого отношения. Я понимаю, что сейчас подписываю себе приговор, но прошло столько времени…
– А после вас та лаборатория пустовала?
– Нет, конечно. Там работали другие люди и занимались иными исследованиями. Я вот сейчас подумал о группе молодых людей, которые трудились вместе с Колей. Такие же талантливые, целеустремленные и очень, очень умные. Понимали, что не стоит болтать на каждом углу.
– Может быть, Николай объяснил им цель своей работы? – предположил Стас.
– Может быть. Но я об этом ничего не знаю. А нам и сейчас везет на таких. У нас ведь много специалистов, которые не рвутся читать лекции.
– Приятно это слышать.
За дверью раздались шаги, послышались голоса. Головин подобрался, вцепился в подлокотники кресла и с большим усилием поднялся на ноги. Стас понял, что ему пора уходить.
– Было приятно пообщаться, Виктор Егорович, – протянул он руку замдиректора. – Могу я к вам обратиться снова, если понадобится?
– Обязательно, – широко улыбнулся Головин. – Теперь вы знаете, где меня найти.
Стас Крячко вышел из НИИ на залитую солнцем улицу. Закурив, он медленным шагом направился во двор, где оставил машину. Людей на улице было видимо-невидимо. Все спешили на работу. Свернув во двор, Стас приготовился позвонить Гурову и отчитаться, как вдруг телефон зазвонил в его руке.
– А я как раз тебя набирать хотел, – сказал Стас. – Только что говорил с заместителем директора НИИ, где работал покойный муж бабули Эммы. Она, оказывается, была больна на всю голову. А муж пытался сделать для нее лекарство, но не успел довести дело до конца. Эмма потом стащила пробирку у него с работы. Видно, хотела…
– Замечательно, – перебил его Гуров. – Немедленно поезжай к дому Эммы.
– Что – шестого нашли? – изумился Стас.
– Алексей вышел на связь с Пелеевым. Видно, догадался, что мог обронить чек из цветочного магазина в его машине. Я уже сообщил в местный отдел полиции, они наготове. Со мной будет Виктория Кочур, сейчас еду к ней. Если она опознает Алексея, то сразу же задерживаем.
– Ох, е, – только и успел выдохнуть Стас и бегом припустил к машине. – Давай, Гуров, давай. Успеем!
Сработали четко и чисто. После того как Алексей связался с Константином Пелеевым и спросил про утерянный чек, Пелеев ответил именно так, как его научили сыщики с Петровки, 38.
– Чек? Вроде бы не видел, – ответил Пелеев. – Но я поищу. Перезвоню, если что.
Он перезвонил Алексею через пятнадцать минут.
– Нашел. Под ковриком лежал. Только я привезти не смогу – с ногой проблемы. Но я сегодня дома.
Договорились, что Алексей приедет в полдень. Пелеев тут же сообщил об этом Гурову, а тот попросил помощи у местного отдела полиции. Вспомнив, что Виктория оказалась самой психологически крепкой и быстрее других пришла в себя после похищения, Гуров попросил ее помочь опознать Алексея.
– Посидите в машине, на заднем сиденье. Если будете сомневаться, то ничего страшного, – предупредил Гуров. – Ничего не бойтесь, там будет полиция. Ребята знают свое дело.
Ранний звонок и неожиданная просьба Викторию не напугали.
– Да я пешком туда приду, чтобы… – начала было она, но замолчала.
– Спасибо, Вика.
– Вам спасибо.
