Железный марш - Мысловский Алексей (полная версия книги txt) 📗
Затем после рекламной паузы начались короткие городские новости. Арсений Эдуардович слушал их вполуха и потихоньку снова возвращался мыслями к прерванной работе. И вдруг…
— Как нам только что сообщили, — продолжал молодой диктор, — сегодня, около девяти часов утра, во дворе одного из жилых домов по улице Крылатские Холмы злоумышленниками была взорвана автомашина известной тележурналистки, ведущей популярной телепередачи «Криминальный канал» Вероники Некрасовой… — Камера показала обширный Никин двор и разношерстную толпу народа, собравшуюся вокруг дымящихся останков того, что еще вчера было ее новеньким «фольксвагеном». — К счастью, сама тележурналистка не пострадала, хотя взрыв произошел буквально у нее на глазах, — пояснил диктор. А старый разведчик почувствовал, как железный кулак, в одночасье сдавивший его больное сердце, начинает понемногу разжиматься. — Однако от каких-либо комментариев по поводу случившегося Вероника Некрасова решительно отказалась. Более того, как удалось выяснить журналистам, она даже не обратилась за помощью в милицию! Так что остается только гадать о причинах этого дерзкого преступления… А теперь о погоде…
Трясущимися руками Арсений Эдуардович отодвинул в сторону стакан с недопитым чаем и уже потянулся к телефону, когда тот неожиданно зазвонил сам.
— Слушаю, — проглотив комок, глухо произнес отставной генерал. — Кто это?
— Папа, не волнуйся, это я, — ответила трубка голосом дочери. — Со мной все в порядке. Это правда…
— Где ты? — с трудом произнес Арсении Эдуардович.
— У тети Геры. В Мичуринце… Мне надо заехать к тебе по одному делу. Можно? — неуверенно поинтересовалась Ника.
— Приезжай немедленно, — после небольшой паузы заявил старый разведчик. — Немедленно, слышишь?!
И, повесив трубку, уставился невидящим взглядом в экран телевизора.
Похоже, сегодня ему будет уже не до работы.
Крылатское
9.00
Ника вышла из дома в том боевом настроении, с которым обычно отправлялась на любое важное дело. За ночь она прекрасно выспалась и теперь чувствовала в себе недюжинные силы.
«Мы еще посмотрим, кто кого, — спускаясь в лифте, подумала девушка. — Интересно, что же там все-таки случилось у тети Геры?..»
Погода в этот день явно не задалась. В небе, угрожая затяжным дождем, неприкаянно тусовались угрюмые тучи. Прохладный воздух был пронизан ревматической сыростью, от которой ощутимо страдали не только люди, но и старые, расхристанные вороны, болезненно кряхтевшие на ветвях деревьев. Во дворе почти никого не было, если не считать равнодушной ко всему пудовой дворничихи и нескольких бездомных собак, шнырявших возле мусорных баков.
Выйдя из подъезда, Ника сразу ощутила необъяснимую тревогу. То же мерзопакостное чувство слежки, объектом которой она была. Настороженно огляделась. Но как и прежде, не обнаружила вокруг ничего подозрительного. Кто же, черт побери, за ней шпионил?! У нее даже зачесались руки — так захотелось набить этому невидимому соглядатаю его гнусную рожу…
Расстегнув сумочку, Ника выудила из нее ключи и, встряхнув головой, решительно зашагала к автостоянке, где среди разнообразных тачек поблескивал серебристым металликом и ее маленький «фольксваген». Как хорошо, что у нее есть машина! В такую погоду путешествовать под зонтиком наверняка не очень-то приятно.
Внезапно, когда девушка была уже, что называется, в двух шагах от автостоянки, ее взволнованно окликнул из-за спины какой-то незнакомый женский голос:
— Вероника!.. Некрасова!..
Ника вздрогнула. Замедлив шаг, скользнула удивленным взглядом по сторонам. И в полной растерянности остановилась и оглянулась. Никого. Что за чертовщина? Не померещилось же ей это, в самом деле?! И в тот же миг позади у нее что-то оглушительно грохнуло и тяжелый горячий кулак с размаху толкнул ее в спину. Ника пошатнулась и едва не упала. Гулкое эхо прокатилось по двору. А затем началась форменная вакханалия. Повсюду истерически заголосили сирены автосигнализации. Взбудораженно забрехали собаки. Послышался испуганный детский крик…
Она не помнила, сколько все это длилось, ничего вокруг не видела и не слышала. Она была в шоке. И завороженно глядела на огромный пылающий факел, в который почему-то вдруг превратилась ее машина… Какие-то люди незаметно окружили ее. Бестолково суетились и кричали. Задавали ненужные вопросы. Ника поначалу не обращала на них внимания. Потом, опомнившись, сказала что-то совершенно нелепое, вроде «извините» или «меня ждут». Повернулась и ошеломленно зашагала прочь. Когда она свернула за угол и оказалась на автобусной остановке, мимо с воем промчалась пожарная машина, а следом за ней и милиция. Однако Нике уже не было до этого никакого дела…
Она пришла в себя только в электричке, сидя у окна, рассеченного вкось дождевыми стрелами, и глядя остановившимся взглядом на плывущие мимо унылые дома, заборы, пакгаузы… Ее пытались убить. Эти сволочи хотели взорвать ее, точно какого-нибудь мафиозного авторитета или банкира! Устроить ей «огненное вознесение». Почему же она осталась жива? Странно, ведь она неизбежно должна была погибнуть?! Пытаясь осмыслить происшедшее, Ника поняла, что из памяти у нее на время выпало что-то очень важное. Какая-то маленькая деталь, в которой и таилась разгадка. Но вспомнить ее Ника была не в состоянии. Пока не в состоянии. Для начала ей предстояло свыкнуться с мыслью, что все это произошло наяву. И теперь из объекта для слежки она стала живой мишенью. Ее час пробил. Ружья были заряжены и наведены. И Нике оставалось только бежать. Бежать, как затравленной волчице под выстрелами…
Дачный поселок Мичуринец
Генриетта встретила ее прямо на железнодорожной платформе. Причем именно на том самом месте, где остановился Никин вагон.
— Деточка моя, какой ужас! — обняв гостью, взволнованно произнесла ясновидящая вдова. — Я знала… Я чувствовала… Но, слава Богу, с тобой все хорошо…
— У меня взорвали машину, — отрешенно сказала Ника.
Генриетта Омаровна сочувственно кивнула и сжала ее руку.
— Да… Это ужасно… Но ведь могло быть и хуже. Я тебя предупреждала… Господи, на тебе же лица нет! А ну-ка пойдем, пойдем! Я тебя живо в порядок приведу…
Восстановительный сеанс действительно вернул Нике утраченное душевное равновесие. Усадив девушку в кресло на веранде, старая колдунья энергично проделала над ее головой какие-то магические пассы, и вскоре Ника почувствовала, как в нее буквально вливаются новые силы. С облегчением вздохнула и внезапно как ни в чем не бывало усмехнулась:
— Ну, сволочи, погодите…
— Фу, деточка! — отдуваясь, встряхнула руками Генриетта. — Какое у тебя сильное биополе…
Как выяснилось, тетя Гера была прекрасно осведомлена о случившемся.
— Представляешь, мне приснилось, что тебя хотят убить! — рассказывала она, угощая Нику чаем с фирменным яблочным пирогом. — Одним словом, я как идиотка вскочила посреди ночи. Отыскала твою фотографию и решила посмотреть… Вижу — ты выходишь из подъезда. И вдруг — вспышка! Сильный взрыв! Ну я и подумала, что в машину тебе собираются подложить бомбу…
— Она взорвалась раньше, — задумчиво произнесла Ника. — На какие-то несколько секунд.
— Вот именно! — подхватила старая колдунья. — Я так и поняла, что случится чудо! И ты останешься цела…
— А может, вы это все наколдовали, а, тетенька? — грустно улыбнулась Ника.
— Бог с тобой, деточка! Ты сильно преувеличиваешь мои возможности, — отмахнулась писательская вдова. И тут же заговорщицки подмигнула: — Само собой, поколдовала немножечко, чтобы отвести беду. Так, самую малость. Но это моя профессиональная тайна…
— Значит, вы насчет этого мне вчера звонили? — спросила Ника.
— Вот и не угадала, деточка. Я же сказала: мне приснилось, что тебя хотят убить. А звонила я совсем по другому поводу. — Генриетта Омаровна небрежно кивнула в сторону целой стопки газет, лежавших на краю стола. — Сама погляди. Она сверху лежит…
