Черная вдова - Островская Марина (книги бесплатно читать без TXT) 📗
— Ну как же! Я перечислил столько имен…
— Все эти имена… — Полковник поморщился. — Давай разберемся. У Бонни Паркер был любовник и сообщник Клайд, уж не помню его фамилию, а мужа Эльзы Кох — Карла Коха — расстреляли сами эсэсовцы за зверские расправы над узниками. Они обвиняли его в том, что Кох утратил человеческий облик. Ха! Коха присудили к расстрелу люди, разработавшие планы уничтожения целых наций, которые проводили исследования по нахождению наиболее быстрого и дешевого способа уничтожения людей. Дальше кто там у тебя по списку? Ах да — Ульрика Майнхофф. Эта вовсе из другой оперы. Вспомни, какие времена тогда были: по Парижу бегали студенты с автоматами в руках, по всей Европе и Америке таскались заросшие, как дикобразы, засранцы, обкурившиеся «травки» либо обожравшиеся ЛСД, трахались без стыда на каждом углу — сексуальная революция! Твоя Ульрика — одна из них. Помешавшаяся на маоизме и троцкизме перманентная революционерка, левачка, которой скучно было жить, если вокруг что-нибудь не взрывалось и кого-нибудь не разносило в клочья. Но и у нее был дружок — левак и террорист Баадер. Так что видишь, Владимир Викторович, я историю преступного мира тоже неплохо знаю. Что ж, даже психологи до сих пор не могут понять, как и почему иногда самый заурядный человечек превращается в монстра. Но только все эти извращенки, о ком мы сейчас с тобой говорили, не относятся к разряду серийных убийц. Они проходят по другому разделу криминалистики — преступным союзам. Союзам Сатаны и Антихриста, как я это называю. Вот если бы у твоей Мазуровой был сообщник…
— Так именно к этому я и вел, — оправдываясь, заявил Старостин, — когда просил разрешение для проведения полного комплекса мероприятий. Должен быть у Мазуровой сообщник, как пить дать, должен. Свою связь они, по-видимому, тщательно скрывают. Мне нужны люди и технические средства.
Полковник Арсеньев отрицательно покачал головой:
— Нет, майор Старостин. Твоих подозрений недостаточно для того, чтобы снимать людей с других участков. Будете отрабатывать все версии сразу. Как положено, по плану. Проверить все сумасшедшие дома: кого из психов выписали, кто сбежал. Сначала Московскую область, а затем и дальше… То же самое с тюрьмами. Привлечь психологов — пусть составят портрет. Работы — выше крыши.
Поймать маньяка — дело серьезное. Конечно, если бы мы сделали это, отцы-командиры были бы очень довольны. Можно надеяться и на существенные поощрения… Глядишь, и твоя благоверная, Владимир Викторович, оценила бы тебя по достоинству. Все это очень заманчиво… Вот только в случае неудачи тебе почти ничего не грозит, а я получу по шапке. И крепко получу. А мне этого совсем не хочется. Так что, Владимир Викторович, не обессудь. Ничем тебе помочь не могу.
— Ну что ж, — вздохнул Старостин. — Вы не оставляете мне ничего другого, как просить санкцию на административное задержание Мазуровой. Если она не сможет предъявить твердое алиби, я упрячу ее за решетку и попытаюсь расколоть на признание. Пусть расскажет о сообщнике, который, ничуть не сомневаюсь, у нее имеется. Нутром чую, Виктор Васильевич, что Мазурова не чиста. Если даже не в этом, так в чем-нибудь другом замешана.
— Веришь в свой дар предвидения? Ну-ну, прорицатель. Глоба нашелся, — усмехнулся полковник. — Торопишься, Старостин, поверь моему опыту. Я понимаю, ты парень молодой, о карьере мечтаешь, а тут такое дело — маньяк! Еще неделька-две, и прокуратура это дело у нас заберет. Вот ты и торопишься, надеешься ухватить удачу за хвост. Но поверь моему опыту, Старостин, маньяк за три дня не ловится, на это уходят годы. Разве что случайность какая подвернется. А так, по горячим следам, его удается схватить только в кино. Ну да ладно, действуй. Бери свою Мазурову в оборот, авось что и получится. И еще: все твои доводы — от лукавого, но у тебя, знаю, интуиция есть. Может, она и вывезет.
Старостин вздохнул с облегчением. Он своего добился. Теперь главное для него было — чтобы не всплыла история с его отцом, который лежал сейчас в реанимации…
Пошли уже третьи сутки с тех пор, как Наталья видела Федора Михайлюка в последний раз. За это время он ни разу не позвонил и не напомнил о себе. Но это было только к лучшему — после того, что произошло с Андреем Ольшанским, Наталья не испытывала ни малейшего желания не то что видеть, но даже и слышать своих подельников.
И все же невыносимо было сидеть день-деньской в четырех стенах. Она не находила себе места, пока наконец не вышла однажды побродить по городу. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как за спиной раздался скрип тормозов подъехавшей машины. Хлопнула дверца, и Наталья услышала голос Старостина:
— Вас подвезти?
От неожиданности она вздрогнула, но, стараясь держать себя в руках, медленно обернулась.
— Я уже дважды вам говорила, что нам не по пути, — отозвалась она неприветливо.
— На этот раз вы ошиблись, — ледяным тоном произнес Старостин. — Вам придется проехать со мной, чтобы побеседовать в официальной обстановке.
Наталья почувствовала холодок в груди. Ноги слегка подкосились, привычная уверенность на мгновение покинула ее, и она без возражений села в служебную «Волгу». За всю дорогу до Петровки Старостин не произнес ни слова.
Взаимная неприязнь между следователем и подозреваемой приобрела почти материальные очертания.
Миновав ворота, «Волга» притормозила у служебного подъезда. Пропустив Наталью вперед, Старостин бросил дежурному:
— Эта — со мной.
Официальная обстановка кабинета Старостина не располагала к задушевной 6'еседе. Указав Наталье на стул, следователь сел напротив нее за стол, закурил и, глубоко затянувшись, выдохнул под потолок целое облако дыма.
— В ночь с 27-го на 28 июля, — безо всяких предисловий начал он, — произошло убийство…
Наталья почувствовала, как ее сковал неподдельный страх. «Откуда ему известно о моем знакомстве с Ольшанским? — с ужасом подумала она. — Неужели меня сдал Михайлюк?» Но услышанное дальше принесло ей некоторое облегчение.
— В Кусковском лесопарке был найден труп женщины с множественными ножевыми ранениями. Почерк тот же, что и в Битцеве: лицо жертвы изуродовано порезами в форме креста. — Говоря это, Старостин достал из выдвижного ящика стола несколько фотографий и разложил их перед Натальей.
