Весь Дэн Браун в одном томе (СИ) - Браун Дэн (серия книг .TXT, .FB2) 📗

Дэвид на экране застыл в глубокой задумчивости.

— Разница, — бормотал он себе под нос. — Разница между U235 и U238. Должно быть что-то самое простое.

Техник в оперативном штабе начал отсчет:

— Пять! Четыре! Три!

Эта последняя цифра достигла Севильи в доли секунды. Три… три…

Беккера словно еще раз ударило пулей, выпущенной из пистолета. Мир опять замер вокруг.

Три… три… три… 238 минус 235! Разница равна трем! Он медленно потянул к себе микрофон.

В то же самое мгновение Сьюзан опять бросила взгляд на руку Танкадо, на этот раз посмотрев не на кольцо… не на гравировку на золоте, а на… его пальцы. Три пальца. Дело было вовсе не в кольце, а в человеческой плоти. Танкадо не говорил, он показывал. Он открывал секрет, открывал ключ к шифру-убийце — умоляя, чтобы люди его поняли… моля Бога, чтобы его секрет вовремя достиг агентства.

— Три, — прошептала она, словно оглушенная.

— Три! — раздался крик Дэвида из Испании.

Но в общем хаосе их никто, похоже, не слышал.

— Мы тонем! — крикнул кто-то из техников.

ВР начала неистово мигать, когда ядро захлестнул черный поток. Под потолком завыли сирены.

— Информация уходит!

— Вторжение по всем секторам!

Сьюзан двигалась как во сне. Подойдя к компьютеру Джаббы, она подняла глаза и увидела своего любимого человека. Его голос гремел:

— Три! Разница между 238 и 235 — три!

Все подняли головы.

— Три! — крикнула Сьюзан, перекрывая оглушающую какофонию сирен и чьих-то голосов. Она показала на экран. Все глаза были устремлены на нее, на руку Танкадо, протянутую к людям, на три пальца, отчаянно двигающихся под севильским солнцем.

Джабба замер.

— О Боже! — Он внезапно понял, что искалеченный гений все это время давал им ответ.

— Три — это простое число! — сказала Соши. — Три — это простое число!

Фонтейн пребывал в изумлении.

— Неужели так просто?

— Утечка информации! — кричал кто-то. — Стремительная!

Все люди на подиуме потянулись к терминалу в одно и то же мгновение, образовав единое сплетение вытянутых рук. Но Сьюзан, опередив всех, прикоснулась к клавиатуре и нажала цифру 3. Все повернулись к экрану, где над всем этим хаосом появилась надпись:

— Да! — скомандовал Фонтейн. — Нажимайте!

Сьюзан задержала дыхание и опустила палец на клавишу «Ввод». Компьютер издал звуковой сигнал.

Никто не мог даже пошевелиться.

Спустя три мучительные секунды все еще ничего не произошло. Сирены по-прежнему выли. Пять секунд. Шесть секунд.

— Утечка информации!

— Никаких изменений!

Внезапно Мидж судорожно указала на экран.

— Смотрите!

На экран выплыла надпись:

— Укрепить защитные стены! — приказал Джабба.

Но Соши, опередив его, уже отдала команду.

— Утечка прекратилась! — крикнул техник.

— Вторжение прекращено!

Наверху, на экране ВР, возникла первая из пяти защитных стен. Черные атакующие линии начали исчезать.

— Происходит восстановление! — кричал Джабба. — Все становится на свои места!

Какой-то миг еще ощущались сомнения, казалось, что в любую секунду все снова начнет разваливаться на части. Но затем стала подниматься вторая стена, за ней третья. Еще несколько мгновений, и весь набор фильтров был восстановлен. Банк данных снова был в безопасности.

В комнате творилось нечто невообразимое. Техники обнимали друг друга, подбрасывая вверх длинные полосы распечаток. Бринкерхофф обнимал Мидж. Соши заливалась слезами.

— Джабба, — спросил Фонтейн, — много они похитили?

— Совсем мало, — сказал Джабба, посмотрев на монитор. — Всего лишь какие-то обрывки, в полном виде — ничего.

Фонтейн медленно кивнул и улыбнулся одними уголками губ. Он искал глазами Сьюзан Флетчер, но она уже стояла прямо перед экраном, на котором крупным планом было видно лицо Дэвида Беккера.

— Дэвид?

— Привет, красавица. — Он улыбнулся.

— Возвращайся домой. Прямо сейчас.

— Встретимся в «Стоун-Мэнор»?

Она кивнула, и из ее глаз потекли слезы.

— Договорились.

— Агент Смит! — позвал Фонтейн.

Из-за спины Беккера появилось лицо Смита.

— Слушаю, сэр?

— Мне кажется, мистер Беккер опаздывает на свидание. Проследите, чтобы он вылетел домой немедленно.

Смит кивнул:

— Наш самолет в Малаге. — Он похлопал Беккера по спине. — Получите удовольствие, профессор. Вы летали когда-нибудь на «Лирджете-60»?

Беккер усмехнулся:

— Давненько не летал. Со вчерашнего дня.

Глава 128

Когда Сьюзан проснулась, солнце уже светило вовсю. Его нежные лучи проникали сквозь занавеску и падали на пуховую перину. Она потянулась к Дэвиду. Это ей снится? Трудно было даже пошевельнуться: события вчерашнего дня вычерпали все ее силы без остатка.

— Дэвид… — тихо простонала она.

Ответа не последовало. Она открыла глаза, не в состоянии даже протянуть руку. Простыня на его половине кровати была холодной. Дэвид исчез.

Значит, приснилось, подумала Сьюзан и села в кровати. Комната в викторианском стиле, сплошь кружева и антиквариат — лучший гостиничный номер в «Стоун-Мэнор». Сумка, с которой она приехала, на дощатом полу посреди комнаты… ее белье на спинке стула эпохи королевы Анны, стоящего возле кровати.

Вернулся ли Дэвид? Она помнила его тело, прижавшееся к ее телу, его нежные поцелуи. Неужели все это был сон? Сьюзан повернулась к тумбочке. На ней стояли пустая бутылка из-под шампанского, два бокала… и лежала записка.

Протерев глаза, она натянула на плечи одеяло и прочла:

Она просияла и прижала записку к груди. Это был Дэвид, кто же еще? Без воска… Этот шифр она еще не разгадала.

Что-то шевельнулось в углу. Сьюзан подняла глаза. На плюшевом диване, закутавшись в махровый халат, грелся на солнце Дэвид и внимательно за ней наблюдал. Она протянула руку, поманив его к себе.

— Без воска? — тихо спросила она, обнимая его.

— Без воска. — Он улыбнулся в ответ.

Она поцеловала его.

— Скажи, что это значит?

— Ни за что на свете. — Он засмеялся. — Супружеская пара без секретов — это очень скучно.

Сьюзан застенчиво улыбнулась.

— Если будет еще интереснее, чем этой ночью, я не смогу встать.

Дэвид привлек ее к себе, не ощущая тяжести. Вчера он чуть не умер, а сегодня жив, здоров и полон сил.

Сьюзан положила голову ему на грудь и слушала, как стучит его сердце. А ведь еще вчера она думала, что потеряла его навсегда.

— Дэвид, — вздохнула она, заметив на тумбочке его записку. — Скажи мне, что такое «без воска»? Ты же знаешь, что шифры, которые не поддаются, не выходят у меня из головы.

Дэвид молчал.

— Расскажи. — Она надулась. — Если не скажешь, тебе меня больше не видать.

— Врешь.

Она ударила его подушкой.

— Рассказывай! Немедленно!

Но Дэвид знал, что никогда ей этого не откроет. Секрет выражения «без воска» был ему слишком дорог. Он уходил корнями в давние времена. В эпоху Возрождения скульпторы, оставляя изъяны при обработке дорогого мрамора, заделывали их с помощью cera, то есть воска. Статуя без изъянов, которую не нужно было подправлять, называлась скульптурой sin cera, иными словами — без воска. С течением времени это выражение стало означать нечто честное, правдивое.

Английское слово sincere, означающее все правдивое и искреннее, произошло от испанского sin cera — без воска. Этот его секрет в действительности не был никакой тайной, он просто подписывал свои письма словом «Искренне». Почему-то ему казалось, что этот филологический ребус Сьюзан не обрадует.

— Хочу тебя обрадовать. Когда я летел домой, — сказал он, желая переменить тему, — я позвонил президенту университета.